— Влада. Владислава Белогурова, — услужливо подсказал Матушкин. — Думаю, наша девушка не будет против, если ее данные пробьет служба безопасности.
— Разумеется. Что ж, тогда вы, Влада, займитесь здесь… — Бархатов обвёл рукой гостиную. — Только ничего не трогайте наверху. Я включу камеры, так что не стоит импровизировать.
— Да, конечно, — выдохнула Влада. «Ты бы их и на ночь включал…» — мелькнула шальная мысль в ее голове.
— Глеб отвезет вас на рынок за продуктами. Обо всем спрашивайте его. Следует придерживаться строгого графика, который указан в райдере. Продукты только те, что есть в списке — не надо выдумывать ничего лишнего. Вы ведь, умеете готовить? — язвительно спросил он.
— Конечно, умеет, — опять влез Матушкин. — Поехали, Кирилл Андреевич! Ей-Богу, дел невпроворот. И юрист подъедет через час. И из ГАИ звонили… Такая засада — ночью опять похолодало, лед крепчает… Господи, спаси и сохрани, но надо как-то заканчивать со всем этим…
Бархатов напрягся, отчего у него заходили желваки на лице. Когда он поправлял галстук, пальцы его заметно дрожали. Матушкин затопал к выходу. Кирилл пошел следом, задержавшись в коридоре. Он открыл стенной шкаф и с минуту растерянно смотрел внутрь. Влада открыла было рот, чтобы сказать ему, что его пальто в машине — лежит на заднем сидении, но промолчала, оставив его самому додумывать и объяснять его отсутствие.
Будь сейчас рядом с ней Стася, она обязательно бы высказалась, возможно даже непечатно… Затем бы сделала пируэт и сказала: «Ну их, пойдем отсюда…»
— Извините, — крикнула им вслед Влада, — а где я буду ночевать, если… — она сделала паузу. — Когда я… ну…
— Для прислуги есть специальное помещение, — не оборачиваясь ответил Бархатов. — Глеб покажет вам. Но уверен, что вы не задержитесь. — Он достал плотный кофр, расстегнул и вытащил другое темное пальто, мало чем отличающееся от первого. Отбросив в сторону тканевый футляр, он, не прощаясь, вышел за дверь.
Если бы Влада разбиралась в биржевых котировках, то сказала бы, что её акции рухнули вниз и перестали стоить хоть сколько-нибудь.
Она не могла поверить, что это все происходило с ней. Вот уж действительно права была бабушка, когда говорила: несбывшаяся мечта живет вечно, а сбывшаяся умирает…
Медленно развернувшись, она посмотрела в окно. Бархатов разговаривал со своим водителем. Глеб кивал, поглядывал в сторону дома, и руки у него были вымазаны чем-то, поэтому он старательно тер их тряпкой. Прощаясь, Бархатов дотронулся до его плеча. Жест был быстрый, скорее дружеский, но Глеб среагировал странно. Влада заметила, как он немного отстранился и отвел глаза.
Матушкин, заметив Владу в окне, поднес ладонь к уху. Со стороны могло показаться, что он просто замерз, но взгляд его был достаточно красноречив, чтобы она правильно его истолковала — позвонит. Влада кивнула в ответ, но чувства благодарности почему-то не ощутила. Несмотря на то, что без Олега Ивановича она вряд ли когда-нибудь смогла хотя бы приблизиться к предмету своей страсти, одной его фразы про погибшую Стасю хватило, чтобы почувствовать неприязнь.
Что толку от того, что все это произошло с ней? Ты есть — и тебя нет. Ты даже не параллельная прямая, а всего лишь короткий невразумительный отрезок в жизни Бархатова…
Но она уже здесь, рядом с ним. И рядом со Стасей, любовь к которой у хозяина дома и его окружения была довольно странной. Странной была и ее смерть, как бы прозаично не пытались ее преподнести. Зачем нестись на машине в холодную ночь, покидая теплый дом, где все пропитано твоими духами, твоим присутствием? Когда мужчина болен тобой до такой степени, что ничего не соображает, но старательно делает вид, что держит ситуацию под контролем? Куда ты бежала, Стася? Или… от кого?
Влада прижала ладони к щекам, чтобы унять подступивший жар. Во что она влезла? Зачем? А, собственно, чем она рискует, кроме своей скучной серой жизни?
Вспомнив о камерах в доме, она выпрямилась и одернула полы пиджака: «Не надо играть с тем, кому нечего терять. Проиграешь…». Ее губы тронула еле заметная улыбка.
— Вот я и вышла из сумрака, Стася. Все, как ты хотела…
27
Глеб вышел за ворота, провожая автомобиль Матушкина. С одной стороны, его немного напряг тот факт, что Бархатов в очередной раз отказался от его услуг, но с другой, он очень хорошо понимал его — человеку нужно хоть иногда побыть одному. Раздражение от невозможности контролировать ситуацию время от времени овладевало Глебом, но поделать ничего уже было нельзя. Хотелось определенности, предсказуемости поступков Кирилла Андреевича, но тот, словно специально, удивлял и ставил в тупик. Хоть и выглядел при этом вполне обычно.
Глеб не стал пенять Бархатову на царапины на переднем и заднем порогах «мерседеса», но мысленно чертыхнулся и первым делом пошел в гараж за манометром, чтобы проверить давление в шинах. Мало того, что автомобиль стоял криво, почти упираясь в ограждение, так еще и дверь была не заперта, будто Бархатов торопился куда-то на всех парах. Заглянув внутрь салона, Глеб принюхался и скоро нашел источник запаха — внизу на коврике лежала опорожненная бутылка виски.
Через несколько дней после аварии Глеб не заметил изменений, о которых говорил Матушкин. Но он уже начинал верить, что всё, о чём предупреждал Олег Иванович, скоро расцветет буйным цветом. Никогда до этого Бархатов не позволял себе подобного.
Теперь, когда Стаси нет рядом, у Бархатова просто снесло крышу. Чем это чревато, Глеб не представлял, и уж тем более никак не мог повлиять на исход ситуации. Если бы он раньше что-то заподозрил, то, возможно, не произошло бы этой трагедии… Но ему всегда плохо удавались вот такие психологические экзерсисы, и поэтому Юлечка частенько смеялась над ним, называя простецким парнем.
Однако именно с этой своей простотой ему уже приличное время удавалось сохранять баланс рядом с Бархатовым. Ему нравилось работать у него. Ведь и Стася не выглядела несчастной. Притворялась? Умело делала вид? Что-то ведь должно было промелькнуть во взгляде или в ее словах? Или его мозгов не хватило понять и просчитать?
Надо ли теперь докапываться до истины? Даже если Бархатов виноват, стоит ли бередить это болото? Умерла и умерла… Земля тебе пухом, Стася…
«Тьфу ты, семь футов под килем!» — Глеб почесал затылок и оглядел помещение гаража. Место, где еще совсем недавно стоял «Ситроен», напоминало о нем лишь темным пятном на бетоне. Бархатов сказал, что хочет вернуть автомобиль, в каком бы состоянии тот не был. Мемориал, что ли, желает открыть?… Черт разберет, что в голове у Кирилла Андреевича.
Глеб вышел из гаража и направился к дому. Стукнул по входной двери, предупреждая о своем появлении, и сразу же вошел внутрь. Звук льющейся воды заставил его остановиться. Домработница…
Глеб прошелся до входа в гостиную.
— Доброе утро, — сказал он, прислонившись к стене.
— Здравствуйте, — ответила девушка и обернулась.
Он почувствовал, как поплыло перед глазами. Всего мгновение, и лишь до того момента, когда она поздоровалась. Меньше всего Глеб ожидал увидеть именно ее. И в то же время, наверное, ждал. Неужели всё так предсказуемо в этой жизни? Впрочем, спонтанность быстро выветривалась из людей, находящихся рядом с Бархатовым, так что удивляться тут особенно не чему.
— Меня зовут Глеб. Я помощник Кирилла Андреевича и его водитель… — Глеб сделал шаг вперед, чтобы разглядеть девушку получше.
Из окон лился неяркий утренний свет — сероватый, мерцающий и холодный. Этого света хватило, чтобы увидеть несколько бледных веснушек на носу Влады.
— Очень приятно, Глеб, я — Влада, — робко улыбнулась она.
Глебу вдруг захотелось сказать ей, чтобы она уезжала. Чтобы забыла этот дом и нашла себе что-то более подходящее. Но во всем ее облике сквозило нечто, что заставило Глеба понять одну простую вещь — Влада не уйдет отсюда по своей воле. Он уже видел этот взгляд у той, другой, и она предпочла расстаться с жизнью, но не с Бархатовым.
— Кирилл Андреевич велел показать вам комнату. Хотите сделать это сейчас?
— Да, конечно, — легко согласилась она, вытирая руки бумажным полотенцем. — Я готова.
«Готова она… — внезапно разозлился Глеб. — Сама не знает, что говорит.»
— Накиньте пальто, мы пройдём через улицу, — Глеб толкнул входную дверь и в лицо ему прилетела пригоршня снежинок со ската крыши. Снежинки осели на ресницах, защекотали, забились в нос. Он вытер лицо широкой ладонью.
— Холодно, — тихо произнесла Влада за его спиной.
— Да, без солнца как-то… — не закончив фразы, Глеб повернулся, чтобы снова увидеть ее лицо.
— Я люблю солнце, — улыбнулась девушка и поежилась, кутаясь в тонкое пальто.
— Я тоже. Но зимой, почему-то, сильнее, — Глеб спустился с крыльца и повернул налево. Снег скрипел под тяжестью его ног, а вот Влада шла легко, почти не издавая шума. — Здесь вход отдельный, чтобы не тревожить хозяев. Хозяина… — тут же поправился он.
— Получается, надо выходить на улицу каждый раз? — удивилась Влада.
— Нет, внутри есть общая дверь. Но она запирается.
Влада непонимающе нахмурила брови.
— Личное пространство, — пояснил Глеб. — Бархатов сам проектировал дом. Свою дверь ты запираешь сама изнутри. А дверь в дом — Кирилл Андреевич.
— Странно как-то, — удивилась Влада.
— А, по-моему, всё логично. Если хозяин не хочет, чтобы кто-то нарушал его покой, он просто запрётся. Но ты-то можешь выйти, так?
— Это если он не закроет и входную дверь, — Влада смотрела снизу вверх на Глеба, широко раскрыв глаза.
Он задумался:
— Никогда не думал с такой позиции. Для чего бы он стал это делать? Тут везде камеры, сигнализация.
— Никто не может уйти и выйти без разрешения Кирилла Андреевича? — уточнила Влада.
Глеб уловил в ее голосе нотки растерянности.
— Разумеется ты можешь уйти, но придётся долго добираться до выезда из поселка. Поэтому следует планировать свой режим. Ну, и я тут, в общем, всегда на связи…