— Он коллапсирует, разумеется, — уверенно сказала Ирина. — Ведь раз он не вышел, то не вывел «фокус». Возможно, коллапс даже ускорится — два синеглазых в одном срезе увеличивают дисрупционный потенциал. Не в два раза, но на какие-то заметные проценты, я уже не помню, нам это на вводных занятиях давали…
— Примерно на треть, — подтвердила Лиарна, — я освежала в памяти цифры. Так вот, ребята, что я вам скажу. Я посетила несколько срезов, где пропали мои друзья — опытнейшие, матёрые корректоры, удачливые, умные, не мне чета. И знаете что?
— Что? — не выдержала Джен.
— Эти срезы не коллапсировали. Да, там были заметны последствия начинавшегося коллапса, некоторым сильно досталось, но везде он был успешно остановлен, а «фокус» извлечён.
— То есть, — озадаченно спросила Ирина, — они справились?
— Именно.
— Но куда они делись? И ещё… Если они извлекли «фокус», то куда делся он?
— На первый вопрос я ответа тогда не нашла, — сказала Лиарна, — а вот на второй — да. Тут сильно помог Кван с его доступом к базам. Чаще всего после исчезновения корректора «пятьдесят плюс» в Школу доставляли нового ученика. Их всегда привозили одни и те же корректоры.
— Дайте угадаю, — мрачно сказал Сеня, — те, что «первой категории».
— Именно! Я поговорила с несколькими новичками и выяснила со всей определённостью — они именно из тех срезов, где пропали мои друзья. Их выводили такие, как Мигна, Сорим, Глеб, Грета…
— Стоп, — перебила её Аннушка, — ты знаешь Грету? Но ей сейчас должно быть уже…
— Она ничуть не состарилась, поверь, — напомнила Лиарна.
— Я думала, её давно на свете нет… — сказала Аннушка растерянно.
— Ты тоже не выглядишь на свои годы, — напомнил Сеня.
— Я — другое дело, — отрезала Аннушка.
— Может, и она — другое?
— Это надо обдумать. Продолжай, Лиарна.
— Они не становились наставниками, сбрасывали новичков на тех, кто помладше, но в Школе всегда фиксируется, кто приводит пополнение.
— Может быть, — предположила Ирина, — тут нет никакого заговора? Один корректор не справился, за ним отправили другого, более опытного, тот всё поправил, но того, первого, уже не вернуть… Лично у меня кстати, сильно больше полста успешных выходов, и я пока жива.
— Возможно, — сказал Сеня, — дело в том, что у тебя есть напарник. И я не дам никому добраться до твоей тощей задницы!
— Нормальная у меня задница, — отмахнулась Ирина рассеянно.
— Скорее всего, так и есть, — кивнула Лиарна. — Я не про задницу, а про напарника. Сеня тебя в обиду не даст, связываться с ним никому не охота, и вас проще было оставить в покое.
— Что ты хочешь сказать? — напряглась Ирина. — Ребят убивали специально? Свои же?
— Не думаю, что они нам свои, — сказал Кван. — Они работают на ареопаг, а не занимаются коллапсами. Я не знаю, в чём их миссия, это закрытая часть архива.
— Да ладно, — сказала Аннушка, — не верю. Калеб, убивающий корректоров? Да ну нафиг. Он, конечно, всегда был слегка мудаком, а в некоторых моментах и не слегка, но убийцей представить его себе не могу.
— Мне кажется, Калеб исключение, — сказала Лиарна. — Он никогда не попадал в мою статистику. Думаю, такому патентованному раздолбаю просто не доверяли ничего серьёзного. Его «первая категория», как и у меня, присвоена просто по возрасту. Ну, или это связанно с имевшимся у него выходом на Вещество.
— То есть, — мрачно констатировала Аннушка, — с выходом на меня. Вечно он норовил на чужой шее проехаться, засранец мелкий… Но, Лиарна, почему ты так уверена в том, что это именно заговор, а не череда случайностей? Может быть, Ирина права, и Конгрегация просто спасала ситуацию там, где облажались корректоры?
— Потому что вот это, — она ткнула пальцем в шрамы на лысой голове, — сделала со мной Грета.
Глава 33Хранитель
— Я не понимаю главного, — сказала Аннушка, — зачем? Ареопаг — сборище интриганов и говноедов, факт, но они даже жопой не шевельнут просто так. Допустим, Лиарна права: Конгрегация не только гасит коллапсы, но и вызывает их. Но в чём интерес?
— Понятия не имею, — ответил Кван. — Не смотрите на меня так, мне не открыли никаких страшных тайн.
— Ну, положим, спровоцировать коллапс не так сложно, — задумалась Ирка. — Самый простой способ — отправить туда корректора. Если он поживёт там достаточно долго, то с неплохой вероятностью притянет к себе неприятности. Если, конечно, срез к тому готов.
— Сомнительный метод, — возразила ей Джен, — долго и без гарантий. Лысая Башка говорит, всё быстро случалось. Скорее всего, у них есть способ катализации процесса. Может, какой-то артефакт?
— Да, Ушедшие оставили до чёрта странных штуковин, — кивнула Аннушка, — постоянно о них спотыкаемся. Однако вопрос «Как?» сейчас не так важен, как «Зачем?». Чего ради может потребоваться коллапс? В чём выгода?
— Новый корректор? — неуверенно предположила Ирина. — Где коллапс, там его фокус, где фокус, там потенциальный корректор…
— Нет, — сказал Сеня, — что-то не бьётся. Зачем тогда убивать опытных ребят, если корректоры — дефицит?
— Может, как раз потому, что они опытные? — предположила Аннушка. — Даже вы с возрастом умнеете. Ну, ладно, большинство из вас, — она скептически покосилась на Квана. — Может быть, те, кто пропал, начали, наконец, замечать вокруг себя что-то кроме лозунгов на стенах Школы? Перестали быть послушными исполнителями? Пришла пора менять их на новичков?
— В этом что-то есть, — признал Сеня. — Если предположить, что общее число корректоров по какой-то причине конечно, то в этом есть смысл.
— Почему это конечно? — удивилась Джен. — Никогда о таком не слышала.
— Например, ограничено производительностью Мораториума в Центре, — ответил он. — Ведь это он отгораживает вас от Мультиверсума. Помнится, когда его поломали, у Ирки кукуха вылетала так, что смотреть страшно было. Хорошо, починили быстро. Если он может нейтрализовать, допустим, сто корректоров, но не сто пятьдесят, то есть смысл, простите мой цинизм, в регуляции популяции.
— Я слишком мало знаю о Мораториумах, — призналась Аннушка, — источники формулируют очень туманно. Требуется консультация специалиста. Мы чего-то не видим в этой картине, и Лиарна нам не очень-то помогла…
Лысая корректорша действительно рассказала не так много, как нам бы хотелось. Прибыв в искомый срез, она застала самое начало процесса. К её удивлению, фокус коллапса ещё не определился, и вообще ситуация не выглядела опасной — аборигены отнюдь не собирались воевать. Наоборот, они оказались поразительно мирными, на удивление неагрессивными и покладистыми ребятами. Позднее выяснилось, что они играли с опасными технологиями — в их срезе стоял рабочий маяк Ушедших, который они пытались задействовать нештатным образом, — но даже с учётом этих факторов предпосылок к коллапсу не просматривалось. Маяки работали тысячи лет и считались самыми неразрушимыми объектами в Мультиверсуме. Лиарна предположила, что произошла ошибка, что Кван неверно интерпретировал данные, что никакого коллапса тут не будет, что, возможно, вся их теория об «искусственных коллапсах» неверна. Но потом пришла Грета.
— Какого чёрта? — спросила она. — Что ты тут забыла?
Они сидели в полевом лагере, который Лиарна разбила в пустынной местности, подальше от городов. Срез оказался плотно населён, технически развит, а значит, имел систему идентификации граждан, и чужой человек был бы слишком заметен. Но для опытного корректора найти коллегу не стало проблемой. Грета оказалась не одна, рядом с ней совсем юная девушка, лет пятнадцати, не больше. Сначала Лиарна подумала, что это её воспитанница, корректор-стажёр, но нет — глаза совершенно обычные, хотя ощущение… Ощущение от неё было странное. Не как от корректора, не как от фокуса, но в то же время сочетало и то, и другое, и что-то третье, незнакомое, но тревожное. «Не простая девчонка», — отметила себе Лиарна.
— А ты что тут забыла, Грета?
— У меня задача, поставленная непосредственно ареопагом, она вне твоей компетенции, — отрезала пожилая корректорша. — И я задала вопрос первой.
— Кое-что уточняю, — уклончиво ответила Лиарна. — Некоторые статистические выкладки. Ты знаешь, что после трёх твоих последних командировок в срезах начинался коллапс?
— Только после трёх? — улыбнулась женщина.
— Остальные уже в архиве, мы… то есть я, не имею по ним данных.
— Значит, тебя Кван послал. Так я и думала. Мелехрим предупреждал насчёт него. Лиарна, вы лезете туда, куда не надо.
— А вы провоцируете коллапсы и убиваете корректоров! — не выдержала корректорша. — Это нормально, по-твоему?
— Нет, — вздохнула Грета, — это не нормально. Ты видишь крошечную часть картины. Она выглядит неприглядно, согласна. Но это именно та ситуация, где мы вынуждены вести действия за границами этического поля. Потому что цели, как бы это ни звучало банально, оправдывают средства.
— Никакие цели не оправдывают такие средства!
— Это обывательская позиция. Даже странно слышать её от такого опытного корректора, как ты. Впрочем, в твоём деле отмечено, что ты не очень умная. Извини, если это тебя задевает.
— Так у тебя есть что сказать в своё оправдание, Грета?
— Видишь ли, Лиарна, я не собираюсь перед тобой оправдываться. Ты всё равно не вспомнишь нашего разговора, а также всей цепочки событий, которая к нему привела. Дашенька, солнышко, будь так любезна.
Девочка сделала шаг вперёд, подняла руку, провела указательным пальцем сверху вниз, и у Лиарны погас свет в глазах.
Очнулась на операционном столе у аборигенов. Местная наука отличалась высокой смелостью и низкой этикой, так что Лиарна лишилась не только волос, но и части мозга, взамен обзаведясь вживлёнными электродами, впечатляющими шрамами и частичной утерей способностей. Она не знает, было ли так задумано Гретой, или аборигены подсуетились сами, подобрав оглушённого неизвестным воздействием корректора. Затем в срезе разразился коллапс, научный комплекс развалило подземным толчком, и Лиарна, не вполне осознавая себя и обстоятельства, занялась привычным делом — поисками «фокуса». В конце концов, её вытащила оттуда Джен, но проблемы с памятью остались. Женщина помнила, что услышала что-то важное, но не могла вспомнить, что именно и от кого.