Почему она вдруг решила выйти здесь, в центре города? Глубоко вздохнув и выпрямившись, Влада огляделась. Да, если пройти вперед каких-то пару сотен метров, она окажется как раз у того самого дома, куда они с Глебом ездили утром после больницы.
Кто этот мужчина, с которым они встретились, и чье лицо не отпечаталось в ее памяти, оставив лишь смутное воспоминание об образе в целом? И почему Бархатов приказал Глебу отправиться к нему в тот самый час, когда решил расстаться с жизнью? Скорее всего, он доверял этому невзрачному человеку, который при всей своей серости производил впечатление абсолютной надежности.
Вероятно, что визит к нему будет ненужным и даже ошибочным, но других вариантов просто не было. Что в том конверте, и имеет ли это отношение к тому, что происходит сейчас?
Влада немного разбиралась в наследственных делах и теперь, разложив услышанное по полочкам своего сознания, пришла к выводу, что с Глебом ничего страшного в ближайшее время не случится. Ведь ему нужно будет сначала оформить документы на себя, чтобы потом переписать все на Матушкина. Олег Иванович и не скрывал своего бешенства, когда говорил об этом.
«Хрен вам, Олег Иванович, а не наследство!»
Какая-то женщина отскочила в сторону и потом еще пару раз обернулась. Влада поняла, что прет по улице как танк, бубня себе под нос разнообразные версии и варианты. Она сбавила шаг и выровняла дыхание. Остаток пути прошла как остальные прохожие, ничем не выделяясь из общей массы, хотя погасить волнение до конца никак не удавалось.
Она нашла нужный подъезд сразу. Даже удивительно, ведь голова просто трещала от обилия мыслей и предположений и меньше всего была способна на запоминание ненужных вещей.
Влада поднялась и застыла у двери, затем хлопнула себя по лбу:
«Этот человек собирался в аэропорт! И скорее всего, его сейчас нет в городе…»
Она не поняла еще, расстраиваться ей или нет, когда услышала звонкий разноголосый лай за дверью. После короткого пиканья дверь распахнулась, и наружу выскочила свора мелко-породистых собак, выдирая из рук сухонькой пожилой женщины связку перепутавшихся шлеек. Владе хватило секунды, чтобы подставить ей локоть, иначе бы хозяйка лающей банды вполне могла скатиться по ступеням. Пока она помогала женщине спуститься, дверь закрылась, и Влада бросила на нее полный сожаления взгляд.
— Ох, благодарю, — собачница поправила чуть съехавший меховой берет. — Вы ведь к кому-то шли? Я вас задержала, простите.
— Да, я шла, но… — смутилась Влада, жалея, что не видела того конверта, который передавал Глеб. Она бы точно смогла запомнить и адрес, и имя, если они, конечно, были там написаны. Но кто же знал, что придется вернуться сюда без Глеба. И цель-то ее прихода по большому счету была не до конца понятна.
Влада смотрела, как собачонки делают свои дела, и продолжала поддерживать женщину под локоток.
— Вы не закончили, — услышала надтреснутый голос.
— Понимаете, я ищу одного человека. Точно знаю, что он живет в этом доме и в вашем подъезде. Мы с моим… другом приезжали сегодня к нему утром. Но, скорее всего, этот мужчина уехал в аэропорт сразу же, как мы с ним встретились. Он собирался туда, и такси стояло у подъезда. А у меня очень важное дело. И теперь я не понимаю, как мне поступить…
— И как его зовут?
— Моего друга? Глеб… Он попал в сложную ситуацию. Да и я, собственно, тоже.
— Нет-нет, как зовут моего соседа?
— Понятия не имею, — тяжело вздохнула Влада.
— А как он выглядит?
— Ну… — Влада подняла руку ладонью вниз, чтобы показать рост мужчины. — И пальто у него… серое, кажется… — она смутилась и покраснела. — Вы простите меня, пожалуйста! Выгляжу глупо, но я ведь не думала, что так получится. Просто действительно не понимаю, что теперь… Решила, что смогу собрать по кусочкам сегодняшний день, но все перемешалось.
Женщина помолчала, а затем решительно сунула ей в руки шлейки.
— Вы можете постоять несколько минут с ними? Я варежки забыла, а у моего старшенького, Томми, проблемы с кишечником. Полчаса придется провести на улице, не меньше.
— Конечно, — кивнула Влада. — Идите.
Женщина поспешно направилась к подъезду и, когда она уже входила внутрь, Влада заметила, что вязаные рукавички торчат из ее карманов.
Она не стала уходить дальше, чем на несколько шагов, от того места, где ее оставили с собаками. Да и лающая команда вдруг присмирела, жалобно посматривая то на нее, то на дверь подъезда. Еще чуть-чуть и, казалось, они поднимут вой, решив, что их бросили.
— Ну ладно, сейчас ваша мама придет, — успокаивала их Влада, поглаживая дрожащие спинки поверх костюмов и попонок. — Маленькие, хорошие…
— Что вы хотели? — полный раздражения голос раздался за ее спиной.
Влада резко повернулась и чуть не выпустила шлейки:
— Вы?!
Утренний незнакомец нетерпеливо огляделся по сторонам:
— Я узнал вас. Зачем вы приехали?
— Это из-за Глеба… И из-за Бархатова… Мне нужно с вами поговорить!
— Говорите, — пожал он плечами.
Владу не смутило то, как он с ней разговаривал. В конце концов, это она приперлась сюда и отвлекла его от дел.
— Вы ведь можете сказать мне, что Глеб привез вам сегодня утром?
— Разумеется, нет! — твердо сказал он.
— А… — один из псов закрутился вокруг ее ноги, и Владе пришлось наклониться, чтобы вызволить его. — Понимаю. Это ведь касается Бархатова… Я бы сама его спросила о том, что происходит, но, видите ли, он еще не пришел в сознание…
На невзрачном лице мужчины появилось что-то похожее на удивление. Появилось и исчезло в то же мгновение.
— Бархатов жив? — спросил он.
— Конечно, — ответила Влада и тут же пожалела, что вообще коснулась этой темы.
— И где он? Вы скажете мне?
— Разумеется, нет, — той же фразой отбилась она. — Но он в очень хороших руках. И о нем заботятся…
— Хорошо… — мужчина кивнул. — Идемте со мной.
— С вами? — испугалась Влада. — Я не могу. Мне надо дождаться их хозяйку.
— Мама сейчас спустится, — вполне миролюбиво сказал мужчина. И действительно, дама в шубе уже осторожно форсировала ступени подъезда. — Не могу заставить ее согласиться нанять специального человека для прогулок. Упрямее, чем она, не встречал никого. Разве что, Бархатова…
— Вы хорошо его знаете?
— Это не имеет значения.
— А как же… — растерялась Влада.
— Он мой клиент уже сутки.
— Клиент? — озадачилась она и тут же почти с радостью выдохнула: — Вы — юрист!
— Адвокат.
— Кажется, я начинаю понимать… Когда сегодня утром Глеб привез вам его письмо, Кирилл Андреевич уже должен был… Боже мой, Бархатов указал Глеба своим преемником!
— Это ваши домыслы, — парировал адвокат.
— Я знаю, вы не имеете права обсуждать это со мной, — согласилась Влада. — Но тогда зачем приглашаете к себе?
— Мне нужны доказательства того, что Бархатов жив.
— И вы сможете вернуть все обратно? — с надеждой спросила она.
— Обратно? Бархатов может, если он, конечно, в состоянии сделать это…
— Идемте, пожалуйста! Я расскажу… И еще, у меня есть деньги, и я могу заплатить за консультацию и тоже стать вашим клиентом!
Мужчина оглядел Владу, качнув головой. А Влада подумала, что наверняка насмешила его этим своим предложением.
58
Бархатов
Где-то за гранью сознания он почувствовал боль. Она была другой, точечной, и в первый момент Кириллу показалось, что эта боль сейчас разрастется, разорвет его изнутри, заставит рассыпаться на миллион осколков. Он ждал этого так долго, проваливаясь в темноту и затем вновь воскресая отголосками чувств и ощущений, что уже не понимал, на каком свете находится. Бархатов звал собственную смерть, чтобы наконец увидеть ту, которой больше не было рядом с ним. Смерть стала бы его спасением от холодного мрака жизни.
Бархатов никогда не верил ни в Бога, ни в черта. Только в себя. Так было легче, что бы ни говорили люди. Он считал слепую веру слабостью, желанием перекинуть собственные проблемы на кого-то эфемерного, лишь бы не решать их самому. Поэтому всю жизнь он предпочитал иметь дело с теми, кто мыслит здраво и по существу.
Взять того же Олега Матушкина. Вот уж кто никогда не скрывал своих мотивов — умный, алчный, въедливый и циничный — Кириллу очень нравились эти черты. Считал ли он своего зама соперником? Скорее, раздражителем, способным противостоять и высказывать свою точку зрения, не страшась гнева Бархатова. Многие ли могут себе позволить такое поведение? Матушкин не боялся отстаивать свои мысли и замечания, если они имели отношение непосредственно к бизнесу. Другое дело, что переспорить или переубедить Кирилла Бархатова еще никому не удавалось.
Последний год между Бархатовым и Матушкиным возникло нечто, напоминающее дружбу. Кирилл бы, конечно, не назвал подобные отношения именно этим словом, но… Он был по-настоящему благодарен Олегу за то, что тот настоял тогда на встрече с Гордецким. В тот день, когда в его жизни появилась Стася.
Вообще, если посмотреть на всю эту ситуацию со стороны — а ведь сейчас он может себе это позволить — этот год стал, пожалуй, самым счастливым. Несмотря на трудности в делах, усталость и непроходящие головные боли, душа Кирилла пела. Да он и сам время от времени ловил себя на том, что напевает под нос или прислушивается к мелодиям, которые звучали из комнат, когда в них находилась Стася. Будучи в офисе, он частенько представлял, как она кружится по его гостиной или оттачивает балетные па. Ведь в его присутствии хватало лишь нескольких минут, чтобы он, схватив ее в объятия, утаскивал свою добычу в спальню. Безудержная ревность бушевала в нем к ее увлечению и работе, в конце концов. Бархатов считал себя в праве решать все за нее на том простом основании, что он мужчина. Он диктовал свои условия, вполне осознавая, что может ранить ее. Но продолжал делать это, исходя исключительно из своего понимания и знания жизни. Он хотел ей счастья. Такого, о котором она не имела представления, а потому сопротивлялась. Но перед ними были долгие совместные дни и ночи, огромные возможности и его, Бархатова, любовь.