– Это за что ж ее так?
Да уж, если одну из женщин, повариху, несли с перевязанной ногой, то вторая, фройляйн Дитрих, выглядела… Скажем так, помятой. Били Лауру качественно и не особо разбираясь, куда придутся удары. Даже при нынешнем паршивом освещении ее лицо больше напоминало распухшую от синяков маску. Что у нее было на других частях тела, оставалось только гадать, но, судя по всему, обработали, словно неумелый, но старательный повар телячью отбивную. – Когда ее… друга убили, она немецкого офицера зарезала. Подошла – она ведь немка, ее не остановили – и ткнула его ножом. Насмерть.
Вот оно как… Хромов внимательно, совсем другим взглядом посмотрел на лежащую перед ним женщину, потом махнул рукой:
– Ладно, все – потом. Уходим.
Носилки женщины тащили сами, разведчики прикрывали отход. Полицай… Ему дали по голове. Не насмерть – очнется. Лично у Хромова претензий к проводнику не было, он честно привел их, куда следовало, ни разу не пытаясь обмануть. Мерзавец, но пусть ему будет шанс. В конце концов, чем кончится война известно, не поймет сразу – от судьбы не уйдет. Примерно так решил уставший (он никогда бы не признался в этом даже самому себе, но из песни слов не выкинешь) от смертей разведчик, после чего выкинул ситуацию из головы. Не до мелочей сейчас.
Пока они гуляли туда-обратно, Селиверстов зря времени не терял. И танк, и оба броневика пофыркивали моторами, готовые при нужде прикрыть отход. Немецкие техники лежали тут же. Мертвые, разумеется, технические специалисты слишком ценный ресурс, чтобы позволить врагу использовать его дальше. Ничего личного, простая логика войны.
Еще через двадцать минут Хромов последним, как и положено командиру, уходил в мерцающий зев портала. Там был родной мир, старая, привычная жизнь, может, немного скучная и пресная, но… Боже, как он успел по ней соскучиться. Стоя на краю, он несколько секунд смотрел на заснеженный, испятнанный кровью и следами танковых гусениц двор. Да, здесь он жил полной жизнью. Может статься, он будет даже скучать о ней. Потом, когда-нибудь. С этой мыслью он и шагнул за черту, после чего несколько секунд глядел на то, как бледнеет и тает в воздухе портал. Все, дело сделано. Его эпопея закончилась.
Эпилог
– Как жизнь? Как самочувствие?
– Спасибо, пока живой, – Хромов откинулся спиной на ажурную спинку легкого, несерьезного на вид стула. Та подозрительно скрипнула, но выдержала его вес. Уже неплохо.
Именно что неплохо. Почти месяц он провел, мягко говоря, в не самом лучшем состоянии. Как оказалось, общее плохое самочувствие в последние дни имело не только психологические, но и, так сказать, физиологические корни. Там, на постоянном избытке адреналина, организм еще как-то держался, здесь же, стоило расслабиться, просто отказался слушаться. Бронхит на грани перехода в воспаление легких – это вам не комар чихнул. Неделю толком спать не мог, кашлем давился. От кожи антибиотиками уже не пахнет даже – воняет.
Но – подлечили. Хорошо подлечили, врачи у хитрой конторы, в которой служит Колобанов, первостатейные. Не провинциальные эскулапы из городской больнички. Поставили на ноги, спасибо им. И не его одного в себя привели, к слову. Почти всех, кто пришел из того мира вместе с Хромовым, пришлось через них прогнать. Впрочем, они привычные, сразу видно. Разве что количество народа, которое за раз притащили, вызвало у медиков некоторое замешательство, масштабы, как потом смеялся Колобанов, не студенческие, а прямо царские. Ну да это нюанс не из самых важных.
– Я бы на твоем месте… – Колобанов, в свою очередь, откинулся на спинку стула и осторожно пригубил чай из изящной, больше похожей на произведение искусства, чем на утилитарный предмет, чашки. Поморщился – слишком горячий, но на стол не вернул, оставил в руках. – Так вот. На твоем месте я бы взял грелку в полный рост и рванул на какие-нибудь теплые курорты. Помогает – на себе проверял.
– Гм…
– Что? – секретный бизнесмен удивленно поднял брови. – Проблемы? Деньги у тебя сейчас есть, время года подходящее, да и девица твоя, думаю, против не будет. За границу, конечно, вам пока не выскочить, сам понимаешь, но и Крым неплох. Как?
– Надо подумать, – Сергей машинально потер переносицу. В его новых… гм… отношениях все было сложно и не вполне понятно. Все же одно дело лихой офицер и совсем другое – студент из провинциального вуза. Пускай даже ныне и вполне обеспеченный финансово. Ольга этого пока не понимает, но рано или поздно… В общем, случиться может всякое, и предсказать реакцию женщины сложно.
– Думай, – Колобанов осторожно, маленькими глотками, опорожнил свою чашку и вернул ее на стол. – На то человеку голова и дана. Ладно, со своей личной жизнью сам разберешься. А вот чем ты дальше намерен заниматься?
– Учиться.
– И только?
– Пока не знаю, – Сергей вздохнул. – Пока не решил еще.
– Это хорошо, что не решил. В общем, если кратко, есть у меня к тебе деловое предложение. Твои действия там, – он демонстративно ткнул пальцем вверх, – признаны успешными. В общем, тебе предлагается долговременное сотрудничество, работа с риском и хорошие деньги. Ну и перспективы. Впрочем, о них потом, когда согласишься.
– А если откажусь? – не то чтобы Хромову претило сказанное куратором, но все же было интересно, что он ответит.
Колобанов лишь отмахнулся:
– Согласишься, куда ж ты денешься. Сам понимаешь, что тебе очень скоро здесь станет невообразимо скучно. Да и лучшего никто не предложит. А там… У нас есть долгосрочные проекты, это дело реально интересное и раньше не испытанное. Как-то так. Полковник, между прочим, уже дал согласие.
– Интересно… А мои люди?
– Ждут твоего решения. И уже, исходя из него, будут решать сами. Поздравляю, не каждый имеет за спиной такую преданную команду.
– Лихо… Ведь знаете, что я теперь не смогу отказаться.
– Знаю, – серьезно кивнул собеседник. – Ты очень ответственный человек. Не за себя, но за своих людей точно.
– Кстати о людях, – Сергей, пользуясь моментом, увел разговор чуть в сторону, беря паузу. – Как там наша немка? А то мне про нее упорно не говорят.
– Да нормально. Жить будет. Даже ребенка сохранит, – и, увидев, как поползли вверх брови Хромова, Колобанов кивнул: – Ты не знал, что ли? Ну да, будет у нее сын или дочь от твоего приятеля.
– Это радует. Хоть какое-то продолжение.
– Согласен.
– А… Что там с информацией, которую вы хотели получить от нашего вмешательства в тот мир?
– Получили. И поняли, что работа групп вроде вашей может дать с точки зрения наших потребностей что-то ну в очень отдаленной перспективе и с очень малой вероятностью. Сложно и ненадежно, если кратко. Теперь наши яйцеголовые будут искать другие варианты. Правда, какие – не ясно. Хотя один вон предложил забросить туда военный корабль с ядерными ракетами. Не знаю только, в шутку предложил или всерьез, и где он корабль тот возьмет… Но не удивлюсь, если когда-то и реализуют, ученые – они ведь без тормозов[25].
– Ясно, – Хромов задумался. А в самом деле, что он теряет? Ну, работа с риском – так зато и перспективы куда лучшие, чем всю жизнь тянуть от зарплаты до зарплаты. Да и люди – не просто строчки в списке. Он с ними прошагал не один десяток километров. И деваться им по большому счету некуда, в новые реалии они вписываются с трудом. Вон, Ильвес успел уже набить лицо случайно встреченному на улице земляку. Насилу замяли… – Ладно. А какие дальнейшие перспективы?
– Перспективы? – Колобанов улыбнулся. – Нормальные перспективы. Поработаешь разведчиком. Ты не улыбайся так, пока что силовые акции – твой уровень, резидентуру ты не потянешь. А исследования сопредельных миров у нас идут постоянно, и парни, умеющие хорошо и не задумываясь стрелять, нужны всегда.
– Судя по нашим прежним разговорам, ваши исследования подразумевают… гм… экспроприацию разного ценного, а?
– И это тоже, – кивнул развеселившийся почему-то Колобанов. – Эх, я в твои годы…[26]
– По сути, элитные наемники…
– Насчет наемников – в точку, насчет элитных – ты о себе чересчур высокого мнения. Хотя, конечно, вас неплохо подучат. Ну а потом… В общем, открою тебе пока что секретную информацию. Если хорошо себя покажешь, будем тебя в политику продвигать.
– Меня?
Вот это удивил так удивил. От кого другого услышь – решил бы, что глупая шутка. Но Колобанов говорил абсолютно серьезно, в глазах ни малейшей смешинки.
– Тебя, тебя. А что? Молодой, перспективный. Сейчас это в тренде. Не мне же туда лезть. Я в девяностых начинал, а всех, кто их хоть краешком зацепил, всегда есть за что прихватить, пускай и по мелочи. Так что мой потолок – это провинция вроде нашей. Ты же чист, аки слеза, даже твое пятно в биографии уже ни на что не повлияет – мало ли что случается на спортивном поприще. Все дороги открыты.
– Грязное это дело…
– А ты не строй из себя теленка, – голос Колобанова стал внезапно жестким. – Если наверх не будут идти честные люди, то там набьется одна шушера. Ты меня понял?
– Да…
– Это хорошо. И не кипишуй зря, – он встал, хлопнул Сергея по плечу. – Время сейчас такое, да. Так уж получилось, что не мы выбираем свое время, а оно выбрало нас. И на войне, и здесь, где тоже сейчас война. Только незаметная, подковерная. И кому в ней побеждать, как не таким, как ты?
Когда гость ушел, Хромов еще несколько минут сидел, глядя в одну точку и обдумывая разговор. Хотя чего тут думать? В самом деле, он ведь уже согласен, только еще не сказал об этом вслух. Потому что прав Колобанов, от судьбы не уйдешь, и время, в котором родился, не поменяешь. Оно выбрало тебя, а значит, придется нести эту ношу. Хотя бы для того, чтобы жил твой народ. Ладно, решено. Но вначале он все же возьмет Ольгу и свозит ее на море. Потому что потом на это просто не останется времени – уж что-что, а скучать на новой работе ему точно не придется.