– Муха? – Саня опять залилась слезами. – То есть, это не ты рассказал журналистам о Ляльке?
– Не я, – сердито бросил Чеба. – С этого вопроса и надо было начинать, нет?
– Я тебе не верю, – после небольшой заминки произнесла Саня, но в душу вдруг закралось сомнение: а вдруг Иван и правда ни при чём?
– Господи, да послушай или почитай мои интервью за последний месяц – там ни слова нет о Ляльке! – завёлся он.
– Ага, делать мне нечего – выискивать на просторах сети твои интервью… – буркнула она.
– Могу скинуть тебе ссылки, – ехидно предложил он. – У меня всё сохранено.
Ну да, подумала Саня, горько усмехнувшись, Чеба наверняка дотошно ведёт архив, посвящённый себе любимому, не доверяя такое важное дело пресс-секретарю.
– Но если не ты, то… кто же? – пролепетала она, вконец растерявшись. – Откуда они узнали?
– Санчес, ну ты как маленькая, ей-богу, – хмыкнул он. – Тоже мне – секрет Полишинеля. Как будто вы с Лялькой живёте в вакууме! Да куча народу вас знает, те же соседи могли сдать, или кто-нибудь из Лялькиной школы… Ты же знаешь журналистов – потянут за ниточку и размотают весь клубок.
– И что теперь, – убито прошептала Саня, – это невозможно никак остановить?
Чеба виновато засопел в трубку.
– Боюсь, что нет, Сань. Масс-медиа – как стихия. С ней невозможно бороться. Просто старайся минимизировать потери. Не отвечай на звонки с неизвестных номеров, не вступай в разговоры с незнакомцами…
– Спасибо, Кэп, – вздохнула Саня. – Ну ладно, двигай на свой саундчек. Не смею тебя больше задерживать.
– Прости, Санчес, – неловко пробормотал он.
– За что? Раз ты говоришь, что не рассказывал ничего журналистам.
– За то, что тебя это всё зацепило… Я правда не думал, что всё так получится.
– Проехали, – нехотя отозвалась она. – Давай, пока.
Саня уже несколько дней малодушно не заходила в блог, потому что не готова была читать то, что понаписали ей фанатки мужа. Наверное, следовало поскорее изменить настройки приватности, чтобы незнакомцы не могли читать и комментировать её записи… Но Саня пока боялась даже открывать свою страницу: понимала, что не удержится и заглянет в комменты “хоть одним глазком” – и в итоге всё это опять закончится истерикой и слезами.
Журналисты продолжали ей упорно названивать, так что в конце концов она действительно просто перестала отвечать на звонки с незнакомых номеров. Ей казалось, что если так будет продолжаться – рано или поздно они потеряют к ней интерес и отстанут.
Однако она недооценила их коварства.
То памятное утро началось для них с Лялькой как обычно: подъём по звонку будильника, быстрое приготовление завтрака, затем долгие и упорные попытки разбудить крепко спящего ребёнка. Дочь тоненько и жалобно скулила, цепляясь за подушку обеими руками, и наотрез отказывалась открывать глаза, явно намереваясь спать дальше. Школа? Не, не слышали. Невыносимо жаль было тормошить сонного, тёплого и такого несчастного человечка, но Саня не позволяла себе пойти на поводу у жалости.
В конце концов она просто поволокла Ляльку в ванную – та повисла безвольным кулем, предоставив матери возможность делать с ней всё, что угодно. Саня сама умыла её, почистила ей зубы и таким же кулем потащила на кухню, чтобы впихнуть в неё хотя бы пару ложек овсяной каши с бананом.
Затем – квест под названием “закутай ребёнка в сотню одёжек”, именно за этот долгий и мучительный процесс одевания Саня и ненавидела зиму. Торопливый взгляд на часы – не опаздывают ли? – и можно бежать…
Она даже не сразу поняла, что случилось, когда распахнула дверь и вышла из подъезда вместе с Лялькой. Её вдруг окружили какие-то люди, что-то возбуждённо и громко загалдели, перебивая друг друга, а глаза ослепил яркий свет, неожиданный для утреннего зимнего сумрака. Их фотографировали в упор, буквально расстреливая вспышками – одной, другой, третьей, четвёртой…
Напуганная этой световой атакой Лялька протестующе завизжала. Саня, ещё не до конца осознавая, что происходит, на автомате подхватила дочь на руки и прижала к себе, заслоняя от камер папарацци.
– Скажите, Александра, а как часто Иван навещает свою дочь?..
– Какие у вас с ним сложились отношения после развода?..
– Не могли бы вы назвать точный диагноз ребёнка?..
– Ваша дочь посещает специальную школу?..
Вопросы сыпались со всех сторон, а Саня только растерянно и беспомощно озиралась, щурясь от вспышек.
– Не снимайте, – только и сумела выдавить она, невольно пятясь и крепко прижимая к себе Ляльку, которая продолжала визжать и биться в её руках, норовя вырваться и броситься наутёк.
Наверное, лучшим выходом сейчас было бы вернуться домой, но журналисты окружили её плотным кольцом, так что отступать было некуда. Саня даже представить себе не могла, что с ней может произойти подобное. Она ведь не звезда, не знаменитость – всего лишь бывшая жена одного музыканта, о котором месяц назад никто толком и не знал…
Лялька извивалась как уж, так что Сане стоило неимоверных трудов не выпускать её из рук. Девочка была напугана до истерики.
– Дайте же пройти! – попыталась повысить голос Саня, но её просьбы никто не услышал.
Или не захотел услышать…
– Я сейчас полицию вызову! – пригрозила она.
– Александра, а как вы прокомментируете тот факт, что ваш муж – большой любитель и ценитель женщин? Однокурсники рассказывали, что он не пропускал ни одной юбки… Вы из-за этого развелись?
Она уже чуть не плакала.
– Да вы что, с ума сошли?! Оставьте меня и мою дочь в покое… Отойдите! Я не давала разрешения на съёмку! Я на вас… в суд подам! – в отчаянии добавила она, понимая, что никто не обращает внимания на её наивные угрозы.
Саня в очередной раз попробовала развернуться, чтобы удрать, но позади неё тоже были журналисты, камеры и вопросы…
В этот момент кто-то сделал попытку забрать у неё Ляльку, которая висела на матери, точно обезьянка на пальме. Саня испытала такой животный страх, такой ужас, что чуть не потеряла сознание. Она собрала остатки сил, крепко прижала к себе ребёнка и закричала.
– Тише, тише, Санечка… – услышала она голос, который от шока даже не сразу узнала, а узнав, не поверила своим ушам. – Это я. Всё хорошо.
В ту же секунду Вик ловко перехватил у неё Ляльку одной рукой, а другой приобнял Саню, заслоняя их с дочерью от посторонних взглядов, и решительно двинулся к подъезду прямо сквозь живую стену.
В самой его походке, в невозмутимом поведении было что-то… властное, уверенно-несокрушимое – такое, что горе-журналисты послушно расступились, освобождая дорогу и не говоря больше ни слова. Продолжая придерживать Саню за плечо, Вик мягко подтолкнул её к дому. Саня заторможенно нащупала ключ от домофона, открыла дверь и ввалилась в подъезд буквально на автопилоте. Вик зашёл следом, прижимая к себе моментально притихшую Ляльку – теперь, когда никто вокруг больше не шумел и не слепил вспышками, она тоже присмирела, только всё ещё изредка вздрагивала всем телом, но молчала, доверчиво прижавшись к Вику. Так и не отрывалась от этого практически незнакомого дядьки даже в лифте, пока они ехали наверх.
А вот у Сани наоборот сдали нервы, едва она оказалась в спокойной и привычной обстановке собственной квартиры. Одеревеневшими пальцами заперев все дверные замки, она машинально расстегнула молнию на пуховике… и тут же заревела.
Вик осторожно опустил Ляльку на пол. Та, моментально переключившись, рванула в комнату к своим игрушкам, не утруждая себя раздеванием.
Саня рыдала как в детстве – самозабвенно, взахлёб, широко разевая рот, словно голодный птенец, шмыгая носом и жалобно подвывая. Вик молча шагнул к ней, обнял и прижал к себе – точно так же, как несколькими мгновениями ранее прижимал Ляльку. Он не произнёс ни слова – просто давал Сане выплакаться, лишь периодически поглаживая её по волосам.
Постепенно она успокоилась и затихла, однако не спешила высвобождаться из объятий Вика. Ей было так хорошо и спокойно прижиматься лицом к его груди, несмотря на то, что теперь вся его куртка спереди была в её слезах и соплях.
– Прости… – выдохнула она наконец, поднимая на него виноватый взгляд. – Я просто… очень испугалась.
Он нахмурился:
– За что ты извиняешься? За то, что эти твари чуть не довели вас с дочерью до нервного срыва? Откуда они вообще здесь взялись и что им от вас было надо?
– Да это даже не по мою душу, – она усмехнулась. – На самом деле их больше мой бывший муж интересует. А мы с Лялькой так… сбоку припёка. Просто к нам легче подобраться, чем к нему. Выпытать какие-то горяченькие подробности… может, думают, что раз мы в разводе, так я побалую их пикантными откровениями…
Вик потёр переносицу:
– Прости, а твой бывший муж – он кто, звезда?
Саня пожала плечами.
– Ну… теперь можно сказать, что да. Иван Чебанин, лидер группы “Песок, вода”… слышал что-нибудь?
Вик изменился в лице.
– Ещё бы… они же сейчас из каждого утюга играют.
– Ну вот, – Саня развела руками. – Теперь журналистам страсть как интересно, как мы с ним жили. Видимо, ждут от меня подробностей в духе: бил, пил, изменял…
– Подожди, они что – вот так каждое утро вас атакуют? – спросил он в непритворном ужасе.
– Нет, – Саня покачала головой, – сегодня впервые. Я сама в шоке, если честно. Не понимаю, что случилось и почему они вдруг так оживились…
– Возможно, был какой-то инфоповод? – предположил Вик. – Ну, может, твой бывший сказал что-нибудь в интервью или ещё где…
– Я не знаю, – Саня устало вздохнула, – я это не отслеживаю.
– Ладно, в принципе это можно выяснить, – он посерьёзнел. – Только ведь это даже не профессиональные журналисты, а так… всякая шушера. Наверное, пишут для каких-нибудь низкопробных желтушных изданий.
Она заинтересованно взглянула на него:
– Почему ты так решил?
– Да потому что профи не станут себя так вести! Они как минимум должны знать законы, – ответил он. – Нельзя фотографировать человека без его согласия, тем более если это ребёнок. Особо ушлые папарацци, конечно, всегда найдут лазейки типа использования изображения в общественных или публичных интересах, ну или если фото были сделаны в месте, открытом для свободного посещения… Но в любом случае, это не относится к вам с дочерью. Это грубейшее нарушение ваших прав! К тому же, ни у одного из этих… журналистов… не было бейджа с указанием издания, которое он представляет. Понятно, что уважаемыми и крупными СМИ тут даже не пахнет. Так что ты, если захочешь, можешь подать на них в суд! Тем более, если они не сразу оставят тебя в покое.