Кто ей поверит? Кому и как нужно рассказать, чтобы ей поверили? И главное, чем объяснить свои подозрения? Все в ее голове смешалось, и не было сил, чтобы привести мысли в порядок.
Кое-как Влада доползла до кровати, уткнулась лицом в подушку и тихо заскулила. Признание Бархатова выбило из нее все силы. Сейчас хотелось только тишины. Наступит утро, и она сможет принять решение, когда немного отдохнет.
Уговаривая себя таким образом, оглушенная и раздавленная, она прерывисто задышала, сжимая в руках края подушки.
Это было сложно назвать сном — всполохи красного и черного мелькали перед ее глазами, поэтому, когда где-то вне сознания послышался грохот, она не удивилась, приняв его за продолжение кошмара. Грохот повторился, словно над головой рухнула крыша. Влада резко перевернулась на спину и теперь лежала в темноте, трясясь от макушки до пяток. Часы показывали половину пятого.
Она старалась вести себя так тихо, что даже запретила себе дышать полной грудью. Неужели сегодня повторится то же, что и прошлой ночью?! Почему это вообще происходит? ОН что, оборотень? И сказки про них — реальность?
Едва уловимый звук, раздавшийся совсем рядом, заставил ее подскочить, а от скрипа кровати на спине выступил холодный пот.
«Что это? ОН?!»
Звук повторился.
«Сама виновата, идиотка! — промелькнуло в голове. Влада прикусила палец, чтобы не закричать.
ОН стоял прямо перед ее дверью.
«Я точно заперла ее?!»
Влада сползла с кровати и на трясущихся ногах подошла ближе. Приложила влажную ладонь к задвижке, ощупала ее положение. Сердце застучало с такой силой, что она зажмурилась от ужаса — вдруг ОН услышит?!
— Открой дверь… — голос Бархатова раздался совсем близко. — Я не могу без тебя…
Влада отступила, затем сделала еще несколько шагов, пока не уперлась в спинку кровати. Главное, ничего не говорить. Терпеливо ждать, пока ОН не уйдет. Пусть даже несколько часов. Лишь бы не сломал дверь…
И в ту же секунду, как она подумала об этом, дверь сотряс мощный удар.
— Открой эту чертову дверь, я сказал! Что ты хочешь, чтобы я сделал?!
Влада вцепилась зубами в нижнюю губу — молчать во что бы то ни стало!
— Я не могу без тебя! — зарычал Бархатов, нанося удары кулаком. С потолка и между стен что-то посыпалось.
«Я сама виновата… Надо было обо всём рассказать Глебу. Все с самого начала… Если Бархатов сломает замок и зайдет сюда, я, наверное, умру от разрыва сердца. Господи, какая же я глупая…»
Влада зажала уши ладонями, чтобы не слышать ЕГО голоса, но остановить свои мысли не могла.
«Надо снова попробовать позвонить Глебу… И что сказать? Что Бархатов сошёл с ума? Он не поверит. Как же доказать это? Если только…»
Влада схватила телефон и включила на запись. Бархатов за дверью взвыл, словно раненый зверь:
— Я всё равно доберусь до тебя! Мы будем вместе! Стася! Стася!!!
Запись получалась короткой — через несколько ударов послышалось бормотание и удаляющиеся шаги. Но только она хотела нажать стоп, как в гостиной или на кухне что-то упало, покатилось, и новый крик, полный боли, огласил дом.
Волосы на голове Влады буквально встали дыбом. Телефон в одной руке трепыхался, как живой, и она придержала его, чтобы не уронить. Пожалуй, этого было достаточно, чтобы Глеб и другие поняли, через какой ужас ей пришлось пройти. Она подошла к двери и прижалась к ней ухом. Затем бесшумно повернула ручку — это заняло довольно приличное время, потому что все внутри нее сопротивлялось этому движению. Через узкую щель она увидела тусклый свет, идущий с кухни. Работала вытяжка, которую она забыла выключить. Со второго этажа до нее донеслось какое-то лязганье. Влада поежилась, чувствуя, что спина стала мокрой от напряжения. Она прикрыла дверь и несколько раз вдохнула, чтобы успокоиться. Потом вышла в коридор, держа перед собой телефон и подрагивающий палец на кнопке записи.
Лязганье на втором этаже повторилось.
Влада оставила свою дверь максимально открытой, чтобы в случае чего сразу же спрятаться в комнате. Вглядываясь в темное пятно лестницы, она переминалась с ноги на ногу, мысленно коря себя на чем свет стоит за всю эту ситуацию и за собственный страх.
Когда появился Бархатов, она вжалась в дверной косяк и в ужасе уставилась на него. Рубашка на нем была мокрой и рваной. Бархатов шел шатаясь, еле-еле переставляя ноги. Лицо было белым, и вместо глаз, казалось, зияли черные ямы.
В тот момент, когда Влада была уже готова кинуться в комнату, Бархатов направился в сторону коридора, не заметив ее. Она даже представить не могла, что он сделает нечто подобное. Не раздумывая, Влада отправила видео Глебу. Рано или поздно он получит его.
Страшная мысль поразила ее через мгновение — она поняла, что Бархатов хочет сделать, и зачем ему ружье.
Она замешкалась, ощутив, как волной поднялось сожаление. Невыносимая боль, горечь и жалость вдруг снова овладели ею. Она пошла вслед за ним, натыкаясь на мебель и углы. На автомате схватила пуховик с вешалки, оделась и открыла входную дверь. Когда по ногам пахнуло ледяным холодом, остановилась на пороге. Можно было вернуться и дать Бархатову сделать то, что он задумал. Это его выбор. Расплата за…
…Влада бежала, утопая каблуками в снегу, и лицо ее щипало от ночного мороза.
Ей почему-то казалось, что Бархатов может быть в гостевом доме, но окна его были темны. Влада закрутила головой, пока не заметила тонкую полоску света в гараже. Она подошла совсем близко и, прикоснувшись застывшими пальцами к металлическим дверям, заглянула внутрь огромного кирпичного бокса.
44
Бархатов сидел на бетонном полу лицом к стене. Ружье лежало рядом. Влада не двигалась, смотрела на его согнутую спину и тяжело дышала ртом, выпуская облачка пара. Бархатов пошевелился и вздохнул. Нащупав ствол, он подтянул ружье поближе к себе. Влада заметила, что пальцы его стали почти белыми — не мудрено: на улице просто невыносимый дубак. А в гараже хоть и теплее, но не настолько, чтобы сидеть на холодном полу практически раздетым.
Почему он пришел именно сюда?
Влада быстро оглядела гараж, отметив, какой порядок царит во всем. Сбоку находилась смотровая яма, сейчас покрытая металлической доской. Влада вдруг подумала, что не может представить себе, как Бархатов, склонившись над нутром капота Стасиной машины, орудует внутри чем-то вроде ножа или секатора, перерезая шланг. Или что там с ним случилось, и в результате чего автомобиль вышел из строя.
Бархатов поднял ружье и попробовал приставить дуло к своему лицу, уперев его прямо в лоб. Руки не слушались, приклад скользил по полу, но Кирилл настойчиво продолжал делать это снова и снова.
У Влады закружилась голова, и затряслись руки. Начался такой озноб, что застучали зубы. Если он сделает это… Если она станет свидетелем самоубийства, то вся ее жизнь станет одним диким кошмаром. И сейчас все внутри ее воспротивилось этому, вытравив в одну секунду остатки злости и ненависти. Да разве ненавидела она Бархатова когда-нибудь?!
— Кирилл Андреевич, не надо… — произнесла одними губами, обращаясь к сидящему спиной мужчине. Звук получился сиплый, надтреснутый. Ей показалось, что Бархатов даже не услышал его. Или он до сих пор находился в своем измененном сознании, и ее слова просто не доходили до него, как бы она не старалась…
Бархатов медленно встал на колени и подполз поближе к стене. Поставив ружье в место соединения стены и пола, нашел точку опоры.
Влада поняла, что до решающего шага оставалось лишь несколько минут, а может, и гораздо меньше. Она могла еще успеть уйти в дом, чтобы не видеть того, что он сделает, и вызвать полицию, когда все случится. Да, ей придется быть свидетелем, и факты докажут, что Бархатов был неуравновешенным человеком. Возможно, убийцей или садистом… Но все-таки уголек сомнений терзал ее, выжигая в сердце дыру…
Она вспомнила его глаза, когда увидела их со Стасей в ресторане. Как он смотрел на нее, как обнимал в танце. И какое было лицо у нее… Владу поняла, что он никогда не причинил бы ей вреда. И это не запоздалое раскаяние. Бархатов не может без нее жить и каждый день умирает, доводя себя до умопомрачения…
Так сможет ли она сама жить, зная, что Кирилл Андреевич застрелится у нее на глазах? Как вообще она будет жить дальше? Смертей в ее жизни было уже более чем достаточно…
Влада вошла внутрь. Шагнула, оглушенная собственным решением и завороженная тем, что открылось сейчас перед ней. Повернув голову, увидела прислоненную рядом с дверью полую резину для колеса. Схватила ее, не почувствовав веса. Затем подняла шину и подошла к Бархатову. Правая рука его лежала поверх ружья в опасной близости от спускового крючка. Ему бы определенно потребовалось усилие, чтобы нажать на него, но казалось, Бархатов не спешил лишь потому, что тело его сковало от холода. Влада не стала ждать, когда он приноровится. Отвела шину в сторону и с глухим вскриком шарахнула по мужчине. Ружье выпало из его рук, а сам Бархатов согнулся и беззвучно повалился на пол.
Влада рухнула рядом, влекомая тяжестью своего орудия, и тут же прижала Бархатова к полу собственным телом. Ждала, что сейчас он начнет сопротивляться, и она не сможет ничего с этим поделать, но Кирилл остался недвижим. Только зрачки под полуприкрытыми веками еще какое-то время продолжали хаотично дергаться.
Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла принять решение. С трудом поднявшись, Влада кое-как дошла до длинного стеллажа. Увидела инструменты, баллончики с краской и разные приспособления, в которых ничего не понимала. Трясясь, хваталась за все подряд, скидывая вещи на пол, пока наконец не нашла моток шпагата. Отодрав от него кусок, она вернулась к Бархатову и, перевернув на живот, завела его руки назад. Замотав запястья, она наконец вытерла влажный лоб и разрыдалась. Истерика длилась короткое время, пока прекратилась так же внезапно, как началась.
Стащив пуховик, Влада кинула его на пол, а затем подтянула на него Бархатова. Обвязав рукава вокруг его груди, она двумя руками ухватилась за капюшон. Если оставить его здесь, он замерзнет насмерть. Она посмотрела в сторону, туда, где лежало ружье, и содрогнулась от ужаса. Влада не чувствовала холода — тело горело, кровь горячей волной приливала к щекам, когда она тащила Бархатова к дверям.