-Комплекс неполноценности не входит в число ваших недостатков.
Констатировала девушка.
-Верно. Я люблю себя.
Немцу можно было только позавидовать.
-Давайте познакомимся. Альфред Нойман.
-Очень приятно. Лина.
Она запнулась. Привыкла к фамилии мужа, возвратиться к себе самой оказалось не так то просто.
-Королева.
-Почти королева.
-Да, ладно вам. Мы венценосцы люди скромные.
Он посмотрел на нее пристально и серьезно. Быстро выпалил несколько слов. На языке, напоминающем латынь. Так, во всяком случае, показалось девушке. Она недоуменно повела плечом.
-Теперь перевод, пожалуйста.
-Я сказал, что сердце мира бьется.
-Цитата?
-Скорее девиз. Помните, как у испанцев...
Лина подняла сжатый кулак.
-Но пассаран.
Герр Нойман больше не улыбался. Многозначительно понизил голос, слегка наклонился в сторону девушки.
-Я все видел. Все!
-То есть.
-Нападение на вас. Прыжок.
Лина дернулась.
-Удар подносом, кстати, вам удался. А криру, естественно, не понравился. Они не любят светлого металла. Серебро, платина, даже мельхиор причиняют невыносимую боль.
-Кому?
-Любому из темных слуг Повелителей.
-Кто такие Повелители?
-Те, кто собираются окончательно разделаться с вами.
Лина покачала головой, сильно и зло.
-Не хочу ничего слышать. Мне страшно.
-Понимаю. И ничем не могу помочь.
-Кто вы, герр Нойман?
-Арбитр.
-Что еще за игры?
-Посмотрите на свое плечо, деточка.
Она вывернула шею и чуть не заорала от неожиданности. Вместо трех привычных родинок на коже распустился громадный, немного напоминающий орхидею, черно-белый цветок. Прихотливые извивающиеся полоски, пятна всевозможных форм.
-Боже.
-Нравится?
-Нет.
-Тинэль, символ Династии.
Набежавшее облако бросило серое покрывало тени на бар, бассейн, газоны... Лина поджала ноги, охватила руками колени.
-Я сошла с ума?
-Нет, деточка. Мне вас действительно жаль.
Вдруг, собеседник представившийся Альфредом Нойманом поднялся, брезгливо скомандовал.
-Вон. Немедленно.
Слизистый туман выплеснулся из-под шезлонга Лины и заскользил прочь, стелясь над газоном.
-Я сказал вон.
Повторил Нойман с нажимом. Вторая, более щедрая порция вытекла наружу. Лина с ужасом присмотрелась, прозрачный слизень был живым, потрескивал искорками, и пах дымом.
-Господи.
Ее скрутило в судороге отвращения, но пустому желудку нечего было извергать, небольшой плевок горькой желчи, вот и все.
-Господи.
Герр Нойман протянул салфетку. Из воздуха он ее вынул, что ли?
-Вы не готовы. Вы абсолютно не готовы, детка. Это конец всего. Для вас, я имею ввиду.
Она вытерла рот, встала рядом с коренастым немцем. Встряхнулась, как выпрыгнувший из воды щенок.
-Почему никто не обращает внимания на этих... тварей? Бармен сначала заметил, и тут же забыл. Почему сейчас никто не испугался? Кругом полно людей. Ведь эти отвратительные создания реальны?
-Более чем.
-Тогда объясните мне!
-Вы приказываете или просите?
Она расправила плечи, шумно выдохнула и мило поинтересовалась.
-Каким образом проще добиться ответа?
-Я не ваш подданный, я вне событий. И, вообще, не человек.
На мгновение лицо его стало прозрачным, затем картинка вернулась обратно. Глаза поменяли цвет. Голубые. Черные. Зеленые. Синие.
Если он хотел напугать девушку, то цели не достиг. Она устала от страха.
-Почему вы беседуете со мной? Каприза ради? Это не тянет на нарушение правил?
-Немного.
Согласился он.
-Отвечайте.
-Прогуляемся к морю. Там и поговорим.
Она решила согласиться. Что ей терять? Разная мерзость уже прямо из-под земли лезет. А рыжий кривоногий пузан не боится ничего. Немец натянул шорты, провел по ним ладонью, они быстренько изменили фасон и увеличились в размере.
-Послушные штаны.
Съязвила Лина.
-Арбитру подчиняются все.
-Что происходит?
Они сидели на перевернутом катамаране, бок о бок. Ли смотрела вверх. Стремительные и наглые гларусы парили в воздухе, визгливо ссорились, стараясь перекричать друг друга.
-Что происходит, Герр Нойман? Я попала в третьесортное фэнтэзи?
-Повелители нарушили правила. Поэтому вмешался я. Их время не пришло.
-Простите?
-Их время наступает завтра в полдень. Они испуганы и спешат.
-Испуганы?
-Деточка, на самом деле, я не могу информировать вас. Это выведет меня из игры.
-Тогда зачем мы здесь?
Он не ответил.
-Почему меня хотят убить? Что мне делать?
-Вы в положении жертвы.
-Как я попала в него?
-Вас отдала Семья. Вернее ваш брат. Взамен за право выбора.
-Какого?
Он помолчал немножко. Неохотно пояснил.
-В другом месте, в другое время, вас убили. Этим хотели купить силу, много силы. Тяга к власти сродни помешательству. Человек, чья кровь отравлена этой жаждой, не остановится ни перед чем.
-Меня убили?
-Да. Потом, получилось нечто вроде отсрочки. Вы оказались здесь. Вас долго не могли найти. Этот мир не вполне реален. Сложно объяснить.
-Дальше.
-Дело даже не в династических играх. Увы. Вы мешали не только своему отцу и брату. Вы... Нет. Я не могу больше говорить. Простите.
-Вы ничем мне не поможете?
-Нет.
-Тогда уходите.
Кажется, он удивился слегка, самодовольный фавн, нечеловек. Даже рот открыл - возразить. По перекошенному лицу Лины скатилась одинокая слезинка, сорвалась, упала на песок. Девушка задрала подбородок вверх, к далекому небу, закрыла глаза.
-Уходите.
Прорезалось нечто в ее голосе. Герр Нойман послушался.
-Если я вам буду нужен, до начала, вы можете...
-Прочь.
Встала, подошла к воде, как на чужие посмотрела на свои ступни. Волна подобралась и лизнула пальцы, обняла щиколотки. Лина не почувствовала холода. Прежняя, учительница из заштатного городишка, осталась в прошлом. Со всеми ее страхами, комплексами, сомнениями и переживаниями. Та жизнь была чужой, ненастоящей. И ничего не стоила? На плече переливалась, распускалась, становилась все ярче и ярче Тинэль. Пугающий своей необузданной красотой символ.
Вошла в воду по пояс, в ласковое колыхание волн. Как была, в футболке. Не заботясь о том, что подумают люди. Таковых, ближе в вечеру, на пляже оставалось все меньше и меньше. Ей не хотелось думать. Просто дышать и смотреть на тонкий шов горизонта. Внутренние часы остановились. Лина не смогла бы ответить - полчаса она находилась в абсолютной отрешенности, или сутки. Солнечный апельсин коснулся моря. Перламутровая, блестящая дорожка протянулась от него к девушке. Смутно подумалось, что ведь можно уйти по ней. Зажмурилась и покачала головой в знак отказа. Словно ее приглашали куда-нибудь! Море проглотило оранжевый диск, сразу стало холодней. Лина вдруг поняла, что отчаянно замерзла, повернулась и побрела к опустевшему берегу. Мокрая футболка облепила талию, бедра.
-Пора домой.
Скомандовала девушка себе. Направилась в отель. Яны в номере не оказалось, коротенькая записка на столике поздравляла с выздоровлением и рекомендовала не скучать в одиночестве. Лина стянула мокрую футболку, подхватила полотенце, влезла в душ. Странная апатия охватила ее. Она не то, чтобы забыла - про визит посланцев пресловутых то ли Повелителей, то ли Освободителей, просто отодвинула жуткие мысли в сторону. Даже не стала проверять наличие дыры в занавеси.
Плечо, отмеченное изображением милого цветочка, горело.
-Есть в графском парке черный пруд,
Там лилии цветут.
Там лилии, там лилии цветут!
Громко пела, блаженствуя в потоке горячей воды, начисто лишенная слуха и голоса, туристка.
В конце то концов, трагедии трагедиями. Враги врагами. А личная гигиена личной гигиеной.
Второй расклад.
Колода ТА.
ДРАКОН-КРЕСТЬЯНИН,
РЕБЕНОК и СЕРДЦЕ.
Колода РО.
СОЛНЦЕ-ЛУНА в перевернутом положении.
ДОЛЖНИК и ОГОНЬ.
Люди много разной ерунды напридумывали о НИХ. То мистической, то псевдонаучной. Убогие короткоживущие существа с минимальным набором чувств и зачатками разума. Порою, они случайно прикасались к краю истины, но не могли понять и оценить происходящее. Люди...
ИМ давали тысячи имен. Считали богами, сошедшими на землю и исчадиями ада. Если верить глупым человеческим сказкам, ОНИ были ужасны, но отважные герои сплошь и рядом побеждали крылатое чешуйчатое зло. И вершили скорую расправу острыми мечами. Кое-кто из НИХ даже собрал неплохие коллекции лжи и заблуждений о себе. Право, порой это было почти забавно. Воплотить в реальности один из фантастических кошмаров, пронестись стальной огнедышащей тенью над крышами, увидеть глазами, а не мысленно - россыпь разбегающихся крошечных фигурок.
Нелепый человеческий мир теперь не мог вместить и одного из НИХ. Слишком маленький, слишком непрочный. Только часть разума, сжатую и облегченную проекцию сознания и то на считанные мгновения. Или, изредка, тень тени. Подготовленную особым образом копию, сосканированную с упрощенного двойника. Это было вульгарным и примитивным развлечением. Только и всего.
До последнего времени...
ОН был бессовестно молод, упрям и любопытен. Философия вызывала отвращение, все прочие занятия, пристойные юному существу, успели надоесть.
ОН был первым, раздвоившимся без помощи мудрых наставников. И первым ушедшим на прогулку запросто, без долгой подготовки и расчетов. ЕГО мощь ошеломляла. Противоречить не решился никто. Та часть ЕГО души, что осталась, не оказалась ущербной и не нуждалась в присмотре. Это было непостижимо, это внушало страх. Но все уже знали, что ОН выше прочих, что ЕМУ дано больше остальных. И с сопротивлением, не без раздоров, признали за НИМ особенные права.