— Ты здесь от Мелехрима?
— Ага, я, — кивнула Аннушка. — А кто это с тобой?
— Мой оператор. Умеет работать с реперами и больше ничего. Просто транспорт. Мы таких называем «осликами». А ты кто?
— Я Аннушка. Курьер. Тоже, типа, просто транспорт.
— Нет, — сказала рыжая, присмотревшись, — не так всё с тобой просто… Я Ольга Громова, будем знакомы!
Она протянула узкую твёрдую ладонь, девушки пожали руки. Аннушка рассматривала новую знакомую — медно-рыжие яркие волосы, голубые пронзительные глаза, красивое волевое лицо, великолепная фигура. На вид чуть старше двадцати, но взгляд очень взрослый. Строгий, внимательный, оценивающий. Мелехрим предупреждал, что человек приедет очень непростой, но не удосужился уточнить, что это женщина. Обычная для него манера, Аннушка должна соображать и реагировать сама.
— Ты знаешь, что я привезла? — спросила Ольга прямо.
— Вещество, — ответила Аннушка.
— Ты в курсе, что это?
— Такая хрень, от которой перестаёшь стареть. Стоит адски дофига.
— Сама не принимала?
— Нафиг мне-то? А ты, похоже, да.
Аннушка сообразила, почему девушка кажется ей немного странной: она ведёт себя взрослее, чем выглядит.
— И не один раз, — кивнула Ольга. — А ты хочешь?
— Я пока и так не старая.
— Это быстро проходит. Если хочешь остаться такой, как сейчас, то не стоит откладывать.
— Это что, предложение? — удивилась Аннушка. — У меня отродясь не было столько денег.
— А я что-то говорила про деньги?
— Стоп-стоп. Ты что, всегда предлагаешь самый дорогой на свете препарат на халяву первому встречному?
— Про халяву я тоже ничего не говорила.
— Значит, — вздохнула Аннушка, — это вербовка? Прикольно. Меня ещё никто никогда не вербовал. И чьей шпионкой я стану, если соглашусь?
— Мне не нужны шпионы, — отмахнулась Ольга. — Их можно купить дешевле. Мне нужна ты.
— А что во мне такого особенного?
— У тебя синие глаза. Ты катаешься по Дороге. Ты можешь выходить на Изнанку. Ты умная, храбрая, решительная и достаточно сообразительна, чтобы тебе не промыли мозги, как остальным вашим.
— С чего это ты взяла?
— Как я уже говорила, шпионы стоят дёшево. Но даже если бы их не было, мне достаточно того, что тебя выбрал Мелехрим. Старый чёрт разбирается в людях.
— И зачем мне тогда менять его на тебя?
— Я дам тебе Вещество. А ещё со мной интересно!
Ольга поставила на стол небольшой ящичек с плотно закрытой крышкой.
— Это то, что заказал Мелехрим. Партия оплачена.
И рядом, отдельно, небольшой флакон с притёртой пробкой.
— А это тебе. Если согласишься.
Аннушка взяла его, покрутила, посмотрела на свет, открыла, понюхала… Густая опалесцирующая жидкость, резко пахнущая полынью и горьким миндалём.
— И что с этим делают?
— Просто выпей.
— И что я буду за это должна? Следить за Мелехом и докладывать тебе? Чушь. Он меня в два счёта выкупит.
Она закрыла пробку и отодвинула от себя флакон.
— Ты так привязана к Конгрегации? Или лично к Мелехриму?
— Кто, я? — рассмеялась Аннушка. — Да вообще ничуть. Меня они до усрачки достали. Но знаешь что, рыжая? Работать на тебя я хочу ничуть не больше. Интриги Конгрегации, интриги Коммуны — какая, к чёртовой матери, разница?
— Поэтому я не предлагаю тебе работу. Я предлагаю тебе свободу! Выпьем? Ты что пьёшь?
— Виски.
— Не понимаю этой самогонки. Эй, Дмитрос! — крикнула она в сторону бара. — Пусть Хлоя принесёт мне водки! И мяса! И зелени! И сыр!
Бармен молча отсалютовал ей котелком и кивнул.
— Мне нужен свободный независимый контрактор, — пояснила Ольга, когда широкозадая официантка принесла заказ и удалилась.
— Для чего?
— Доставка. Поиск. Доставка найденного. Курьерские услуги.
— Найми себе глойти.
— Они ограничены. Они ненадёжны. Они вечно упоротые наглухо и без башки.
— Я тоже не образец здравомыслия, — фыркнула Аннушка. — Все мы, люди фрактала, слегка того… Или не слегка. Работа вредная.
— Я готова рискнуть. А ты?
— Чего ты конкретно хочешь, рыжая?
— Ты уходишь от Мелеха. Перестаёшь работать на Конгрегацию… С этим же нет проблем?
— Ха, да только о том и мечтаю! Но ты продолжай, продолжай.
— Ты не будешь работать на Коммуну. Ты даже не будешь работать на меня. Ты будешь первым и единственным свободным курьером Дороги.
— И в чём твой интерес?
— Я буду тебя нанимать. Иногда. Передвижение по реперной сети — быстрый, но ограниченный и небезопасный способ. Это стационарные объекты, о которых известно слишком многим. Возле них легко организовать засады, они требуют использования операторов и подотчётного оборудования, через них можно попасть не куда угодно. Мне, как и тебе, нужна свобода. И я готова оплатить твою ради своей.
— И я не буду принадлежать тебе душой и телом?
— Нет-нет, — засмеялась Ольга. — Чисто деловые отношения. Я буду оплачивать каждый заказ отдельно, ты сможешь работать с другими заказчиками. Может быть, мы однажды подружимся, но это тебя ни к чему не обязывает.
— И где расписаться кровью?
— Просто выпей Вещество.
— Его можно запивать алкоголем?
— Нужно.
— Тогда — твоё здоровье! — Аннушка решительно опрокинула в рот флакон, в нос шибануло миндалём и полынью, но глоток виски смыл этот вкус. — Хм… Что-то ничего не чувствую.
— Подожди немного, — Ольга загадочно улыбнулась, — давай пока ещё выпьем.
Девушки чокнулись — рыжая рюмкой водки, черноволосая — тамблером с виски. Выпили. Доели мясо.
— Слушай, — сказала Аннушка смущённо, — у меня такое странное ощущение…
— Небольшой побочный эффект, — засмеялась Ольга. — Хотела предупредить, но решила, что так смешнее. Видишь ли, после приёма Вещества организм чувствует прилив сил…
— Ну, прилив, понимаю… Но почему, блин, именно к этому месту?
— Непостижима логика природы!
— И что мне теперь делать, блин?
— Как что? Мне надо тебе объяснять про пестики и тычинки?
— Чёрт, как бишь зовут того бармена?
— Дмитрос. Я же говорю, со мной не соскучишься!
— И вы подружились? — спросил я Аннушку, когда она закончила рассказ.
— Да, как ни странно. Ольга оказалась сложной женщиной с неоднозначной этикой, но со мной поступила честно. У меня всегда было право отказа — если мне не нравилось то, что она затевает, я могла сказать: «Нет, это без меня». Но воспользовалась им я всего раз, и она на меня не обиделась. В остальном, это было взаимовыгодное сотрудничество и хорошие отношения. Мне очень её не хватает, если честно. Меня мало занимали её интриги, но с ней действительно было весело, хотя и опасно. А главное, я всегда знала — если я попрошу о помощи, она бросит всё и примчится.
— А ты?
— И я. Но хватит разговоров, солдат. Давай дальше двинем, тут всего-то ничего осталось…
Машина вынырнула с Дороги на улице города. Напоминает «исторические центры» старых европейских столиц. Вычурные фонари, дома в три-пять этажей, булыжные мостовые, узкие улицы. Работают кафе, открыты магазинчики, по тротуарам прогуливаются люди, одетые самым обычным образом. На наш ревущий мотором мятый и грязный пикап смотрят неодобрительно, но без большого удивления.
Аннушка сбросила газ и покатилась неспешно.
— Где это мы?
— Локаль «Библиотека».
— Что такое «библиотека», я знаю. А что такое «локаль»?
— Огрызок среза, выдернутый из него в результате катастрофы или действия специальных артефактов. Здесь это небольшой городок и чуть-чуть окрестностей.
— И как его угораздило?
— Сейчас покажу, на это стоит посмотреть.
Мы проехали до конца улицы, свернули, потом свернули ещё раз и выкатились на небольшую круглую площадь. Аннушка заглушила мотор и вышла, я за ней.
— Вот он. Мораториум.
В центре площади торчит из земли чёрный цилиндр, похожий на репер, только побольше, а на его верхнем торце присобачен какой-то замысловатый механизм. Как будто кто-то вытащил башенные часы с кукушкой и вывернул их наизнанку. Кукушка вылетела, механизм сломался, получилась абстрактная скульптура — надгробный памятник точной механике.
— Кажется, он не работает, — отметил я.
— Ага, и чертовски давно. Но когда-то работал, и локаль образовалась из-за него. Такой же, но работающий, есть в Центре.
— Это где Школа корректоров?
— Именно. Он обеспечивает тот небольшой сдвиг относительно Мультиверсума, который не даёт синеглазым обрушить под собой Мироздание. Время там идёт немного быстрее, это создаёт определённые неудобства, но тут уж ничего не поделаешь. Терпят.
— И как такое возможно?
— Мы здесь как раз для того, чтобы это узнать. Пошли.
Тёмные коридоры пахнут академически: бумагой, пылью, тишиной, древностью, старым деревом и мастикой для пола. Этакая «де сиянс академия», прямо ожидаешь встретить Ломоносова в шитом камзоле и завитом парике. Но человек, к которому привела нас Аннушка, одет совершено обычно, а залысины на его голове ничем не прикрыты. Он сидит в монументальном кресле возле лампы и читает книгу. Чрезвычайно умиротворяющая картина.
— Здравствуйте, Олег, — сказала Аннушка негромко.
— Здравствуйте… Ох, это вы, Аннушка? — она вошла в круг света, и старик её узнал. — Так странно всегда видеть, что вы не меняетесь. Увы, о себе я такого сказать не могу. Что привело в наш тихий уголок даму со столь активной жизненной позицией?
— Вы всегда смеётесь надо мной, — укорила его девушка.
— Отнюдь, — улыбнулся Олег, откладывая книгу, — я искренне завидую вашей целеустремлённости и всегда рад вас видеть. Но ваши визиты сюда так редки, что я не могу не спросить о причине очередного.
— Я привезла вам книгу, — Аннушка протянула старику тот томик из пластика, который я видел у неё дома.
Он осторожно его принял, покрутил в руках, раскрыл, бегло глянул, закрыл снова.