— Но раз здесь лежат те, кто работал на Союз Орденов… — Интендант телекинезом поворошил кости, вытаскивая из них обрывки униформы с чудом сохранившейся медалью. Не зачарованной и даже не драгоценной, просто куском искусно отчеканенной бронзы, но даже такой знак отличия в войсках республики не выдавали кому попало, и нанесенный на его тыльную часть порядковый номер мог многое сказать о своем обладателе знающим людям. — Тогда эта ведьма получается…
— Была одной из представительниц местного контингента, но — выжила. Как-то…И не нашла ничего лучшего чем поселиться рядом с тем местом, где похоронили всех её товарищей. Вероятно, она была ритуалистом и некромантом, а потому могла за счет близости к ним усиливать себя, отбиваясь от зверей и людей, а то и поднимала усопших в бой не раз, как одной из них, ну в метафорическом смысле, ей это было провернуть заметно проще… — Ерафим заглянул в хижину, изучая обстановку жилища, построенного кем-то, кто явно плоховато себе представлял, а как вообще надо что-то строить. Наметанный взгляд священника находил одно доказательство выдвинутой гипотезы за другим: в одном углу парочка легких одноручных клинков, между прочим боевых и покрытых многочисленными зазубринами, висит на самом видном месте, в другом книги на русском языке с затертыми от частого использования корешками, по центру находится самодельный магический накопитель в виде пирамиды из черепов, перевитых серебряной проволокой. А рядом с ним прямо на пол была установлена покрытая бурыми потеками испорченная икона…Вернее, не просто испорченная. Оскверненная. Используя её как подставку ввысь поднималась архитектурная композиция, для изготовления которой потребовалось правильным образом изогнуть и местами подпилить десяток маленьких детских позвоночников. Эти свидетельства истинности всех обвинений в адрес покойной старухи складывались в символ, который православный инквизитор прекрасно знал, но хотел бы никогда и не подозревать о его существовании. Ибо было то имя, для которого в языке одного из нижних миров имелся особый отдельный знак, не принадлежащий никому больше. Владыка Изрезанной Кости. Один из владык преисподней, что ныне пятнал собою этот мир. Конструкция была относительно свежей, лет десять, ну может двенадцать. Ерафим мог судить об этом уверенно, он такие уже не раз находил в логовах культистов. И обычно чем старше было подобное «святилище» тем к большему количеству демонов или заемных сил имел доступ обустроивший его чернокнижник. — Вероятно, поначалу она надеялась, что Союз Орденов вернется и покарает убийц, а у неё все наладится…Вот только годы шли и складывались в десятилетия, но никто так и не пришел. Она постарела. Отчаялась дождаться помощи или хотя бы справедливости. И пала во тьму, ради продления своих дней и иллюзии могущества загубив бессмертную душу…А скорее всего, даже несколько.
Глава 7
Глава 7
О том, как герой сталкивается с ожидаемо незапланированными событиями, оказывается встречен с большой помпой и узнает, что его и его лучшего друга османы намереваются украсть.
Олег надеялся, что их визит в Самарканд пройдет подобно качественной военной операции: быстро, четко, без лишней потери времени и внезапно возникших проволочек…Ну в самом-то деле, разве сложно у очень обиженных на демонов осман узнать, знакомо ли им описание этой конкретной секретной крепости, практически целиком спрятанной внутри какой-то скалы и занятой как раз-таки демонами? Волшебники жили долго, а практически каждый, кто жил достаточно долго, умел подмечать действительно важные детали, вроде расположения стратегически важного укрепления, которое просто так черта с два возьмешь штурмом без геоманта калибра Медной Горы Хозяйки. Среди выжившей верхушки погибшей сверхдержавы почти наверняка нашлись бы люди, ну или нелюди, кто либо бывал бы на нынешней базе диверсантов лет сто или двести назад, либо хотя бы слышал о ней и мог хотя бы примерно указать нужный район…В общем, Олег надеялся на то, что все пройдет быстро и легко. Но ожидал совсем другого, ибо в этом мире он как-то попривык к тому, что без трудностей у него решительно ни одно дело не обходится. И если в процессе крови не пришлось пролить пару ведер, желательно не своей или хотя бы не новую одежду, то уже хорошо…
Приземлившиеся на летном поле Самарканда летучие корабли встретили почетным караулом из сотни джиннов-воинов, цветами, что разбрасывали облаченные в ну очень легкомысленные и прозрачные газовые ткани джинии-рабыни, хоровым трубным ревом десятка слонов, одновременно и бронированных как танки, и расписанных яркими красками так цветасто, что животным мог бы позавидовать иной павлин, а завершающим компонентом торжественной встречи стало слаженное пение хора каких-то умеренно бородатых мальчиков, что еще и сплясали от счастья лицезреть столь высоких гостей. Двигались эти деятели искусства, кстати, удивительно слаженно, умудряясь крутиться на одном месте подобно волчкам и танцевать чечетку, не сталкиваясь между собой. И даже по прошествии четверти часа непрерывного представления, элементы которого не повторялось, дыхание у них не сбилось и глотки не охрипли.
— Кажется, Великому Хану джиннов от нас что-то сильно нужно, — заметила Доброслава, шествующая под ручку с Олегом по ковровой дорожке, расстеленной от ожидающих высоких гостей карет до «Тигрицы». Не красной, но зато очень искусно вышитой рисунками природы и украшенной мудрыми цитатами умных людей, что чародей прочитать не мог, поскольку писали их все-таки на арабском. Впрочем, та ткань, которую сейчас топтали высадившиеся с борта «Ветерка» индусы, галдящей толпой окружившие мрачного как туча Святослав и несколкьих его помощников, вообще представляла собой настоящее произведение магического искусства! Во всяком случае, рисунки там двигались и даже источали ароматы, соответствующие изображениям, радуя гостей Самарканда то свежестью моря, то разнотравьем цветочного луга, то еще какими-нибудь ароматами. — Если бы за мной ухаживали с приложением такого количества усилий как за женщиной, то точно желали бы как минимум в постель завалить.
— Думаю Великому Хану без того есть с кем среди подушек кувыркаться, — хмыкнул Олег, с чисто научным любопытством изучая то замерших стройными рядами солдат, то девушек, что продолжали разбрасывать лепестки цветов перед идущими по ковровым дорожкам гостями города, иногда взмывая в воздух на метр-другой. И встречающая делегация как-то не впечатляла. Понятное дело, что кривляться перед какими-то чужаками и может быть развлекать их собой местные хозяева послали бы лишь тех, кого им не сильно жалко…Но от представителей изначально магической расы, поголовно обладающей волшебными способностями и изрядным долгожительством, Олег ожидал большего. Облаченные в начищенные до блеска медные латы джины были как на подбор высокими, широкоплечими, мускулистыми…Учениками. Ну, может пара-тройки до начала третьего ранга дотягивала. Девушки же разочаровывали и того больше. Нет, глаз их симпатичные улыбающиеся личики безусловно радовали, а тонкие почти прозрачные ткани одежды почти не скрывали ни пышной груди, ни широких бедер с пухлыми ягодицами…И кожа преимущественно синих оттенков, хотя имелась среди этой группы по парочке красных и зеленых, а также одна желтенькая, смотрелась ничуть не отталкивающе. Однако ауры этих рабынь, чьи шеи украшали серебряные ошейники, принадлежала в лучшем случае не особо талантливым одаренным первого ранга. — От неожиданно появившихся гостей ему нужна либо политическая поддержка, либо силовая…Сказать точнее можно, если мы поймем, кого конкретно тут встречают с такой помпой. Молодого и крайне многообещающего магистра, что почти гарантированно однажды до архимага дорастет или все-таки князя Чатурведи, в котором течет кровь легендарных султанов древности.
— Ну, в политике, этикете, социальной динамике и прочих глупостях, от которых вне больших городов толку нет, лучше разбирается Анжела. — Пробурчала кащенитка-изгнанница, который не нравилось уступать подруге-сопернице хоть в чем-то. — Но она на борту решила остаться…Трусиха!
— Это не трусость, это здравый прагматизм, — поправил чародей свою любовницу, которая сейчас во всей их группе была по силе примерно на третьем месте. Ну, может на четвертом, но вряд ли дальше. В свите князя Чатурведи помимо него самого было еще целых четыре младших магистра, один из которых к тому же явно был жрецом…Но Олег как-то сомневался, что если дело дойдет до драки, то индусы сумеют превзойти кащенитку-изгнанницу. Ну, на дистанции у них, скорее всего, обнаружится преимущество, да и в ритуальной магии, алхимии, зачарования или всяких бытовых хитростях…Однако на поле боя для одаренного остановить перевертыша более-менее равного ранга без использования каких-нибудь действительно мощных реликвий они бы вряд ли осилили, ибо Доброслава и раньше-то являлась той еще невероятно быстрой и ловкой машиной смерти, а сейчас её, вероятно, и танковая дивизия из родного мира чародея остановить бы не сумела. Ибо в настолько быстро движущегося монстра поди еще попади, а если попадешь, то вряд ли прошибешь шкуру, ну а прошибешь — даже самые тяжелые раны закроются за считанные секунды. — Если корабли попытаются захватить или на нас вдруг джины где-нибудь за углом набросятся, кто из наших лучше неё сможет на весь мир раструбить, что османы нарушили международные соглашения, а потому должны быть перебиты как чумные псы?
Краем глаза Олег заметил как дернулась одна из рабынь, что рассыпала лепестки цветов в паре метров от него, шустро пятясь спиной вперед по направлению к повозкам. Эта представительница джинов русский язык явно знала…И, вполне возможно, рабыней не была. Или хотя бы стояла в иерархии невольников заметно выше остальных девушек, прислуживая кому-то высокопоставленному, поскольку одежды её были чуть более скромными, макияж менее броским, а аура какой-то ненатуральной, словно бы замершей…Или, вернее, замаскированной. Различия не такие заметные, чтобы сразу бросаться в глаза на фоне остальных красоток, но чародей почти не сомневался — она не просто пара длинных ног, пышных грудей и всего остального, что у представительниц прекрасного пола прилагается к данным деталям организма, а шпион и соглядатай, что теперь дует крутиться вблизи него как можно больше. Все-таки магистры — это тоже птицы ой какого высокого полета, особенно такие, которые при одаренных седьмого ранга выступают то ли главным советником, то ли просто рупором.