1
– Ну и что ты хочешь мне рассказать? – Я минут пять оттирала руки под краном, смывая черную копоть, и теперь с сожалением рассматривала поцарапанный лак на ногтях. – Что-то еще, кроме того, что ты внук ведьмака?
– У меня в доме живет хранитель. Это семейная тайна, старая как мир. Я не знаю, когда у нашей семьи появилось существо-покровитель, но оно обитает в подвале дома, и всем своим богатством мы обязаны Скарбнику. Я вижу его в облике большого кота, но каков он на самом деле, не знаю. Думаю, никто в нашей семье не знает.
– Тот черный котяра, который бегал по забору? – догадалась я.
– Это он. Не такой сильный, как ведьмы, но от мелкой нечисти может защитить.
– А от той страшной ведьмы с желтыми глазами?
– Она не приходила в дом в обычном человеческом теле, а явилась в виде призрачной сущности, то есть, другими словами, это была ее душа. От такого Скарбник конечно же не защитит.
– И что еще?
– Скарбник и велел мне найти книгу Желанную.
– Зачем?
– Чтобы отдать ее тебе, – вдруг проговорил Матвей и удивленно уставился на меня. – Это же он велел мне взять тебя с собой, а после сказал, чтобы Желанная оставалась у тебя.
– И что? Книга лежит у меня, она в целости и сохранности. А я, между прочим, сейчас сижу в твоем доме. Книга в моем рюкзаке. Может, твой загадочный Скарбник знал, что мы будем вместе, потому и распорядился таким образом. Знаешь, что я тебе скажу? Было бы гораздо лучше, если бы вместо кота у вас жил тигр ну или рысь, на крайний случай. Тигр гораздо эффективнее защищал бы твой дом. Дерево сгорело, веранда вся черная… Если бы мы спали, то сгорели бы вместе с домом.
– Скарбник разбудил бы нас, на этот счет не переживай. И он не пустил ведьмачек внутрь. Они наслали огонь на дерево, но не смогли добраться до нас.
– Не слишком великое утешение. Это я к чему говорю… – Я растянулась на диване и снова положила руки под голову. – Это я к тому, что не следует слишком уж надеяться на Скарбника. Надо самим о себе заботиться. Пора положить конец преследованию и заставить этих дохлых ведьмачек убраться к себе в могилу. У твоего деда наверняка где-то написано, как справляться с мертвыми ведьмами. Может, учебник для ведьмаков какой-нибудь, что ли. Поищи завтра и уточни информацию. Я в «Гугле» посмотрю, может, там есть. Даже наверняка, в интернете есть все.
– И ты не испугалась сегодня? – непонятно зачем поинтересовался Матвей.
– Я что, этих твоих ведьмачек первый раз увидела? Можно было догадаться, что они выкинут нечто подобное. Значит, Вивчары не смогли их убрать. Видимо, ведьмы догадались, что будет засада в лесу, и не пошли доедать своего прелестного дохлого кабанчика, а отправились тебя пугать. Видишь, мы на верном пути. Надо навестить мавку Руську и получше ее расспросить. Она много чего знает. Купим ей полкило конфет, и она нам все расскажет.
2
Я еле дождалась, когда уснет Матвей, который решил расположиться на ночлег не в своей комнате на втором этаже, а в гостиной на кресле, рядом с диваном, на котором лежала я.
Конечно, он столько времени жил отшельником, полностью подчиняясь своему прадеду, что теперь, когда рядом появилась обычная девчонка, его начало плющить. Ему казалось, что пришла любовь и пора взять быка за рога, то есть целоваться. Мне он нравился, определенно нравился, но в том-то и была прелесть наших отношений, что они ни к чему не обязывали. Я приходила к Матвею, когда хотела, разговаривала с ним без всякого стеснения, чувствовала тепло и привязанность, которые зародились в этой дружбе. И мне хотелось, чтобы все так и оставалось.
И кроме того, у меня был Богдан, а его предавать не стоило. Это было бы гадко. Да и не до поцелуев сейчас, когда в городе орудует ведьма-маньяк. Кстати, о ведьмах. Я прислушалась к ровному дыханию Матвея, после осторожно поднялась и босиком направилась на кухню, так тихо, словно сама была невесомой ведьмачкой. Достала из рюкзака Желанную, села у окна и принялась писать. Света от ночника, воткнутого в розетку у холодильника, мне вполне хватало.
«Как можно убить ведьму, которая и так уже мертва и теперь встает по ночам из могилы?»
Ответа не было долго. Я сделала себе уже третью кружку кофе и перелопатила весь интернет на своем смартфоне (спасибо незнакомцу из Желанной, тариф на моей карте был просто замечательный и пополнение на пятьсот гривен, так что можно было не переживать за трафик), когда наконец пришел ответ.
«Что вам сделали ведьмы?»
«Подожгли дерево около дома моего друга».
«Надо насыпать круг соли и круг кладбищенской земли вокруг дома. И вам понадобятся талисманы. Я все решу завтра, не переживай. Оставайся у своего друга».
«Я должна вернуться к себе домой».
«Почему сегодня ты ночуешь у своего друга?»
Странный вопрос, какая ему разница? Ладно, ответим.
«Не хочу возвращаться к себе. Сейчас слишком поздно».
«Послушай, может, у тебя есть какое-то желание? Может, ноутбук? Или хороший фотоаппарат? Или деньги на карту?»
Ага, хочет, чтобы я высказала все свои желания и оставила его в покое.
«Ты что, сын банкира? Нет, мне не нужны вещи. Мне хватает того, что у меня есть».
«И больше ни одного желания?»
«Хочешь отделаться от меня? Не выйдет. Я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать, ты же обещал».
«О’кей. Жаль, что у тебя нет желаний».
«У меня есть одно желание, но ты не можешь его исполнить».
«А вдруг смогу? Назови».
«Это не будет считаться, потому что ты его не исполнишь. Я хотела бы, чтобы моя мать меня любила и не орала на меня. Хочу быть любимым и желанным ребенком в семье, хочу иметь отца и мать, самую обычную жизнь. Но этого ты сделать не можешь, потому что мой отец мертв, а мать меня ненавидит».
«Почему она тебя ненавидит?»
«Потому что я дочь своего отца».
«Это действительно сложно. Проще покупать вещи».
«Вещи – это всегда проще».
«А ты любишь свою мать?»
«Нет. Я ее ненавижу».
«Сильно сказано. Ненависть может убить тебя изнутри».
«Мне кажется, что уже убила».
«Но ты ведь способна переживать, жалеть и любить. Значит, ты жива».
«Нет. Не способна любить. Я никого не люблю».
«Даже своего парня?»
«Даже своего парня. Парень нужен для виду, чтобы быть обычной, как все. И для дружбы».
«Значит, ты умеешь дружить».
«Ты говоришь, как моя учительница по литературе. Да, я умею дружить».
«Остальные чувства просто спят внутри тебя. Придет время, и они проснутся и окажутся очень сильными».
«Очень сильная ненависть и очень сильная дружба».
«И очень сильная любовь».
«Откуда ты знаешь?»
«Я много чего знаю. Я ведь – Тот, кто отвечает на вопросы».
«Тогда я бы хотела, чтобы ты подсказал, как избавиться от ведьм».
«Тебе это не под силу».
«Я не одна. У меня есть друг, правнук ведьмака. Он много чего может».
«Так спроси у него, как избавиться от ведьм».
«Этого он и сам не знает».
«Значит, он мало что может. Значит, у него недостаточно опыта и знаний, а без этого можно попасть в беду и наделить мертвых ведьм еще большей силой. Надо понять, где они ее берут».
«Они питаются падалью».
«Этим они просто поддерживают свое существование. Надо найти настоящий источник, из которого они черпают силу. У старого Стефана должны быть какие-то записи об этом. Полистайте его тетради. Я знаю, что он вел тетради и все записывал. Поищите, как Стефан убил этих двух ведьм, это же он уложил их в могилу. Найдите их имена, это важно. Как их зовут, откуда и где они брали силу, чтобы изначально стать ведьмами. И напиши мне. Договорились?»
«Хорошо. Утром и займемся».
«Все, отправляйся спать. Тебе надо отдохнуть».
«О’кей».
3
Школу утром мы проспали оба. Сначала дрыхли чуть ли не до обеда, после Матвей настрогал бутербродов и почистил картошку. Я глядела, как он хозяйничает, и страшно удивлялась. Для парня Матвей был невероятно аккуратным – вытирал после себя стол, сразу мыл посуду, и ни один кусочек картофельной кожуры не упал у него на пол.
– Что ты готовишь? – поинтересовалась я. – И кто тебя научил?
– Мы ведь с дедом жили вдвоем, приходилось готовить. Пожарю нам картошку, это просто. Ты же умеешь жарить картошку?
– Теоретически – да, но лучше меня об этом не просить. Мать уверяет, что у меня руки из задницы растут и я годна лишь на мытье посуды в своей забегаловке.
– Гадкая у тебя мать.
– Знаю. Похожа на ведьму. Да, кстати о ведьмах. У твоего деда есть записи о прошлом? Может, он вел какой-то дневник или составил что-то вроде списка убитых ведьм?
– Да, он записывал.
– Тогда давай посмотрим. Нам надо узнать, как зовут этих двух ведьмачек и как твой дед их убил.
– Их звали Ульяна и Орыся. Две ужасно некрасивые тетки, их фотографии хранятся у деда.
– Так что же ты молчишь? – От удивления я даже вскочила со стула.
– А чем это поможет?
– Где эта тетрадь? Давай вместе почитаем.
– Внизу, в дедовой мастерской. Да подожди, я поставлю картошку на плиту. Вот теперь пойдем.
Матвей сполоснул руки под краном, деловито вытер их полотенцем – точно повар-кондитер какой-то, – и мы направились в гараж его здоровенного дома.
4
В мастерской деда Стефана пахло так, что я невольно сморщила нос. То ли зверобоем, то ли полынью, то ли мятой и гвоздикой, вместе взятыми.
В травах я совершенно не разбиралась, но пряно-приторный запах в темном, длинном помещении казался неуловимо знакомым.
– Вот она, коробка с его тетрадями. В одной из них я и нашел список убитых ведьм с фотографиями. И этих двух наших нашел. Смотри.
Я взяла тетрадь. Старые страницы в клетку немного пожелтели, но по-прежнему гладкие. Почерк у деда Стефана был очень четким, даже красивым. Наклон влево, буквы печатные, заглавные украшены какими-то завитушками.
Ульяна и Орыся. 1961 год, село Самонивцы.
И старая фотка, на которой у высокой березы стоят две молодые женщины. Их головы покрыты платками, лица – широки и неказисты, глаза – маленькие, руки – грубые и большие. Замученные работой в колхозе, уставшие, бестолковые тетки, которые ровным счетом ничего из себя не представляли.
– Действительно, страшные какие-то, – пробормотала я и положила тетрадь в коробку.
Порывшись в ней, нашла какое-то удостоверение, старое, потертое, бесцветное. Раскрыла, прочитала и удивленно уставилась на Матвея.
– Твой дед что, служил в немецкой полиции? Это же запись на немецком. Он был полицаем?
– Не знаю. Я не знаю, что это за удостоверение. – Матвей попытался забрать у меня посеревший кусочек картона, но я отдернула руку.
Конечно, в те времена не на всех документах делали фотографии, потому нельзя было со стопроцентной уверенностью сказать, кому принадлежало это удостоверение личности. Но фамилию и имя я прочитала несмотря на то, что написано на немецком. Левандовский Стефан.
– Твой дед служил оккупантам. Это, конечно, старые дела и никого уже не интересует, но все равно гадко, – сказала я.
– Я знаю. И он участвовал в погроме в сорок первом году, эти сведения хранились в нашей семье. Правда, после дед ушел в глубь страны и воевал с немцами, я знаю. У него есть и другое удостоверение, он был зенитчиком.
– Как такое может быть?
– Он же ведьмак, Мирослава. Поэтому всякое может быть. Он вернулся в конце войны к своей семье. В то время его младших братьев и родителей уже не было в живых.
– Он сначала участвовал в еврейском погроме, а после пошел воевать против фашистов, так, что ли? Одно не вяжется с другим.
– Да какая сейчас разница? – нахмурился Матвей. – Это не имеет отношения к тем двум ведьмам. И к тебе тоже. Прадед умер и унес в могилу свои тайны, и мы о них не узнаем.
– А это что? Еще одна его фотка в молодости. Смотри, он тут со своей девушкой. Твой прадед был красавчиком, что ни говори.
Я нашла в деревянной коробке еще одну фотографию, на которой молодой Стефан стоял рядом с красивой девушкой. Оба сияли от счастья, и сразу было видно, что они ужасно влюблены.
– Это его девушка, ее звали Мирославой, как тебя. Она погибла еще до войны. Ее вроде как застрелили красные. В те времена очень много народу погибло.
– Жаль ее. Представляю горе твоего прадеда. Ладно, давай еще поищем. Здесь только фото, удостоверение и тетрадь со списком ведьм. Немало потрудился твой прадед, столько ведьмачек загнал в могилу, что неудивительно, если парочка из них приходит отомстить ночью.
Мы порылись еще (Матвей, правда, бегал на кухню, перемешивал жарящуюся картошку), но нашли только списки трав и рецепты от больного горла, кашля и ожогов. Не обнаружив ничего серьезного, мы отправились наверх обедать и пить кофе.
5
Домой я заявилась под вечер. Тихо открыла дверь своим ключом, прошла по коридору и услышала, как мать разговаривает со Снежанкой. Видимо, они ужинали. Пахло макаронами и колбасой, и у меня потекли слюнки. Колбасу я очень любила.
– Что главное для девушки? Удачно выйти замуж, запомни это. Все эти истории с учебой и поступлением – Миркина блажь и глупости. Кому нужна ученая девушка? Кому нужен командир в юбке? Мирка никогда не найдет себе подходящую половину и своего Богдана проворонит. Потому что любому мальчику очень скоро надоест девочка, которая выглядит как пугало. А ты слушай, слушай мать и мотай на ус, Снежана.
Сестра не отвечала. Было слышно, как постукивают вилки о тарелки, как шумит закипающий чайник. Я брезгливо улыбнулась. Наконец-то застала своих за откровенной беседой. Ну-ка, ну-ка, что там еще посоветует мамочка?
– Знаешь, как говорят о девушке? Лучший вуз – это выйти удачно замуж. Будет у тебя муж с деньгами, со своим домом, с машиной – можно сказать, что ты на всю жизнь обеспечена. Сиди себе дома, занимайся хозяйством. Приличная девушка должна уметь вести хозяйство. Не так, как Мирка, – раз в неделю помыла посуду и подмела в коридоре. Надо уметь наводить уют и чистоту в доме. Чтобы еда наварена, пироги – в духовке и чистота во всех комнатах. И сама ты должна хорошо выглядеть. Так что я уже записала тебя в наш салон. Сделаем тебе бровки, подстрижем красиво, помелируем волосы, и будешь ты выглядеть красоткой.
Дальше слушать не имело смысла. Старая материнская пластинка о том, что Мирка – неряха и никогда не выйдет замуж, а вот Снежаночка, милая девочка, делает все, как надо. Я скинула одежду, тщательно спрятала рюкзак с Желанной и залезла в душ. После устроилась за компьютером и принялась за уроки.
Мать, видимо, решила наказать меня другим способом и весь вечер со мной не разговаривала, что было очень даже неплохо. Меньше воплей, больше покоя.
Я сделала уроки и легла спать. На этом сумасшедший день, полный приключений, закончился.