Когда изготовился новый котёл чаю, Вик зачерпнул по кружке себе и Веронике.
– Ты как, спать хочешь?
– Вообще да. В последние дни наблюдался острый дефицит сна.
– Допьём чай и пойдём?
– Легко. Где тут зубы чистят?
– У реки, но там ничего не видно.
– Я с фонариком.
Тропинка была прямая – не заблудиться, но он всё равно потащился за ней. Там надо осторожно, камни же. Постояли на берегу, послушали шум реки.
– Вон там, посередине, под водой, большой плоский камень. В хорошие времена на нём можно было загорать, – Вик показал фонарём направление.
– Так может быть, вода ещё спадёт.
– На то и надежда. Ещё раз так корячиться не хочется, – усмехнулся он.
– А вы крутые. Раз-два, попрыгали, все вещи и всех детей перетащили.
– Да нормально, чего только делать не приходится. Ладно, пошли. А то правда – залезем в палатку и уснём.
– А ты не хочешь спать? – тихо рассмеялась она и погладила его по щеке.
Когда-то давно он во сне увидел у неё такой жест. Поймал ладонь, прижался к ней губами.
– Я хочу всего.
– Разом?
– Последовательно.
Конечно, спать сразу никто не собирался, а как собрались, то оказалось, что опять уже светает. Лес, во всяком случае, ощутимо посветлел. Когда Вик вылез из палатки, то увидел Майка и Лис, обнявшихся на пенке между костром и лавкой. Сверху на них была накинута Майкова флиска, они о чём-то тихо шептались.
Люди знакомы двадцать лет. И десять из них женаты. И не надоели друг другу. Значит, задача в принципе имеет решение.
В палатке была тёплая и сонная Вероника. Вик обнял её и подумал – круто же, за больше чем полсуток ни одной мысли о работе. И тоже уснул.
44. Вероника
Там, где тигр выходит к морю и трогает мягкой лапой прибой,
Где индейское лето слезинкою неба по усталой щеке…
Олег Медведев
Она проснулась – в чужой палатке, в чужом спальнике, на толстенном матрасе размером с диван – эй, а так вообще бывает? Обычно что на себе припрёшь, то у тебя и есть, и всё тут. Или это Ледяной перед ней чешуёй сверкает? Да вообще не только её выгуливают, ещё и детей. Дети Веронике понравились, они не ныли, не ссорились, во время сложной переправы и вовсе беспрекословно слушались, а потом ещё и ветки сухие в костёр собирали.
Но переправа, конечно, из серии «нихренасебекакбывает». Доведись до неё – повернула бы обратно к Витязю и там осталась ночевать. Прыгать по огромным камням в сгущающихся сумерках над ревущим потоком – никогда бы не подумала, что станет. А вот как. Но мужикам было как будто всё по барабану – прыгать – ну и ладно, рюкзаки – сделаем, детей тоже перетащим. А стоянка очень уютная, даже с лавками.
Вероника села, нашла в углу сброшенную вчера одежду и пакет с чистой, и принялась одеваться. Часы показывали половину двенадцатого. На улице было тихо.
Она выбралась наружу и узрела сидящего на лавке Вика, рядом с ним на горелке стояла гейзерная кофеварка. Больше никого видно не было.
– Доброе утро, душа моя, – он подошёл и поцеловал. – Хочешь кофе?
– С утра я всегда хочу кофе. А где остальные?
– Майк с детьми пошёл к реке, Лис спит.
– Я, наверное, сначала тоже схожу к реке. А потом уже кофе.
Вероника спустилась по тропинке, потом слезла с большого камня – как она тут себе ночью все ноги не переломала, загадка века. Днём, под солнышком река выглядела совсем иначе – не страшно, но очень красиво. Кто-то когда-то насыпал здесь огромных валунов, а реке нужно было течь именно в этом месте, вот она и бесится между камнями…
В паре валунов от берега на камне сидели Майк и дети. Они заметили Веронику и принялись махать ей руками, все трое, и, кажется, ещё говорили что-то, но из-за шума воды было плохо слышно. Она помахала в ответ, немного растянулась – после дивана в палатке тело чувствовало себя, как после домашней кровати – и принялась умываться и расчёсываться.
Майк с компанией двинулся к берегу, как раз когда она закончила. Можно было полюбоваться, как ловко он это делает – одна нога на один камень, вторая – на соседний, подхватить Аннушку и переставить. Потом так же с Сашей. И потом ещё раз – уже на камень, с которого можно перебраться на берег без потерь.
– Доброе утро, Вероника, – сказали три голоса вразнобой.
– Но дядя Майк, здесь же невозможно утонуть, – Анна продолжала начатый разговор. – Тут же везде камни!
– Камни-то камни, а вот твоя матушка, например, однажды пошла сюда за водой и утопила котёл с концами, – сообщил Майк.
– Мама? Правда? – восхищённо переспросила Анна. – Вот прямо здесь?
– В этом самом месте. И потом его искали-искали, но так и не нашли. Опускали палку длиной выше человеческого роста, и вся она ушла в воду.
– Вот это да, – Саша подошёл к воде и смотрел с уважением.
– Здесь в воде камни такие же, как и на берегу. А между ними – видите, какие щели! И на скальник пойдём, посмотрите.
– А где скальник? – удивилась Вероника.
– Точно, скальник-то где? Что-то я его не вижу, – усомнилась Анна. – Он же большой и не мог от нас спрятаться!
– Пойдёмте, покажу, – Майк по очереди поднял каждого из детей на камень по дороге к костру, потом подал руку Веронике и помог забраться, потом легко заскочил сам.
Дошли до костра, Вероника оставила косметичку с умывалками на лавке. Прошли мимо обеих палаток, за ними начиналась тропинка. Она вела от берега прочь.
Через душистый багульник по мягкому мху прошли между двух огромных валунов.
– А вот теперь смотрите, – сказал Майк.
Дети издали синхронный восторженный вздох.
Скальник не был похож на монолит Витязя или на Идол, пальцем торчащий из леса в небо. Вероника увидела нагромождение камней, больше всего похожее… на какой-то удивительный дом? Как будто кто-то сложил камни один на другой много тысяч лет назад.
– Я точно тебе говорю, это волшебный холм, – Анна пихнула Сашу кулаком в бок.
– Да ладно! Какой тут может быть волшебный холм? Ну где ты видишь хоть капельку волшебства? Самые каменистые на свете камни – вот что это!
– Да ты посмотри, какие это камни! Помнишь песню про камень?
– Какую ещё песню про камень? – нахмурился Саша.
– Ну как, где камень лежал-лежал, а по ночам летал, а если с ним плохо обращались – то прилетал ночью домой и убивал, понятно? Тут вполне подходящие для такого дела камни, посмотри, какой на них мох!
Вероника в изумлении подняла взгляд на Майка, но тот смеялся.
– Это песня на стихи Гумилёва, её когда-то давно придумал один из наших с Линни хороших друзей. Конечно, Анна знает.
Анна тем временем продолжала обращать неверующего.
– А кто тебе обещал, что всё расскажут и покажут? Это надо прийти в одиночку и провести ночь в этой штуке, не иначе, – она кивнула в сторону скальника, – и тогда холм раскроется, и тебя проведут внутрь!
Девочка говорила с уверенностью и знанием дела.
– Вот ты – смог бы? Я – да!
– Ага, три раза! Ты научись сначала сама через реку переходить!
– А ты что, неужели сам перешёл? – ехидно спросила девочка. – Тебя тоже перетащили! Как рюкзак! Нет, как куль с картошкой!
Она была вылитая Полина Николаевна, такие же тёмные глаза, такой же овал лица, такие же красивые тёмные волосы. Вчера они были заплетены в аккуратную косу, а сейчас это был лохматый длинный хвост, просунутый в дырку от бейсболки.
Точно так же как Саша был вылитый Майк. Или вылитый Валентин Фёдорович.
– Аннушка, спокойнее. Александр, Анна – девочка. Ей можно хоть до старости на руках. Вот представь – был бы ты здесь сейчас один, было бы лучше? – сощурился на него отец.
Саша задумался.
– Без неё? Ну, скучно было бы, – честно ответил он.
– Вот и помни об этом, ОК? Пойдёмте обратно, Вероника ещё не завтракала. На скальник полезем попозже, когда все будут готовы.
– Мы полезем на скальник? – восхитилась Анна.
– Ура! – закричал Саша и побежал обратно к лагерю.
– Непременно полезем, – заверил детей Майк.
На лавке напротив Вика уже сидела Алиса и заплетала косу. Алиса была красавица – с отличной фигурой, голубыми глазами и охренительными пепельными волосами. Они слегка вились и хорошо держали форму. Волосы Вероники в сравнении казались тонкими и несчастными. Что поделаешь, генетика.
– Дети, в кого вы такие горластые, скажите на милость? – вздохнула Алиса.
– В маму, в кого ещё, – пожала плечами Анна.
Дальше они пили кто чай, а кто кофе, и к кофе был припасён тетрапак сливок, и ели бутерброды с каким-то мясом, которое не доставали вчера, и с сыром, и с огурцами, и даже с копчёной курицей. Нет, Алиса спросила, не сварить ли гречневую кашу, но все отрицательно замотали головами и сказали, что бутерброды вкуснее.
– Итак, общество, предлагаю следующее, – сказал Вик, когда все остатки еды были убраны на будущее. – Сейчас лезем на скальник, потом вернёмся сюда и либо обед, либо на речку.
– Думаю, годится, – ответил за общество Майк.
Они, теперь уже вшестером, пошли по той самой тропинке к скальнику.
– В лоб полезем или кто-нибудь хочет в обход? Там вроде раньше была тропа на самый верх, – Вик махнул рукой куда-то вправо.
– Полезем, полезем! – заверещал Саша.
Анна согласно закивала.
Ну да, залезть на верхушку скальника по имени Сибиряк оказалось несложно. Детям помогали – подавали руки, поднимали и ставили, переносили. И минут через сорок все оказались наверху.
Реки видно не было, был лес, и лес на другом берегу. Из него тем самым пальцем в небо торчал Идол. На вершине Идола копошились люди.
– Как они туда попали? – выдохнул Саша.
– По верёвкам, – ответила Вероника.
У неё были приятели, которые занимались скалолазанием и висели на верёвках с большим удовольствием.
Наверху пофотались, прошлись по хребетику, в который переходила верхушка скальника, потом полезли вниз. В расщелине нашли куст лесной смородины, нарвали листьев в чай. И когда спустились вниз, то всем захотелось хотя бы ноги помыть и умыться.