ных убийств, а стержнем, скрепляющим общественное устройство. Ведь если ответственно к перепродаже подходить, то всякому нормальному ростовчанину, а тем более хорошему знакомому, найдется и лепта, и вознаграждение. Так зачем же скандалить?
И вообще, теперь «Ростов-папа» надо понимать в сугубо семейственном аспекте. Нечто похожее в римском праве называется клиентелизмом. Формула «клиент — патрон», согласно которой патрон обеспечивает клиенту покровительство в обмен на службу и верность, объясняет общественные отношения на Сицилии и в Латинской Америке. (Зюганов называет подобные отношения не так красиво — «демократический паханат». Фи.)
Ростовская семейственность создает такие же клиентелы и уберегает Ростов от братоубийственной конкуренции, от ухабистости демократических реформ, от бесчеловечности правового регламента. В общем, все мы родственники, друг о друге заботимся и даже ругаемся по-родственному. Два ростовчанина, встретившись в Мозамбике, обязательно найдут общих знакомых и через социальный статус этих знакомых установят социальный статус друг друга и степень необходимой взаимной поддержки.
Эта клиентельная родственность — главное приобретение ростовчан и даже заслуга первопоселенцев. Ведь на Сицилии и даже в Латинской Америке такие отношения выросли из кровнородственных — клиенты были чужеземцами или батраками, принимаемыми в существовавшие до того реальные патрицианские семьи. Под стенами же ростовской крепости никаких патрицианских семей не было. Ростовчане на протяжении 250 лет сами выделяли из своих рядов патронов-патрициев и объединялись вокруг них в кланы-клиентелы, уже вдогонку обрастая кровнородственными связями. 250 лет! Невзирая на смену общественно-экономических формаций! Конечно, для этого нужен особый совокупный общественный талант. Ведь это была чуть ли не единственная возможность окультурить отношения прикрепостного сброда и избежать вавилонизации Ростова Традиции не могли организовать людей — традиций не было. Вот и пришлось людям организовываться самим. Справились.
Конечно, время идет, государство отчуждается от человека. Взыскующее дыхание Запада обожгло и Ростов — теперь патроны-патриции нуждаются в правовой легитимации, подтверждающей (зачем, спрашивается?..) их естественное право распоряжаться клиентами и защищать их. Но ростовская семейственность вполне подладилась под системы выборов власти и уплаты официальных налогов. Обрела новые фасадные формы, с точки зрения Конституции не подкопаешься. Тоже талант какой нужен! Так что ничего, выдюжим. Главное, что все мы — родственники. А предки наши были белокурыми голубоглазыми исполинами…
Октябрь 1999 года.
Власть
1996. Мрачные перспективы 1996 года, антиутопия. 1996
17 декабря 1995 года состоялись выборы в Государственную Думу. Коммунистическая партия, набрав 22,3 %, одержала на тех выборах сокрушительную победу, опередив преследователей — ЛДПР — на 11 пунктов. Но на общественные настроения повлиял не сам факт их победы, а то, что через полгода предстояли выборы президента. Думские выборы считались своеобразной репетицией президентских. Зимой, в начале 1996 года, мало кто верил, что Ельцин сможет противостоять коммунистам. Рейтинг Ельцина в январе опустился до 6 %. Другого лидера демократов, способного объединить некоммунистические силы, не было. В общем, было самое время для мрачных прогнозов и антиутопий, к жанру которых и относится эта статья.
Факт печатного слова имеет довольно серьезное действие. Причем даже на автора: помню, после написания я сам ходил под впечатлением — слишком гладко выписывались такие мрачные предсказания. Когда статья была опубликована, на одном из мероприятий я увиделся с Юрием Борисовичем Погребщиковым. Он с некоторой тревогой спросил: «Вы правда считаете реалистичным описанный в этой статье сценарий?» Вымысел в самом деле казался вполне возможной реальностью. Надеюсь, что та публикация не подвигла никого к бегству за рубеж, хотя такие настроения тогда были очень популярны.
К счастью, в жизнь претворилась ничтожно малая толика тех прогнозов. И статья «1996» осталась всего лишь публицистическим свидетельством мрачных настроений января 1996 года. Сейчас забавно пробовать на вкус словосочетание «президент Зюганов».
Местные органы власти по всей стране инспирируют поддержку выдвижения Б. Ельцина кандидатом в президенты РФ. Деловые объединения, отдельные предприниматели, часть директорского корпуса заявляют о поддержке кандидатуры Ельцина. Даже критикуя Ельцина, они говорят, что развивающейся экономике нужна стабильность. Правые демократы, часть интеллигенции, презрев обычное фрондерство, заявляют о поддержке Ельцина. Они не мечтают о том, чтобы сделать лучше, — они боятся, что иначе будет хуже.
Левые демократы, маргинальные демократические группировки, патриотические движения выдвигают своих кандидатов. К концу марта количество претендентов на пост президента достигает двух десятков.
Хоть сколько-нибудь дальновидные политики, не успевшие покинуть властные структуры в декабре-январе, уходят в отставку в феврале, стремясь отстраниться от «временного», как они говорят, правительства. Оппозиционная пресса заявляет, что крысы бегут с тонущего корабля власти.
Растет цена недвижимости на Кипре.
Хорошо организованные коммунисты раньше всех сдали подписи, и в начале апреля ЦИК регистрирует Г. Зюганова в качестве кандидата в президенты России. Вторым регистрируют Б. Ельцина. ЦИК предъявляет претензии к подписным листам Явлинского, Лебедя, Жириновского, но регистрирует и их.
Остатки правительства принимают ряд постановлений по увеличению финансирования социальных программ. Следуют выплаты по долгам пенсионного фонда, кое-где выдают задержанные зарплаты.
Однако увеличение социальных статей бюджета невозможно без согласования с Думой. КПРФ и «Яблоко» попадают в трудное положение. Но они находят выход: требуют еще большего увеличения социальных расходов и на основании этого возвращают документы на доработку в правительство.
Наиболее самостоятельные региональные лидеры оказывают знаки внимания Зюганову. Губернаторы, зависящие от Ельцина, втайне привечают Явлинского, Лебедя.
Демократически настроенные предприниматели пытаются вести агитацию за Ельцина и оказывать поддержку правительству, переводя потихоньку свои фонды в валюту, ценности. Массовый сброс рублевой наличности накручивает инфляцию. Часть предпринимателей усиленно и скрытно финансирует Зюганова, еще часть — Жириновского.
Центральное телевидение увеличивает объем социальной рекламы, проповедующей стабильность, счастье, гуманизм, общечеловеческие ценности.
Несмотря на это, грамматическое будущее время, став основной глагольной формой, все чаще коррелирует с семантическим прошлым. Настоящее время признается несущественным и выводится из обихода.
Цена наличного доллара выходит за верхнюю границу валютного коридора. Банки растягивают сроки проведения платежей. Операции на фондовых рынках сошли на нет. Посольство США объявляет о прекращении оформления виз. Процветают фирмы, торгующие зарубежной недвижимостью, оформляющие зарубежные паспорта. Турагентства получают большое количество заказов на заграничные турне в июне.
Возрастает потребительский спрос на товары длительного пользования. Ускоряется оборот денег, превращающий в конце цикла рубли в валюту. Инфляция достигает 8 %. Инвестиционные программы сворачиваются.
Нарастание кризисных тенденций подтачивает шансы Б. Ельцина. Голоса региональных чиновников, предпринимателей в поддержку президента звучат все более одиноко и напоминают вопли отданных на заклание. Большинство предпринимателей не хотят явно связываться с именем кого-либо из кандидатов, стараются угадать победителя, отметиться в его глазах в качестве спонсора, скрывая этот факт от общественности. В их рядах уменьшается число предвыборных активистов, связывающих свои надежды со своими возможностями повлиять на мнение избирателей. Они хотят ставить не на избирателя, а на фаворита.
Наступает время оборотней и перевертышей. Многие из тех, кто объявлял о поддержке Ельцина, тайно переходят в лагеря оппонентов. Это делает шансы Ельцина еще более призрачными, хотя он и продолжает занимать первые строки в официальных рейтингах.
Банковская дисциплина катастрофически падает, банки задерживают платежи Ушлые хозяйственники понимают, что пришло время брать кредиты под невозврат. Банки понимают, что перспектива невозвратов становится тотальной и прекращают оформление кредитов.
Из-за задержки платежей и отсутствия кредитования предприятия не могут финансировать свою деятельность, прекращаются выплаты зарплат. В трудовых коллективах растет недовольство политикой правительства и президента.
Огромный поток валюты, антиквариата, ценностей устремляется за рубеж. Страна разграбляется, интенсивно обогащается таможня. Банкиры, коммерсанты отправляются на заграничные симпозиумы, в турпоездки, планируя провести там в лучшем случае июнь. Крупный частный бизнес в России прекращает свое существование. Процветают мелкие коммерсанты, продолжающие взвинчивать инфляцию.
Экономический кризис влечет спад рекламы в прессе и на телевидении. Независимые издания влачат жалкое существование. Лидирующее место на рынке средств массовой информации занимают издания, финансируемые крупными партиями. «Правда» становится богатейшей газетой страны и раздается даром. Общество получает политически кастрированную информацию.
Конгресс США увеличивает статьи расходов на русскоязычное радиовещание Аналитические службы ЦРУ и Пентагона получают заказы на исследования по новым программам.
Хлеборобы южных регионов сообщают через коммунистические средства массовой информации, что уборочной не будет, потому что нет денег ни на технику, ни на топливо. Канадские банки с удовольствием выдают кредиты канадским фермерам.