1
Прах к праху. Тлен к тлену. Ненависть к ненависти.
Колкие ветки стегали по плечам, трава доставала до брюха, а земля под длинными когтями становилась мягкой и податливой. Он был медведем, громадным медведем, на клыках которого все еще чернела кровь растерзанной ведьмы. Он был хищным зверем, злым, яростным зверем, чей дом – чаща, а пища – сырое мясо. И лес охотно принял своего властелина. Темнота расступилась, деревья зашелестели, отвечая на злой рык Чугайстера. Кабаны, подняв головы, насторожились, готовые прийти по первому зову. Зайцы затрепетали, понимая, что должны подчиниться, едва Чугайстер их позовет.
И неизвестно, сколько Матвей носился бы по лесу, если бы его не встретила Руська. Мавка вышла из чащи, остановилась – маленькая светлая фигурка на фоне высоких деревьев – и помахала ему рукой.
– Матвей! – крикнула она. – Матвей! Снимай капюшон.
И тогда Матвей вспомнил, что он не медведь. Не дикое и злое животное, желающее рвать и убивать, но человек. Хлопец, получивший в наследство невиданную силу своего предка. Он поднялся на задние лапы и с великим трудом стянул с себя медвежью башку, снова ставшую для него капюшоном.
А после упал на тропинку и долго лежал, глядя вверх и прислушиваясь к тому, как медленно шелестит ветвями ветер, как несмело и робко начинают чирикать птицы, предвещая восход солнца.
Лишь когда рассвело, он нашел в себе силы встать, взять тяжелый плащ и дойти до хижины Стефана, чтобы повесить медвежью шкуру на пугало, где ей и было самое место.
2
У пани Святославы Новицкой был уютный дом, в котором хорошо жилось бы Мирославе и ее сестре. Давно надо было вернуться в свою семью, к своим истокам, ведь ничто не связывало Миру с женщиной, которая называла себя ее матерью.
Матвей прошелся по просторному холлу, осмотрел комнату Мирославы и пообещал подруге, что ее Марьян непременно придет. На самом деле Матвей понятия не имел, где сейчас Марьян Вивчар и чем занимается, но почему-то не сомневался, что эти двое еще не раз встретятся.
Пора было возвращаться к себе. У Матвея был собственный дом и Скарбник, с которым еще много о чем следовало поговорить. Имелись собственные семейные секреты, которые надо обсудить. Например, куда делся младший брат прадеда Стефана. Как знать, может, с его стороны тоже есть длинная ветвь родственников?
Поэтому, слегка отдохнув, Матвей покинул уютный особняк, вызвал такси и отправился к себе, в свой дом, который вдруг показался ему тихим и даже немного мрачным. Матвей надеялся, что Скарбник встретит его у дверей и поинтересуется, как дела, да и вообще поговорит с ним человеческим голосом, развеет тишину и сумрак отчего дома. Но громадный котяра куда-то пропал, словно сквозь землю провалился. На кухне, правда, было чисто и аккуратно прибрано, как Матвей и любил.
Оставалось только сделать себе кофе и идти отдыхать. Но у Матвея было еще одно важное дело – следовало поскорее уничтожить остатки медного медальона. Поэтому Матвей спустился в дедову мастерскую, поставил дымящуюся кружку с кофе на деревянный верстак и принялся растапливать стоящую в углу железную печурку. Сложил дрова, сверху прикрыл соломой и кусками газет, поджег их и какое-то время наблюдал за пляшущими языками пламени.
Остатки медальона покрылись зелеными налетом и стали похожи на тысячелетние черепки, которые выкапывают из земли археологи. Матвей опасался к ним прикасаться, он слишком хорошо ощущал вибрирующую в них темную силу. Чувство опасности было настолько велико, что мерзли пальцы, хотя огонь в печи полыхал совсем близко.
Конечно, эти штуки надо было сжечь. И книга Желанная тоже должна была отправиться в огонь, чтобы никто больше не записывал свои желания на ее страницах и Марьяну не пришлось ломать людям ноги или делать что-нибудь похуже. Вивчар станет свободным, но не до конца. Теперь он Жнец кланов Варты, и это значит, что придется постоянно разбирать клановые ссоры, следить за порядком в городке и отказаться от надежды иметь близких рядом с собой.
Теперь Марьян Вивчар сам по себе.
Странную шутку сыграла с ним Желанная. Или это дело Скарбника? Написав свое желание, Матвей отлично понимал, что оно исполнится. Марьян убьет Григория Лушу и сам станет Жнецом, а значит, не сможет быть вместе с Мирославой. Вроде бы желание хорошее, но оно оставляет Мирославу Матвею.
Девушка с карими глазами теперь свободна. Ее можно завоевать, за ней можно ухаживать и лелеять надежду, что однажды она будет принадлежать ему, правнуку ведьмака. Хороший выверт, но от этих мыслей становилось не радостно, а тошно.
Матвея вообще тошнило. Есть не хотелось. В доме пани Новицкой он лишь надкусил шоколадку и едва осилил бутерброд с сыром. Запах мяса и сосисок, лежащих в холодильнике, огромное количество других запахов не давали покоя. Матвей был рад, что в мастерской Стефана пахнет лишь травами. Там было комфортно и спокойно, потрескивающий огонь казался уютным и милым. Наконец печь разгорелась, и остатки медальона полетели в огонь, вспыхнув странным зеленым светом.
Теперь настала очередь книги. Желанная, та самая книга, вокруг которой было столько войн, споров и разногласий, тоже отправится в огонь. Из-за этой книги Надия Совинская уничтожила семью Стефана – родных и близких Матвея.
Матвей рассеянно пролистал желтые страницы, удивляясь их прочности, прочел последние записи Мирославы и вздохнул. Эта девчонка получила все, что хотела, – семью, любовь и друзей. Исполнились ее истинные желания. Сломанная нога сестры – это, конечно, отвратительно. Но это желание было написано в момент отчаяния, да и то, пожалуй, Мирослава хотела лишь защитить Снежанку.
Мирослава подошла к самому обрыву, но не сорвалась в пропасть алчности, злости и ненависти. Она все-таки осталась собой, и Желанная не смогла ее поработить. И именно благодаря этой книге Мирослава нашла свою любовь – она ведь влюбилась в наглого Вивчара. Матвей видел, как сияли глаза подружки, видел, как эти двое держались за руки, и не сомневался, что они – хорошая пара.
Может, зря Матвей сделал запись в Желанной, зря обрек Марьяна на серьезные и нелегкие обязанности? Но из Марьяна получится хороший Жнец, который будет заботиться о городе, а не о самом себе. А уж как сделать так, чтобы остаться вместе, Марьян и Мирослава придумают.
Потертые страницы, исписанные такими разными почерками, манили к себе. Хотелось сесть и прочесть все желания представителей кланов Варты. Хотелось понять, что же это за книга такая, откуда она взялась, в чем ее сила…
Но, конечно, дело не в книге, дело в людях. Дело всегда только в людях. Собственную жадность и злость не скроешь и не спрячешь. Истинные желания определяют сущность человека. Понимая это, Матвей медлил. Переворачивал страницы, рассматривал фотографию прадеда Стефана и его девушки. Кулон на шее Мирославы Дайненко – тот самый, что теперь висит в витрине «Старой Праги». Надо будет забрать его, эта вещь принадлежит семье Матвея.
Кулон забрать, а старую фотографию поставить в рамку. Пусть напоминает о прошлом и настоящем. О том, что враги из прошлого могут оказаться опасными и в настоящем, а старая ненависть может свести в могилу. И пусть напоминает о Желанной, о книге, которая выполняет истинные желания.
Матвей завернул книгу в старый шерстяной платок и аккуратно убрал в дедов сундук. Пусть полежит там до поры до времени. Возможно, Матвей еще запишет в ней свои истинные желания.