– Блин, куда он делся?! – кончилось терпение у Федора.
Идя к ребятам, Майка тоже водила лучом фонарика в поисках приятеля, но оступилась и со всего маху села на костлявую пятую точку, выпустив фонарик из руки. Вскрикнуть не посмела, а закусила губу до крови. Меньше всего ей хотелось сейчас, чтоб кто-то еще услышал ее крик, кроме тех, кого она видела собственными глазами. Это безотчетный страх перед неизвестностью, доставшийся от предков с незапамятных времен. Потянувшись за фонариком, Майка, все еще сидевшая на камнях истории, снова потеряла равновесие и завалилась вперед.
Но теперь!.. Она увидела ноги… Впереди высилась груда строительного мусора: радиаторы, доски, беспорядочно скрученный ворох проволоки, кирпичи и много всякой всячины. Майка не знала: то ли радоваться, то ли испугаться, она осталась в той же позе – на коленках с протянутой вперед рукой.
– Джидай… Федя… – робко позвала.
– Чего? – отозвался Федор.
– А вон там ноги… в кроссовках… – боязливо пролепетала Майка.
Джидай, Федор и Смайл подскочили к ней, подняв густые клубы пыли, и посмотрели на кучу мусора. Ничего не увидели.
– Какие ноги? Какие кроссовки? – прорычал Джидай.
– Опустись ко мне и глянь сам! – огрызнулась девочка, ее не научили относиться к старшим с почтением.
Бухнувшись на колени, Джидай еще и нагнулся к полу, чтоб увидеть то, что видела наглая Килька. В следующий миг он забыл про девчонку. Джидай вдруг ощутил все свои позвонки и ползающих по ним мурашей, предвещавших беду.
Действительно, среди вороха проволоки он рассмотрел ноги в кроссовках – одна стояла на полу, вторая ступня была подвернутой. Что бы это могло значить? Да ничего хорошего, ведь Гарик не ответил им, а ноги наверняка его. Джидай вскочил, вырвал фонарик из рук Смайла и ринулся к груде мусора.
Да, это был Гарик…
Он лежал на досках спиной, зацепившись подмышками за радиатор и трубы, стоявшие вертикально. Подойти к нему оказалось проще простого – с другого бока, что и сделал Джидай. Ворох проволоки явился парню своеобразным матрацем, а голова свесилась набок, притом подбородок упирался в грудь, и глаза смотрели в сторону, словно заметили там нечто прелюбопытнейшее.
Джидай с Федором приближались к нему с осторожностью рыси, подкрадывающейся к добыче. За ними шли Смайл и Майка. Придерживая молодежь, которая еще не поняла, что именно случилось, Джидай подошел к Гарику вплотную, посветил…
– Что с ним? – нервно бросил ему в спину Ром, стоя в отдалении.
Джидай попятился, сделав пару шагов назад, – даже для него, взрослого мужчины, зрелище жутковатое. Он повернулся к ребятам, но не сообщил о смерти, которая произошла, на его взгляд, по воле дурацкого случая: вероятно, парень оступился, упал и напоролся на прут – здесь вон сколько хлама. А через секунду Джидай понял, что случай тут ни при чем.
Сначала вскрикнула Майка, она разглядела: Гарик мертв. С мизерным запозданием раздался шорох – как будто камешки катятся по наклонной плоскости и сыплется мелкая галька. Все повернули головы и посмотрели наверх, ведь шорох раздался на втором этаже. Никого не увидели. Но услышали быстрые шаги, затем по звуку кто-то спрыгнул с внешней стороны, на улицу. Какие тут сомнения насчет «дурацкой случайности»! Джидай вытащил карточку Руслана из нагрудного кармана, сунул в руку Федора, выпалив скороговоркой:
– Вызывай этого мужика! Срочно!
И кинулся к выходу. Скачками, перепрыгивая через небольшие препятствия, Джидай добежал до проема, но отдаленный звук мотора автомобиля заставил его остановиться. К своей машине Джидай пока доберется, виновник «случайности» умчится очень далеко. Он развернулся к салагам и заорал во всю глотку:
– Чья тачка?.. На которой сюда приехали – чья?!
– Па… па… па… – заело Майку.
– Ключи!!! – Джидай протянул руку с растопыренными пальцами.
– Лови! – крикнул Федор, сообразивший, что к чему.
Невозможно – в полумраке, при свете ручных фонариков, лучи которых то и дело «плясали», но Джидай ключи поймал! Скорее интуитивно рассчитал траекторию полета, чем увидел, как они летят. Сразу же он скрылся в проеме, оставив салаг в роковом здании одних.
Выскочив наружу, Джидай на секунду замер, определяя на слух сторону, в какую уехал автомобиль неизвестной марки. Пустой город неплохой подсказчик, он выдал направление, а ориентироваться Джидай смог бы и вслепую. С нуля он взял совершенно дикую скорость, на ходу пристегнулся и, выкручивая руль, всматривался в даль – где он, где автомобиль? Эта часть города ночами пустует, так где же?..
Вот и стройный ряд фонарей, ровная проезжая часть, на которой светились маленькие точки огней. Джидай усмехнулся: теперь не уйдет. Одной рукой он вынул из нагрудного кармана мобильник, нажал на кнопку и ждал ответа. Джидай тщательно готовился к сегодняшней ночи, просчитал, что связь может понадобиться внезапно, поэтому номер Руслана поставил на экстренный вызов.
– Мне звонили твои ребята, – обошелся без приветствия Руслан. – Что у вас?
– Парень… кажется, его убили. Я преследую возможного убийцу…
– Джидай, не делай этого! А если он вооружен?..
– Уже перестрелял бы нас, – перебил Джидай, вставляя трубку в подставку для телефона. – Еду к району Будкино. Трубу не отключаю. Буду комментировать, пока хватит зарядки. Сворачиваю на Ушакова…
В это же время Лариса читала, лежа в постели, но подняла глаза на Виталика и задумалась, взглянув на него по-иному. В матовом свете настольной лампы Виталькино лицо выглядело профессорским, не хватало разве что очков в массивной роговой оправе.
Никогда он не будет принадлежать только ей, да и глупо требовать этого от мужчины, она уже сейчас чувствовала, что стала запланированным дополнением к его укладу. То есть: его шкафчик достижений был заполнен не полностью, теперь одна из пустых ниш закрылась, осталась парочка каких-нибудь, и заполнить их для Виталика не проблема. Он не станет изменять, предпочтет удобный секс дома, чем гоняться за шлюхами; с удовольствием исполнит ее капризы, обустроит быт, купит букет цветов, поведет в ресторан… Но будет делать это все попутно, между своими увлечениями, которые, кстати сказать, забирают уйму времени.
Вместе с тем Виталий очень любит ее, данный факт перевесит отрицательные стороны, которые, в сущности, ничтожны, но она уже придирается. Как будто Лариса состоит из одних достоинств – нет же. Вот зачем она скрыла, что ездила с Эдгаром за город? Он прекрасно ориентируется в городе и за его пределами, без нее обошелся бы. Однако ей интересен Эдгар как весьма неординарная личность.
Рос он в детском доме, но оказался сверходаренным, это отмечали и в школе, и в институте, его уже на пятом курсе пригласил один профессор в свою независимую фирму, занимающуюся научными открытиями… кажется, так. Лариса сомневалась, что правильно поняла Виталия, с наукой она не на ты, а уточнить сейчас – внутренний голос удержал от этого неосмотрительного шага. Эдгар получил пару премий, его приглашали на Запад, но ему и здесь неплохо, работает в удаленном доступе, следовательно, властелин своего времени. Ему же не надо на работу топать каждый день, только ездит на защиту своих разработок, которые продаются на Запад. Много найдется успешных людей из детских домов? А то, что технарь по натуре оказался романтиком, с тонким и ранимым внутренним устройством, – вообще фантастика. Но зачем скрыла от Виталия? Нехорошо.
– Ты никогда не рассказывал о Нине, какая она была? – спросила Лариса, надеясь, что диалог органично выйдет на новое жилье Эдгара, тогда она признается, что помогла найти усадьбу.
– Тебя интересует общественное мнение или мое личное? – стуча по клавиатуре ноутбука, кинул ей встречный вопрос Виталий.
– М… – попала в затруднение Лариса. – Оба мнения.
Виталий сидел к ней вполоборота, теперь же развернулся анфас. Он всегда улыбается, когда смотрит на нее, и Лариса тает от сознания, что основательно скрутила этого прекрасного мужика и завидного жениха, кстати сказать.
– Нина – милый, пушистый котенок, которого хотелось держать в руках, ласкать, прижимать к себе, играть с ним. У котенка был дивный голос, как у сирены – певуньи морских глубин.
– Не нравится мне вступление, – сморщила носик Лариса. – Ты говоришь с иронией, значит, во второй части нарисуешь монстра.
– Не угадала. Нина – это… это…
При слове «это» Виталик мечтательно закатил глаза и сделал круговое движение рукой, что Лариса поняла однозначно:
– Ты был в нее влюблен.
И вдруг Виталий с места полетел в постель, Лариса завизжала, закрывшись подушкой, но он упал рядом, затем убрал подушку и поцеловал ее в нос.
– Немного, – наконец она получила честное признание. – Я же сказал – сирена! Нина не только воздействовала на слух, от нее исходила опасность потерять себя из-за безумной страсти к ней. Как только я это понял, задавил чувства сразу.
– Задавил чувства? – удивилась Лариса. – Такое возможно?
– Конечно! Ум должен управлять телом, а не наоборот – китайская мудрость. Говоря современным языком, Нина секси, у которой вся природа была нацелена на завоевание мужчин. Подобные женщины встречаются крайне редко. Многие хотят быть такими, но ими надо быть, иначе на первый план вылезают вульгарность и пошлость. Им не нужен ни ум, ни знания, ни опыт, работать тоже не нужно – они не для работы. Зато рядом с ними мужчина чувствует себя полноценным самцом и гарцует, гарцует… Но она же хищный звереныш, который всегда уйдет к более качественному самцу. Так что, если б не случилась трагедия, Нина легко бросила бы и Эдгара, как бросила Алексашку. Она это делала не ради спортивного интереса, просто жила, как… маленький зверек живет своими зверьковыми заботами.
– Значит, Нина была красивей Жанны?
– Вовсе нет! Жанна – совершенство, этим она скучна. А Нина… была премиленькой и только. Но мужики ползли на Нину, словно зомби.
– Извини, это Руслан, – выскользнула из его объятий Лариса, потянувшись за трубкой, звонившей на журнальном столике. Выслушав, она вздохнула: – Руслан требует нашего с тобой присутствия – очень