В конце концов, нужно же было набраться храбрости, чтобы вот так безапелляционно ворваться к ней, рискуя быть посланным. Она бы в жизни на такое не решилась…
Он без конца задавал ей вопросы — о том, что она любит, о чем думает. Поначалу это заставляло ее нервничать, и он отступал, внешне смиряясь с ее отказом, но лишь временно, чтобы затем, подловив ее в моменты слабости, снова задать их, и она волей-неволей делилась с ним тем, что ее беспокоило.
Дни проходили незаметно — один за другим. Теперь она уже болтала с ним в аське постоянно, окончательно приняв для себя сам факт его существования.
Ну да, они болтали. Иногда целыми днями. Она смеялась, наблюдая за тем, как он пытается очаровать ее стандартными фразами, и тут же щелкала по носу, давая понять, что разгадала его невинные игры. Этакое развлечение, которое для нее самой не являлось чем-то необычным, на чем стоило заострять внимание или принимать близко к сердцу.
Социум приучил ее к таким играм. Она не была легкомысленной, скорее серьезной и вдумчивой, но качества эти только усложняли жизнь. Одиночество и независимость прочно вошли в моду. Вокруг были востребованы простота и умение быстро реагировать на смену декораций. Свободные отношения, не скованные глубокими чувствами, стали чем-то вроде элегантного аксессуара, и она безотчетно училась его носить — своего рода плотная эмоциональная паранджа, в которую были закутаны ее сердце, чувства и мысли, и куда любопытным взглядам путь был заказан. На этом поле любое, даже случайное, вторжение грозило обернуться для нее катастрофой.
Она была наивным романтиком, так и не разучившимся мечтать. Удары, которые наносила ей жизнь, научили ее опасаться откровенности, не подпускать к себе людей близко, и самой не приближаться к ним. Она слишком быстро привязывалась, слишком многим была готова поделиться, слишком много ожидала взамен — боль от таких отношений и от последующих разрывов всегда была ужасной, пока в какой-то момент она не поставила для себя точку и не сказала, что с нее хватит. Те связи, которые разворачивались на ее глазах в чате, лишь укрепили ее в этом решении. Ох уж эти душещипательные разговоры об одиночестве и непонимании, изощренные развлечения, где ради забавы кто-то влюблял в себя кого-то, великие романы, гремевшие на всю тусовку, и столь же громогласные расставания… Все эти извращенные вариации любви казались ей эмоциональной порнографией, сублимацией искренности и того настоящего чувства, о котором когда-то мечтала она.
Ну, ничего. Не сложилось, как говорится, сразу, но разве из-за разрушенных девичьих иллюзий стоит ставить крест на целой жизни? Может быть, стоило научиться жить правильно — так, как жил весь остальной мир, не заглядывая в темные глубины и не стремясь летать?
Игорь был самым что ни на есть правильным — каменная, пуленепробиваемая, воздухонепроницаемая стена. С места не сдвинешь, даже если захочешь. Уж он, как никто другой, знал, что в этой жизни хорошо, а что плохо, и всякий раз не упускал случая напомнить ей, что пора повзрослеть. Все ее попытки чем-то поделиться заканчивались нотациями, нравоучениями, бесконечными упреками с его стороны, от которых она чувствовала себя еще более несчастной и разбитой. Ее чувственность и непосредственность в его глазах выглядели почти преступлением, вызывая подозрения и беспричинную ревность, и это заставляло ее захлопываться, уходить в себя еще глубже, не вдаваясь более ни в какие объяснения.
В отличие от Игоря, Леша не давал никаких оценок ее поведению. Казалось, он, как и она, просто наслаждается всем происходящим: они виртуально флиртовали, строили друг другу глазки, кокетничали, как малые дети, встречаясь утром и беспечно расставаясь вечером. В этом была известная легкость, безответственность, в которой она, наконец, могла отдохнуть и насладиться тем, что происходило в этот момент в ее жизни.
За все это время она не задавалась в отношении Леши никакими лишними вопросами, да ей это было и не нужно. Поначалу она опасалась, что юноша будет чересчур навязчивым — ей приходилось неоднократно сталкиваться с такими экземплярами, которых она быстро отправляла в игнор-лист. Любопытство ее тоже не мучило — какой смысл в вопросах, если собеседники находятся за сотни километров друг от друга, и ни о каких встречах, а уж тем более отношениях, и речи быть не могло? Он мог быть кем угодно, каким угодно — ее не заботила ни его внешность, ни то, чем он на самом деле занимается. Она ощущала себя яркой бабочкой, которую он изо всех сил пытался поймать в свой сачок, а она ускользает, то и дело подлетая ближе и дразня его яркими разноцветными крылышками с дивным, неповторимым узором.
За окнами потихоньку вступала в свои права весна.
Москва просыпалась от зимней спячки: панцирь из снега и льда медленно и неохотно сползал с улиц и домов. Под ногами уже не хлюпало кошмарное месиво из грязи и воды, которое буквально швыряли под ноги прохожим из-под своих колес бесчувственные автомобили. Теплые солнечные лучи сушили на асфальте огромные лужи, и она, обожавшая ходить пешком, с наслаждением предвкушала долгие пешие прогулки по городу с плеером в ушах.
Она любила гулять, бродить по улицам, отмеряя мыслями расстояние. Гоголевский бульвар, с его ровными линиями старых красивых зданий, всегда дышал покоем и отрешенностью — она скользила взглядом по ярким пятнам фонарей, а ей на лицо падали капли с голых ветвей деревьев. Она любила эти последние крохотные уголочки исторической Москвы — то, что еще не смели деньги и безвкусица из стекла и бетона, любила уходящий в небытие город ее детства. Она сворачивала на Старый Арбат, наводненный людьми, которые что-то покупали или просто гуляли мимо немногочисленных художников и ларьков с сувенирами. Она скользила по всему этому рассеянным взглядом, не замечая — она просто шла вперед, не торопясь, ощущая внутри ни с чем не сравнимые мир и покой.
В наушниках ее плеера играла музыка, а она мечтала. Наедине с собой, по-детски наивно мечтала, что однажды она будет так же гулять по вечернему городу, держа за руку кого-то невероятно ей близкого и родного. И капли с деревьев будут так же капать им обоим на лицо, и в воздухе будет ощущаться дыхание весны, а они будут идти, просто идти, о чем-то тихо разговаривая, чтобы вдруг на секунду остановиться, прижавшись друг к другу и осторожно коснувшись губ, тихо прошептать «я люблю тебя».
Теплое дыхание на еще холодном ветру.
Сильные ладони, сжимающие, оберегающие, защищающие ее от замкнутого круга сомнений и горькой дороги одиночества.
Да, когда-нибудь оно так и будет. Непременно так будет.
6. Деловое предложение
Часы над столом показывали почти шесть часов вечера, рабочий день подходил к концу, а разговор в ее аське, кажется, и не собирался заканчиваться.
flame
мужчине нельзя показывать свои чувства…. так же как и женщине….:)
Очаровашка
ха!!!!!!.. слова — это не показатель!!!))) это всего лишь слова…))))
flame
за словами идут действия!!!!!!
Очаровашка
ты глубоко заблуждаешься..)))
flame
почему???????
Очаровашка
есть три совершенно разных понятия: мысли, слова и поступки… и они не всегда суть одно и то же!)
flame
да, я с тобой согласен, но в твоих словах скрыты твои мысли, и умеющий и знающий человек может их вычленить!!!!!!
Он иногда так смешно выражался, что она с трудом сдерживала смех и желание вставить пусть мелкую, но шпильку. Беззлобную, как ей казалось, лишь бы собеседник по ту сторону аськи не вел себя слишком самовлюбленно.
Очаровашка
я не думаю, что в моих словах кто-то что-то членит…))) если я пишу человеку, что я по нему тосковала, как кактус без солнца, вряд ли из моих слов можно высосать какой-то глубокий, потаенный смысл..)))))))
flame
:) это очень философская тема…..
Ой, да ладно!
Очаровашка
ну ко всему надо относиться с юмором и иронией..))) иначе можно сойти с ума и туда же отправить окружающих..))))
flame
:) я именно так и делаю, после того как однажды чуть не спился, и башню чуть не сорвало….:)
Ого, какие страсти-мордасти!
Очаровашка
это как это?!))
Кажется, она даже ушки навострила, так ей хотелось узнать подробности!
flame
ну вот так…
Как все серьезно, однако! Нет, надо вернуться в более веселое русло…
Очаровашка
(махнула рукой).. много женщин есть на свете!!!..а вот хороших любовников — единицы…
Это была провокация. Откровенно наглая провокация. Но, в конце концов, что ей мешает просто немножко его подразнить? С некоторых пор ей так это нравилось…
Так, и каков будет ответ?
flame
:) без комментариев…..:)
Ну воот…. Да кто ж тебе такую роскошь позволит?
Очаровашка
я что-то не то сказала?!..))) неудовлетворенных, несчастных женщин — миллион, и они плодятся и плодятся… а хорошие любовники, способные сделать их счастливыми, наоборот, вымирают…((
Ну да, иногда было приятно повздыхать на чисто теоретическую тему и покрасоваться — да, и мы, умницы и красавицы, не чураемся такой беседы. Обо всем.
Да-да. И о сексе в том числе.
В конце концов, это не менее пикантно, чем им заниматься.
flame
все правильно, я с тобой полностью согласен, могу только добавить, что хороших любовниц столько же, сколько и хороших любовников!!!!!!
Ммм, как интересно! Это значит, что мы выбираем придирчиво? Это уже хорошо…
Очаровашка
да уж, на средненькое соглашаться не имеет смысла…))))
flame
:) а высший пилотаж тогда, по-твоему, что?