— Кроме того, они оказывают мне разные мелкие услуги, — сказал он откровенно. — Я слишком ленив, чтобы готовить, убирать и искать себе женщин.
— Откуда энергия для деревни? У тебя что, рабочий маяк? — удивилась Аннушка. — И тебя до сих пор за него не грохнули?
— Суррогатные кристаллы, не слышала?
— Нет, что это за фигня такая?
— Недавно появились. Ставятся на место обычных, активируются тем же приводом. Первые, по слухам, были не очень удачные, от них туман какой-то ядовитый шёл, но потом появились безопасные. Их я приобрёл. Мне много-то не надо, но на другом берегу залива есть небольшой рыбозавод, у него приличное потребление. Пришлось тянуть линию. Я настоял, чтобы его разместили так, чтобы мне не мешал запах. Кристаллы дорогие, эксклюзив! Понятное дело — маяки тоже не на каждом шагу встречаются. Могу себе позволить. Да и акки, которые я покупал раньше, тоже были не дёшевы. Хотите, покажу?
Мы спустились по винтовой лестнице в подвал, где колонна, проходящая через центральный зал, закончилась большой каменной консолью с проёмом, куда входит нечто вроде двустороннего молотка на длинной ручке, с обоих концов которого зажаты кубические кристаллы. Кристаллы мутные, желтовато-розовые, потрескивают и странно пахнут. Вроде бы как озоном, но с какой-то примесью органики, что ли. Молоток приводит в действие металлическая ферма на уходящем в пол штоке с мою ногу толщиной.
— Раньше тут использовались энергокристаллы Ушедших, но все они выработали ресурс и рассыпались. За последние из них была такая бойня, что даже мою башню пытались обнести раз пять. И верить на слово, что у меня их нет, никто не хотел. Говорили, что без них Мультиверсум рухнет, но как-то обошлось. Люди всегда преувеличивают. Теперь, вот, где-то освоили производство заменителей.
— Из чего? — спросила Аннушка.
— Не спрашивал, — коротко ответил Мафсала. — Многие знания — многие печали.
— Врёшь.
— Эй, я служитель Церкви, имей уважение!
— Ну, не врёшь. Не договариваешь. Не спрашивать ты, может быть, и не спрашивал, но это не означает, что ты не в курсе. Всякие вещества, материалы и субстанции — твой конёк.
— Может быть, я догадываюсь, — кивнул тот, — но делиться догадками не стану. Вы же не это хотели узнать?
По интересующему же нас вопросу Мафсала спокойно рассказал, что да, Калеб покупал у него кристаллизованный сенсус. Субстанция адски дорогая, чертовски дефицитная, но найти можно. Есть люди, которые его не то производят, не то собирают, не то добывают как-то.
— И на сколько, к примеру, такой потянет? — я показал шарик, извлечённый из прибора, который мы вернули Лейхероту Теконису.
Тот покрутил его в руках, взвесил на ладони, посмотрел на свет и вернул.
— Редкий цвет. Я знаю, кто интересуется именно такими. Желаете продать? Цена будет очень хорошей.
— Нет, но те, кто интересуется им, интересуют нас.
— Увы, не в моих принципах делиться клиентской базой. Захотите реализовать, буду посредником. Нет — ищите сами.
— Но Конгрегация… — начала Аннушка.
— Без комментариев. Если не продаёте, может быть, интересуетесь что-то купить?
Мафсала оказался драгдилером премиум-класса. На мой вопрос, как это сочетается с духовным саном, ответил:
— Я помогаю людям изменить себя. Или найти себя. Или убежать от себя. Такова моя миссия в этом жестоком Мультиверсуме.
Вещества, расширяющие сознание, возможности и глубину взаимодействия с Фракталом нас не заинтересовали, хотя он сказал, что Аннушка многое теряет, не попробовав сенсус:
— Для таких, как вы, недорождённых, это единственная возможность приблизиться к тому, для чего вас создавали.
— Я видела, куда эта «возможность» привела Калеба.
— Всё яд и всё лекарство, — ответил философски Мафсала, — а он никогда не умел себя контролировать. У нас есть общий знакомый, принимающий сенсус весьма давно и чувствующий себя при этом прекрасно.
— Мелехрим? — насторожилась Аннушка.
— Без комментариев. Тайна клиента. Ты сама принимала Вещество, пока оно было, так в чём проблема?
— Это же совсем другое!
— Почему же? — улыбнулся Маф. — Ихор, Вещество, сенсус, гранж — все они имеют один действующий компонент, хотя и полученный разными способами и в разном качестве.
— И что же это? — спросил я.
— У него много названий, но, упрощая, можно сказать, человеческая жизнь. Мультиверсум создаётся людьми в самом буквальном смысле слова — как паутина создаётся пауками.
— Мы его высираем, что ли? — спросила с досадой Аннушка.
— В некотором роде, да. Человек поглощает неструктурированную первоматерию, перерабатывает её в себе, разделяя на время, информацию и сенсус и сплетая их этих трёх нитей всё существующее. Переплетение жизненных нитей и есть Великий Фрактал. Сейчас он хаотичен и неструктурирован, но те, кого вы называете Ушедшими, умели выплетать из них потрясающей красоты конструкции, превращая людей в специализированные инструменты своего творчества. Нынешний Мультиверсум — клочья паутины, неряшливо висящие на их структурах, которые, увы, тоже обветшали, беззастенчиво подгрызаемые крысами, считающими себя наследниками предтеч…
— Чёрт, — сказал я с досадой, — типа, древние засранцы делали из людей фигурные форсунки для своего тридэпринтера, на котором печатали себе Мультиверсум по вкусу? Очень познавательно. Не удивляюсь, что их «ушли», потому что люди такого обращения не любят.
— Люди просто сырьё, — изрёк Мафсала.
— И тех, кто так думает, люди не любят тоже. Но это не приблизило меня к пониманию, что за штуку я ношу в кармане, — я снова достал полупрозрачный шарик и покрутил его в пальцах.
— Это концентрат витальности. Один из. Сенсус — наиболее чистый дистиллят человеческой жизни, точнее, одной их трёх её составляющих. Той, что порождается осмысленной деятельностью по изменению мира. К сожалению, язык, на котором мы говорим, исключает возможность сколько-нибудь адекватного описания этого явления, потому что построен исходя из коммуникативных потребностей существ, считающих время промежутками между завтраком и ужином, а пространство измеряющих бросками кокоса с пальмы.
— Ладно, я понял, мы только что с дерева слезли, а ты уже в белом пальто стоишь красивый. Допустим. Можно всю эту метафизику как-то проще изложить? Для волосатого гоминида с палкой-копалкой?
— Жизнь человека в широком её смысле есть субстанция. Извлекаемая. Её можно забрать, присвоить, переработать, продать, употребить, добавив к своей, или переработать в топливо и сжечь. В самом буквальном смысле — ихор, за который сейчас все готовы убивать, Ушедшие использовали, как мы бензин. Заправляли им свои странные устройства, созданные из сплава людей и извлечённой из них материи. Вещество — полученный чертовски причудливым способом и очень плохо очищенный ихор, грязная жидкая смесь сенсуса и времени, отличается от него как свекольная самогонка от коньяка. Сенсус в этой аналогии — химически чистый спирт, а гранж — неперегнанная брага из говна с грибами. Так тебе достаточно просто, гоминид с палкой?
— Вполне, — кивнул я. — Хочу уточнить только один момент. Верно ли я понимаю, что все эти субстанции извлекаются из живых людей, как сок из винограда? Раз уж мы пошли путём таких аналогий.
— Да, — кивнул Маф. — Совершенно верно. Некоторые в этом отношении более… как бы это сказать… продуктивные. Скажем, из винограда можно сделать коньяк, из свёклы — только вонючую косорыловку, а спирт проще всего извлекать из чистой сахарозы. Поэтому синеглазые собратья твоей девушки весьма ценятся как сырьё для соковыжималок. Но это, скорее, вопрос несовершенства технологии. Имея подходящее оборудование, спирт можно получить из любого сырья. Правда, сырья понадобится много.
— То есть принимающие Вещество или ихор — своего рода каннибалы?
— Не надо так коситься на спутницу, юноша! — засмеялся Мафсала. — Разве что очень опосредованным образом. Станешь ли ты каннибалом, съев яблоко с кладбищенской яблони? Она выросла на прахе мёртвых людей. Никто не знает, как получали ихор Ушедшие, но это было слишком давно, чтобы иметь значение. Вещество получали опосредованно, извлекая субстанцию из падальщиков. Сенсус концентрируют из человеческой деятельности, то есть люди лишаются не столько жизни, сколько её перспектив и результатов. Жестоко, но не летально.
— А гранж? — спросила Аннушка. — Как получают гранж?
— Это мне неизвестно.
— А предположить?
— Судя по отвратительной очистке продукта, метод извлечения чрезвычайно примитивен. Так что сырьё, из которого можно выжать достаточно действующего компонента с приемлемыми затратами, должно быть очень высокообогащённым.
— И какие варианты?
— Твоя кровь, например, подойдёт идеально.
— Ты думаешь, он правда не знает, кто делает гранж? — спросил я у Аннушки за обедом.
Мы последовали совету Мафсалы и, убедившись, что он рассказал нам всё, что считал нужным, и больше мы ничего не узнаем, отправились в крошечный ресторанчик в деревне. Заведение всего на три столика, подают в нём только рыбные блюда, овощи с огорода, домашний хлеб и домашнее же вино, но всё очень свежее и чертовски вкусное. После походной сухомятки едим с удовольствием.
— Маф один из самых старых людей, которых я знаю, — ответила она. — Может быть, вообще самый старый. Сева, Малки и другие мощные стариканы, которые устанавливали правила ещё до того, как я на свет появилась, получали полномочия из его рук. Сам он давно отошёл от дел. Возможно, потому и жив до сих пор. Но интереса к веществам и субстанциям не утратил. Мне показалось, что он забрасывает удочку, в надежде, что это выясним мы.
Единственное, что нам поведал осторожный патриарх, — это некие «общие соображения». В частности, о том, что, судя по изменению структуры рынка, кто-то получил доступ к технологиям Ушедших, ранее считавшимся утерянными. Не к отдельным схронам с артефактами и готовыми субстанциями, а именно к производственным мощностям. Пока что этот неведомый игрок экспериментирует, не в полной мере владея оборудованием, что и породило такой нишевый грязный прод