тощая Испания и верно многим (но Санчо Панса был вроде Доси). Помимо того «стихо» преинтересное, гм… гм.
Твоя проза на сей раз мне ПОНДРАВИЛАСЬ. Критика – следует.
Спрашиваешь, где мои стихи. Вуаля – см. приложение. Пришли «безумное» (? на него непохоже) письмо от Ариэля Се ответил ему (на второе письмо). По новому адресу.
Спасибо за распространение творений Доси. Прилагаю вторые 25 bucks.
(Паки Паки): «Памятник» очень хорош, но одного прилагательного на страну — мало; опасный путь.
Розгой венчать нельзя: различай чело и жопу.
«Красота». Ты вроде замоскворецких купчих: от слов «металл» и «жупел» обомлевали. Мой эстетский роман с красотой – l'amour qui n'ose pas dire son nom [87].
Заменять слово красота словом прелесть опасно: прелесть – бесовская, лукавый прельщает. А чудо бывает вне красоты. Твоя боязнь прослыть эстетом – смешна, как смешна у Адамовича. Его Толстой придавил (как «помял», медведь, и В-а В-а В. (Вейдле – Сост.)). «Эстетика, кстати, есть наука (об опознании и классификации эстетически, т.е. художественно значимого)», как ты знаешь, и напрасно ты это слово употребляешь вместо эстетизма и эстетства: были эстетствующие (дураки) — и были и есть люди, чувствующие красоту. (Арсеньев у Бунина: «что делать с красотой?» Глупый вопрос: восхищаться ею, радоваться, ее видя или слыша, ею любоваться (ср. слово любовь) — вот что делать. И ее отражать и создавать, если Бог дал талант. Что и «Арсеньев», и Бунин прекрасно понимали.)
Все, поэты все, твои стихи об Италии, Мексике, Фландрии и т.д. есть гимн красоте — и чего ты стыдливо прикрываешься, я не понимаю. Обмануть ты можешь дураков, я же тебя вижу как облупленного.
Те, кто не восхищается КРАСОТОЙ, те слепые (– и глупые, чаще всего) — и достойны презрительной жалости. Те, кто из снобизма навыворот — отрицают, что они «эстеты» (будто только петербургские дантисты и адвокаты в цветных жилетах были эстетически зрячи), – те врунишки; их надо сечь за детскую отсталость – и за трусливость. Сейчас тебя высеку.
Дося, любящий красоту.
8 июля 1978г.,
Дейтона-Бич, Флорида, США.
Дорогой Владимир Васильевич,
довольно-таки уже ничего Вашего в «повременной печати», и я беспокоюсь: здоровы ли вы? Или начатый роман занимает все время? Как он, роман, продвигается?
А «Младые лета»? Их жду с большим нетерпением. Ждут их и в России, да: воспоминания о Серебряном веке там для многих – манна небесная. И представьте – могут выпустить в самиздате (воспоминания: si, роман – no). Даже и заработать можете на «Младых летах».
Ждет Милый Поэт и продолженья «Позднего ропота» – хотя и не одобряет, что ропщете на такие прекрасные вещи, как телефон, самолет, радио и прочие средства связи. По-моему, техника на 80% благословенье Божие, включая и автомобиль. Я вот разъезжал по свету: с легкостью, преудобно; а лет 100 назад это была мука и «невозможность». Да здравствует «техника», наперекор Степуну, даже противозачаточные и болеутоляющие (для рожениц) пилюли включая в технику.
Читал возраженья Вам Ульянова и думал словами княгини Мягкой: «И я бы рада была не согласиться с ним (Карениным), да на этот раз не могу».
Степун в унисон с о. Илличем, что в Мексике, за «облагораживающее страдание»; а я против, ибо чаще оно оскотинивает, чем облагораживает. Я за облегчение страданий, будь они прокляты. Тот, кто заявляет, что болеутоляющие средства лишают человека «свободного (?) общения с болью», просто сумасшедший и достоин того, чтоб обеспечили ему это «общение» — розгами.
Другое: Егорушка все боится, как бы не признали его за эстета (а кто он такой?), слово Красота для него, как металл и жупел для замоскворецких купчих, он воюет против «эстетики» (которая есть наука об опознании и классификации художественного), эстетикой называет эстетство или эстетизм: но страхи его вроде «l'amour qui n'ose pas dire son nom». Беда, Толстой придавил не одного Адамовича… Владимир Васильич Толстому за «Что такое иск-во» «руку поцеловал», помню. Но все-таки люблю Владимира Васильича и ценю очень, очень!
Ваш Милый Поэт И. Ч.
19 августа 1978г.,
Дейтона-Бич, Флорида, США.
Дорогой Борис Анатольевич,
месяца два назад написал Вам, благодаря за Звездную Птицу, оную хваля – и кое о чем Вас спрашивая. Но от Вас ни слова. Сердиты на меня? За что?
Как поживаете? Отзовитесь!
Кстати: я не предложил Вам «свои услуги» в качестве рецензента, потому что ничего, кроме стихов, давно не пишу: считаю, что в мои годы уже поздно разбрасываться. К тому же я, как Вы знаете, лентяй, и чем писать что-то, предпочитаю валяться на диване с «детективкой» или гулять по пляжу. Пишущей машинки у меня нет, рукописание утомительно, диктовать мне некому: уйдя из университета, я не обзавелся секретаршей… Даже «воспоминанья детских лет», начатые, ленюсь кончать.
Ваш дружески, всегда
Игорь Чиннов
19 августа 1978г.,
Дейтона-Бич, Флорида, США.
Дорогой наш Владимир Васильич!
На упрек «редко Вы мне пишете» возражаю: для меня это не редко, это часто. Я же на писание туговат! Только Егорушке пишу чаще, чем Вам, — но он же строчит, как на конвейере, письмо за письмом! (За это ему спасибо: получать письма — интересные, как его, очень люблю. А вот сам, хотя и
есть еще хорошие буквы:
эр,
ша,
ща —
сам эти буквы выписывать ленюсь.)
Ага, так Вы стихи написали, ага! А нельзя ли с ними «ознакомиться»? Фотостатиков 3-4-5 получить? Ась? Оки-Доки?
И поздравляю, что «полромана» уже есть. Название очень удачное.
За Langage Mimetique [88]. вышедший в Японии (!), merci mille fois [89], банзай, бонзай, бонзей. Читал с совершенным наслаждением (вот так бы мне по-французски писать…). Вот это – то, чего мне от Владимира Васильича нужно особенно: размышления надобны (и не мне одному): чтобы пышша для ума была, пышша: не только хлеб да каша пышша наша.
А Младые Лета? Как же так о Серебряном веке там мало? О чем же там? Серебряный век – этот «матерьял» мог бы пройти в самиздат; fiction [90] о любви – нет. Они не станут рисковать и тратиться из-за «беллетристики». Ваши ответы Померанцеву о поэзии, при всей краткости («для газеты!»), – это «самиздатоспособно». Как и «О тех, кого уже нет» – несмотря на портреты «rather sketchy» [91], очень sketchy.
А с кортизоном авось «все образуется» – и В.В.В. наш заставит плоть по-прежнему служить духу.
«Теперь», как говорилось в программе «Свободы», – теперь о КУЛЬТУРЕ и ЦИВИЛИЗАЦИИ.
Почему или то, или другое? Почему, приемля Ц., я предаю К.?
Вот повернул рычажок и слушаю Шопена и Шумана в дивном исполнении. Вот другой рычажок — и слушаю: Ахматова читает стихи. (Как бы здесь в комнате!) Вот купил журнальчик за 10 центов, а там снимки знаменитых картин и прекраснейших пейзажей и цветов – и все оттенки переданы превосходно, уверяю Вас, да, да! Вчера звонил Егорушке: тоже «как будто здесь в комнате»! «Да здравствует передовая техника!»
Вот думаю опять слетать в Грецию, может быть, «залететь» в Египет: несколько часов и — пожалуйста!
Утром встал. Жарко. Повернул рычажок: прохлада. Отвернул кран: горячая вода. Выключатель: светло! Плита электрическая, холодильник, лифт. А раньше? За водой (в России, Рязань) – к водокачке по льду, скользко, потом руби дрова; из печки дым; керосиновая лампа коптит, полутемно; на пятый этаж дрова носи — без лифта… К зубному врачу: пытка! Какое счастье, что есть технический прогресс! Он не только не мешает мне писать (и читать) стихи, напротив, он помогает: сколько бы времени я потратил зря без него!
TV я не завел. Но скольких оно спасает от скуки! Xerox! Пишущая машинка! Низкий поклон передовой технике! И болеутоляющим средствам, вопреки Степуну и Illitch’y (Илич – в Мексике, пропагандист боли, будь она проклята!).
Ломлюсь, пожалуй, в открытую дверь. Мадарьяга жаловался в NRF: в отеле не мог дозвониться до кого-то, послал bell boy’я [92] – «как сделал бы его дед». Ну и что? Это – недостаточная техника, а не дурное влияние техники!
Надоел Вам болтовней. Полночь. Кончаю. И целую Вас, дорогой Владимир Васильевич. Людмиле Викторовне – kuss die Hand.
Храни Вас Бог. Спасибо Вам за все.
Ваш Чиннов, Игорь, Милый Поэт.
21 октября 1978г.,
Дейтона-Бич, Флорида, США.
Дорогой Владимир Васильевич,
очень-очень полюбился мне «стишок» о двух senior citizens [93], двух elderly [94]. Вот и мы еще повоюем, как выразился тургеневский воробей (или это сказал «лирический герой», а не эпический герой воробей?).
Отлично у Вас в «стишке» «форма соответствует содержанию»: размер на редкость удачно оттеняет «смысловую информацию». Очень хорошее стихотворение, и написано оно не зря.
Но: без статей Владим-Василича обе газеты «типичное не то». Статей жажду, статей! «Дайте мне атмосферу!» — присоединяюсь к голосу акушерки.
Насчет же московских «самиздателей»: мой корреспондент Женя собирается издать стихи; и только. У Егорушки два «корреспондента», один больше до статей охотник, но религиозно-философских, поди же ты. Статьи же «сколько-нибудь» политические (пять скользких слов, Безымянная страна, Пора России и т.д.) — едва ли они рискнут тиснуть… А о словах и СЛОВЕ — может быть, слишком субтильно…