Спускаясь по лестнице, она поняла, что другого раза не будет, каким бы замечательным этот мальчик не был. Случилось и случилось… Глупо, без желания и без сожалений. Она донесла тот букет, сунутый ей в руки вместе с поцелуем, до своего дома. А затем, подумав, оставила его на крышке мусорного бака. Дед бы, конечно, ничего не спросил о нём, но видеть эти розы Влада уже не могла.
Потом были недели, когда она избегала встреч. Даже несколько дней прогуляла, чтобы не встречаться с мальчиком. Постепенно всё затухло. Они оба сделали вид, что ничего не было.
Сейчас Влада чувствовала себя совсем иначе. И этот дорогой букет, и билет в театр, а главное — тайна, связанная с ними, будоражили похлеще самого пьяного вина. Определенно, что-то витало в воздухе, и это было не похоже ни на что, сопровождавшее ее до этого.
19
Вторник. Театр
Весь день Влада провела в возбуждении. Она несколько раз меняла свое решение пойти на балет, потому что ее мучали сомнения. Мысли о тайном поклоннике уже не радовали. Уж лучше бы этого билета и вовсе не было. Как себя вести с человеком, который, возможно, окажется с ней рядом? Встать и демонстративно уйти, если будет навязываться? Вежливо поблагодарить и предложить вернуть деньги? Как же плохо, что рядом нет никого, кто бы мог посоветовать и просто выслушать! Вот у бабушки на все было свое мнение. Она так и говорила Владе: «Все за тебя уже люди придумали и всему название дали. Прежде чем лезть куда-то, сто раз подумай, а лучше, спроси умного человека!» Ау, бабуль…
Только ведь всего не спрогнозируешь, как ни старайся… Влада пыталась, все делала так, как в бабушкиных правилах записано, да только ничего у нее не получилось. Вот сейчас ей кажется, что она все-все про себя знает… Про то, что Бархатов с его черными глазами и мягкой фамилией словно заноза засел в ее сердце, и про то, что Стася неотрывно следует за ней, глядя своими прозрачными глазами. Они оба рядом, нравится ей это или нет, и от того так муторно и тяжело на душе…
Дико даже представить, что кто-то другой пожелает занять место Бархатова. И страшно лишиться этого — сны и мысли о нем грели, смиряли с действительностью. После них она просыпалась утомленная и словно надышавшаяся цветочных ароматов на летнем лугу…
Пусть все идет своим чередом, подумала Влада. И если суждено Бархатову исчезнуть из ее жизни, то стоит признать, что и жизнь будет утекать сквозь пальцы, оставляя лишь серую массу дней. Тогда уж лучше и не жить совсем… Но жить-то как-то надо.
В итоге, за пару часов до начала спектакля, Влада все-таки приняла окончательное решение и начала собираться. Никаких вечерних платьев у нее не было. Не годились для этого и стандартные юбки до середины колена, свитера и кофты. Костюм, который она купила, был черного цвета. Да, она опять пошла по привычному пути и не позволила себе выбрать что-нибудь яркое и запоминающееся. С другой стороны, у нее будет вполне презентабельный и строгий вид. Так будет легче провести границу с тем человеком, который пригласил ее. К своей новой прическе она почти привыкла. Даже не так — свыклась. Свыклась с самой мыслью, что рядом с ней постоянно находится Стася… Ну и пусть… Сколько можно копить в себе негатив? Стася плывет в одну сторону, а она, Влада — в другую. А Бархатов? Бархатов пусть фланирует между ними, словно заблудившийся дельфин. По-другому пока не получается…
Брюки сели идеально. А вот с пиджаком у Влады возникла загвоздка. Она совершенно не подумала о том, с чем будет его носить. На фоне глубокого черного цвета и четких линий приталенного силуэта ее белые блузки смотрелись нелепо и отдавали желтизной. Само собой возникло желание надеть его прямо на нижнее белье. Влада застегнула плоские пуговицы и провела пальцами вдоль шеи до еле заметной ложбинки. Она себе нравилась. И все же ей было не по себе.
Проведя пару раз щеткой по волосам, Влада подкрасила ресницы и повертела в руках тюбик с новой помадой. Отложив его в итоге, она достала осенние узкие ботиночки на каблуке и черное осеннее полупальто. Туда и обратно только на такси, решила она и сняла с вешалки маленькую сумочку, которую купила месяц назад в центре на распродаже.
Взглянув на себя в зеркало перед выходом, Влада заметила в отражении, на полу, выброшенную цепочку с кулоном. Подняв ее, она расстегнула замочек и, недолго думая, обвила вокруг шеи. Кошка мигнула зеленым глазком, и сердце Влады вдруг что-то царапнуло, заставив приложить руку к груди.
Здание городского театра было старым, монументальным, с высокими облупившимися колоннами на входе. Влада была в нем пару раз и теперь жалела, что не делала этого чаще. Все как-то не складывалось, да и пойти было не с кем. Вот и сейчас она опять одна, а люди идут парами и компаниями, с нарядными детьми, пожилыми родственниками, веселыми приятелями и друзьями.
В фойе горели большие хрустальные люстры. От волнения Владу потряхивало. Даже пальцы подрагивали, когда она сдавала пальто в гардероб. Билет она зажала в руке и не сразу сообразила, в какую сторону идти.
— У вас места в партере, — объяснила ей женщина с седыми буклями и кружевным жабо, отдавая билет и программку. — Идите по главному проходу, а потом обойдите с левой стороны. Хорошего вечера.
Влада вошла в зал и стала спускаться по обитым ковровой тканью широким ступеням вниз. Пахло духами и пылью. Шум голосов поднимался к высоченному потолку. Влада задрала голову, чтобы посмотреть на ложи. Люди рассаживались, и кое-где уже поблёскивали стекла театральных биноклей.
Чем ближе она подходила к своему ряду, тем сильнее билось ее сердце. Ряд был уже почти заполнен, пустовало лишь несколько сидений. Пока она не видела никого, кто хоть как-то подходил на роль таинственного поклонника. Разве что… Влада напряглась, заметив симпатичного молодого человека в замшевом пиджаке, но тут же выдохнула, когда к нему подошел другой симпатичный молодой человек. Совсем скоро она расслабилась и стала пробираться к своему месту, сверяясь с билетом. Мужчины вставали, пропуская ее, и Влада тихо благодарила, стараясь никого не задеть.
Когда нашла свое кресло, то увидела по одну сторону двух пожилых дам в пуховых шалях, а по другую — мужчину средних лет в костюме и с лобными залысинами. Когда он привстал, то оказался на полголовы ниже ее. Вежливо кивнув, мужчина улыбнулся краешками губ. Когда она села, оттянул рукав пиджака и манжет белоснежной рубашки, чтобы посмотреть на циферблат дорогих часов.
— Вам удобно? — спросил он.
— Да, конечно! — удивилась Влада. Она все еще разглядывала сидящих вокруг людей, пытаясь понять, кому принадлежала идея пригласить ее.
— А я все думал, кому достался второй билет, — расцвел мужчина, услышав ответ.
Влада опешила, а затем с тихим «Ах!» развернулась к нему:
— Второй билет?! Я вообще не понимаю, откуда он, представляете?
— Да ладно? — вскинул брови мужчина. — Вы не знаете? Это же выигрыш в новогоднюю лотерею!
— Какую лотерею? — совершенно растерялась Влада. — Я не играю в лотереи! Мне кажется, это ошибка…
— Отчего же вам так кажется? — мужчина пожал плечами. — Призы разыгрывались в «Колизее». Знаете такой торговый центр?
— Конечно, только… — Влада все еще была в недоумении.
— Розыгрыш был между теми, кто там работает. Вот вы, например, работаете там?
— Да… То есть уже нет, я…
Раздался первый звонок. Публика оживилась, послышалось шуршание фольги и конфетных оберток. Народ все еще продолжал дефилировать по залу и не спеша рассаживаться по своим местам.
— Разрешите представиться, — мужчина улыбнулся. — Олег Иванович Матушкин.
— Влада. Очень приятно. — Она откинулась на спинку кресла и, положив на колени сумочку, коротко выдохнула. Что ж, все до банальности просто, и нечего было себе надумывать всякую ерунду.
После второго звонка из оркестровой ямы послышались звуки скрипок и виолончелей. Оркестр настраивался. В зале кашляли, переговаривались и негромко смеялись. Влада разглядывала декорации «Щелкунчика» — фантастически прекрасную елку в глубине сцены, бархатный занавес — и не замечала, как Олег Иванович искоса рассматривает ее.
20
Вторник. Театр
В антракте Матушкин пригласил Владу перекусить в театральный буфет. Она была еще под впечатлением от увиденного, поэтому легко согласилась, уверенная в том, что им вряд ли удастся выпить кофе — людская толпа ломанулась в том же направлении.
Влада не заметила, как это получилось у Олега Ивановича, но сейчас они сидели за столиком, и перед ними стояли две аккуратные чашечки с кофе и, для Влады, пузатый эклер на белом блюдце.
— Олег Иванович, ну зачем… — Влада смутилась.
— Поболтаем немного. Я не знаток балета, честно. Но музыку люблю. Правда, боюсь уснуть и захрапеть в самый неподходящий момент.
Влада искренне рассмеялась. Олег Иванович как-то странно дернулся и провел рукой по лбу. Затем комично наморщил нос:
— Смеетесь над стариком, да?
— Какой же вы старик? Не смешите меня, — Влада пригубила напиток и тоже скривилась.
— Не любите кофе? — Олег Иванович не сводил с нее глаз.
— Не очень, — ответила Влада. — А вот чай люблю.
Необъяснимым образом Владе удавалось держать себя в руках. То ли от количества людей вокруг, то ли от воздействия музыки, но сейчас она чувствовала себя в безопасности.
— А вот один мой друг кофе просто обожает. Иногда мне кажется, что в его венах течет эспрессо, — наклонившись чуть вперед, доверительно поведал Матушкин.
— Так и озвереть можно, — воскликнула Влада. — Он же горький!
— И я ему постоянно говорю об этом — мол, сладости тебе не хватает, Кирилл, сладости.
Влада поперхнулась и отвела руку с пирожным от своих губ. Положив эклер на тарелку, она осторожно спросила:
— Вы работаете в «Колизее». А кем, если не секрет?
— У меня скучная руководящая должность, — махнул рукой Олег Иванович. — А что вас заставило уйти оттуда? Вы уже присмотрели себе новое место?