— Да, — она потянулась и, схватив дольку апельсина, отправила ее в рот. — Спасибо!
— Ешь! Чтобы все съела! — буркнул Глеб. — Я пять кило купил, — кивнул он в сторону заднего сидения.
— Зачем столько? — поразилась Влада.
— Что не съешь, Кириллу Андреевичу отдадим.
— Ну да, — закивала Влада, — ему полезно.
— Полезно все, что в рот полезло! — продолжил Глеб.
— Говоришь, как моя бабуля! Слушай, я даже не заметила, как мы приехали. Такой сон видела…
— Смешной? — заинтересованно спросил Глеб.
Влада жевала, закидывая дольки одну за другой, и мечтательно улыбалась.
— Кажется, ты там тоже был. В моем сне…
— Значит, точно смешной, — произнес Глеб и картинно вздохнул.
— И вовсе нет, — развернувшись к нему, Влада поймала его взгляд. — Это был очень хороший сон. Я почувствовала себя очень счастливой. Как в детстве… И апельсинами пахло… Ну, ты понимаешь! — чтобы скрыть вдруг возникшее смущение, Влада поднесла дольку ко рту Глеба, и он приоткрыл губы.
Прихватив зубами апельсиновую мякоть, он стал медленно проталкивать ее внутрь, пока его губы не коснулись подушечек пальцев Влады. Она замерла, а затем наклонилась к нему, чтобы вытереть оранжевые капли с подбородка. Глеб тут же обхватил ее за шею и держал так несколько секунд, быстро двигая челюстями. У него даже слезы выступили на глазах от желания скорее проглотить кусок. Владе снова стало смешно и легко. А потом тепло и сладко от его апельсинового поцелуя. Губы слипались в тех местах, где сок уже подсох, но от этого удовольствие только увеличивалось.
Владу закружило и понесло мощным потоком, словно морская волна вымыла из головы все мысли, оставив только раскаленный песок и крик чаек. Она так явно вдруг услышала шум прибоя в ушах, что, оторвавшись от губ Глеба, воскликнула:
— Еще я на море хочу! Никогда не видела море!
Глеб сжал ее руки и посмотрел затуманенным взором:
— Отвезу и покажу, обещаю!
На его телефоне зазвонил будильник. Громкая мелодия заставила их очнуться и сразу вспомнить, зачем они здесь.
— Нам пора, — сказала Влада, почувствовав, как беспокойство вновь охватило ее. Реальность не была похожа на радужный сон. И хотя от самой Влады сейчас ничего не зависело, она вдруг отчетливо поняла, что Глеб до последнего будет на стороне Бархатова. В этом его решении не было ничего противоестественного. Глеб — именно такой человек, который всегда делает так, как считает нужным и правильным. Даже если ее еще мучают подозрения насчет самого Глеба, верить в то, что он каким-то образом был замешан в смерти Стаси, не хотелось. Все внутри нее противилось этому.
Они вошли в клинику. Отметились на ресепшен, где им выдали халаты, маски и бахилы. Глеб помог Владе переодеться. Она чувствовала, что он специально старается коснуться ее, и ресницы его вздрагивали, когда их взгляды пересекались.
Поднявшись в лифте на пятый этаж, они оказались в светлом холле, заставленном кадками и горшками с цветами. Огромные окна блестели, кожаные диваны на вид были мягкими и удобными. По обеим сторонам от холла располагались широкие коридоры. Кабинетов было немного, и Глеб сразу же нашел нужный. Вытерев ладони о ткань халата, он коротко постучал.
— Войдите!
Услышав громкий голос, Влада вздрогнула и ухватилась за мизинец Глеба.
— Может, подождешь меня снаружи? — быстро спросил он, но она лишь упрямо мотнула головой в ответ и поправила волосы.
Глеб вошел первым, а она, так и продолжая держаться за его палец, следом.
— Нам сказали, чтобы мы поднялись сюда, к вам, — сказал Глеб. — Насчет Бархатова Кирилла Андреевича… Он поступил сегодня утром, и…
— Да-да, проходите!
Влада заметила фигуру говорящего. Дверь большого шкафа была открыта, и из-за нее торчал только зад, обтянутый халатом. Глеб скомкал в руке маску и положил ее обратно в карман. Мужчина зашуршал чем-то в шкафу, а затем, держа на весу несколько объемных папок, разогнулся и прикрыл дверь ногой. Влада тут же узнала утреннего врача по широким кустистым бровям. Сейчас, когда его лицо не было скрыто маской, он уже не казался ей таким суровым. Даже наоборот, у него была располагающая внешность и приятная, совсем не дежурная, улыбка.
— Жду, жду вас. Можно было прийти и пораньше.
— Вы сами сказали, чтобы мы…
— Присаживайтесь, — мужчина указал на стул.
Глеб подвел Владу к кушетке, а сам сел напротив рабочего стола.
— Я думал, вы просто врач, — покрутив головой, Глеб задержал взгляд на висящих фотографиях.
Влада тоже их заметила и удивленно приподняла брови, узнав парочку знаменитостей.
— А я и есть простой врач, — усмехнулся мужчина. Кивнув на снимки, покачал головой. — Самопиар, а куда деваться? Итак, — он сел и сложил руки перед собой. — Глеб, если мне не изменяет память? — получив согласие, врач достал из кармана очки и водрузил их на нос. Положив перед собой несколько исписанных листков, он взял ручку и постучал ее кончиком по столешнице.
Глеб заметно нервничал. Пододвинув стул, он почти лег грудью на угол стола. Но врач молчал. Затем поднял глаза и посмотрел не на Глеба, а на Владу:
— Простите за нескромный вопрос. Вы кем приходитесь Кириллу Андреевичу? Вы же не… — он нахмурился и качнул головой. — Ну нет, точно! Вы не…
— Нет, она… — Глеб кашлянул. — Она ее сестра.
Влада вздрогнула и сжала кулаки.
— Ох… — врач поправил очки. — Насколько я знаю, вам сейчас нелегко, — он пожевал губами и продолжил. — Ситуация складывается таким образом, что Кирилла Андреевича следует прооперировать в самое ближайшее время. Сейчас рассматривается вопрос о тактике последующего лечения. Учитывая локализацию, размеры, соотношение с соседними тканями…
— Я ничего не понимаю… — Глеб растерянно обернулся, чтобы встретиться взглядом с Владой.
Она встала и подошла к нему, положила руки ему на плечи:
— Простите, как к вам обращаться?
— Дмитрий Эдуардович, — врач снял очки и протер стекла носовым платком.
— Дмитрий Эдуардович, давайте по порядку. Вы извините, но мы, правда, не понимаем, о чем вы.
— Это вы меня простите. Еще не спал сегодня. Как Кирилла привезли, так и… Мы же с ним знакомы уже, дай Бог памяти… А, чего считать, — он махнул рукой. — Бархатов мне отделение ортопедии пристраивал. А до этого разрешения выбивал. Ну и с оборудованием помогал сколько раз. Никогда бы не подумал, что придется вот так с ним встретиться… Это хорошо, что вы ко мне его привезли. Тут, знаете ли, время дорого.
— Что с ним? — хрипло спросил Глеб, и Влада почувствовала, как напряглись его мышцы.
— Я подозреваю наличие хондромы в затылочной части. Вот здесь, — он вытащил рентгеновский снимок и, развернув его к окну, обвел ручкой выбранный участок, — видите? У основания черепа и чуть правее?
— Твою же… — выдохнул Глеб.
— Это что? Опухоль? — с трудом произнесла Влада. — Как вы так быстро смогли понять, что это она?
— А какой смысл грузить вас этой информацией? — немного раздраженно ответил Дмитрий Эдуардович. — Для Бархатова я сделал максимально возможное в своей клинике. И, разумеется, будет еще консилиум, и повторные анализы. Я уже разослал информацию и снимки коллегам. Сам я, к моему глубокому сожалению, могу только ассистировать. Профиль не мой. Но вот профессор Рябцев — хирург-онколог с огромным стажем. И он готов прилететь из Германии, чтобы провести операцию. Малоинвазивное оперативное вмешательство в данном случае невозможно, радиохирургия, на мой взгляд…..
Влада качнулась, ощутив головокружение. Глеб тут же вскочил и усадил ее на стул вместо себя.
— Это так неожиданно… — прошептала она. — Я думала, что это потому, что он пьет…
— Пьет? Кто? Бархатов? — врач погрыз дужку очков. — Ну тогда и я пью, — пожал он плечами.
— Откуда она у него взялась, эта хар… хор…
— Хондрома. Вы же понимаете, что это предварительный диагноз, — осторожно заметил Дмитрий Эдуардович. — Такие опухоли растут медленно, и, судя по ее размерам, появилась она у Кирилла Андреевича достаточно давно. Без гистологии пока сказать больше не могу. Это мог быть удар, падение, — он развел руками. — Одного не могу понять, как долго он терпел эти боли. И главное, зачем? Должен был уже взвыть от зрительных и слуховых галлюцинаций при таком-то анамнезе. Если только побочные проявления еще не наступили… Но судороги и тремор-то уже на лицо…
— А спиртное, оно могло как-то повлиять? — перебила его Влада.
— Знаете, я вам так скажу, если вести себя как голливудская звезда, то не только повлияет, но и усугубит.
— Это как? — обескураженно спросил Глеб.
— Если запивать лекарства вискарем или, упаси господь, водкой…
Влада и Глеб переглянулись.
— Вы хотите сказать, что он принял что-то и запил это алкоголем? — Глеб отрицательно покачал головой. — Вы ошибаетесь! Бархатов терпеть не может таблетки.
— Голубчик, передо мной его анализ крови. Вот, посмотрите, — Дмитрий Эдуардович развернул перед Глебом другой лист. — Черным по белому: концентрация альфа-адреномиметического компонента…
— Верю! — Глеб с силой потер шею. — Понял, что ничего не понял, но давайте решать. Что я должен сделать, чтобы все получилось?
— Пф-ф… — выдохнул врач. — Все что касается пребывания Бархатова, анализов, процедур и последующей реабилитации в моей клинике, я возьму на себя. Но сама операция, приезд Рябцева, сами понимаете, дело затратное… Должен сказать, что уровень его профессионализма и время, которое нам не следует терять, это возможность скорейшего…
— Согласен, Дмитрий Эдуардович! Сколько?
— Ну, я думаю, плюс-минус… — он написал несколько цифр и обвел их в круг. — Все, естественно, будет обсчитано и расписано досконально. Мне нужны ваше согласие и подпись.
Глеб запустил пятерню в ершик волос и поскреб кожу головы:
— Когда нужны деньги?
— Думаю, что в течении двух-трех дней мы все обсчитаем. Профессор Рябцев может прилететь к концу недели. Потом у него рождественские каникулы с семьей в Альпах.