— Саш, говори нормально, — напоминаю я.
— Ну, па! Я играю в робота-исследователя!
— А, так она ваша дочка! — сообразила грёмлёнг. — А чё сразу не сказали?
— У нас хватает врагов, — ответила недовольно Аннушка. — Приходится, как видишь, таскать её везде с собой.
— Понятно, чо. Ну, где там лопата? Я руками копать не буду, я только-только ногти от смазки очистила.
— Как робот-исследователь, — сказала нарочито механическим голосом Сашка, — должна указать на возможность удаления почвенных излишков импровизированным инструментом. Например, в этом качестве может быть с успехом использована табличка на стене.
— Вот ещё! — фыркнула Крисса. — Там шурупы ржавые насмерть, а у меня с собой только ручная отвёртка. Если ты робот-исследователь, то у тебя должен быть этот, как его… пробоотборник, вот! Это та же лопата, по сути, только маленькая. И вообще, чего это я буду копать, раз тут целый робот? Сама копай! Роботы должны работать вместо людей!
— А я умный робот. И у меня лапки, — невозмутимо парировала Сашка.
— Какие ещё лапки?
— Специальные роботские. Для некопания.
— Тогда ты бесполезный робот!
— Нет, полезный!
— И какая от тебя польза?
— Я отлично умею не копать!
— Какая же это польза? Это вред один!
— Нельзя нанести вред, ничего не делая, — важно пояснила Сашка. — Копая, можно что-нибудь испортить, а не копая — нельзя! Так что я экологичный робот-невмешатель, с лапками.
— Клянусь Искупителем! — закатила глаза Крисса. — Ну и дети пошли!
Кардан вернулся и принёс лопату, отдал Криссе.
— Я с вами! Интересно же.
Я не стал возражать — для парня, наполовину состоящего из железок, он довольно нормальный. И стреляет отлично, и сильный, как трактор. Дома был кем-то типа спецназовца, но, к сожалению, ничего не помнит, потому что мозг ему при этом отключали.
Крисса деловито откопала дверь со своей стороны, и мы зашли. Сашка права — тут очень давно никто не живёт. Не только стёкол нет, но и потолки провалились. В пустые проёмы нанесло почву и семена, завязалась растительность, пахнет как в старом лесу: сыростью, гнильём и грибами.
Снаружи ничуть не лучше. Здешний городок когда-то был таким же, как наша локаль и как Библиотека, но время обошлось с ним неласково. Только время — следов антропогенного разрушения не видно. Культурные растения в палисадниках выросли, состарились, упали, выбивая окна и ломая крыши, их место заняли плотные кустарники, брусчатка улиц местами взломана буйной порослью, местами проросла травой, красивые черепичные кровли просели и развалились, стены изъедены обвившей их камнеломкой.
— Фигасе тут всё старое! — удивилась Крисса. — А почему на нашей стороне не так?
— У меня есть версия, — ответила ей Аннушка. — Пойдёмте к площади.
Города на разных лепестках «ромашки локалей» не копируют друг друга, между нашей и библиотечной, например, сходство довольно приблизительное — общий стиль архитектуры, материалы, инфраструктура, отделка интерьеров, не более. Как два соседних города одной страны. Срез культурно-технологического баланса. Но планировка «лучами к центру» совпадает, так что главную площадь с мораториумом мы нашли без проблем.
— Ну вот, — сказала Аннушка. — Я так и думала.
— Это какая ж тварь бессердечная такой грём поломала! — воскликнула возмущённая до глубины души Крисса.
— Фиксирую значительное нарушение целостности механизма, имеющее признаки намеренного вандализма, — сообщила Сашка механическим голосом робота-исследователя. И, подумав, добавила: — Бип-бип.
В сложную многомерную механику кто-то безжалостно вбил здоровенное стальное копьё, смявшее шестерёнки, сломавшее тяги и пробившее устройство буквально насквозь. Сила удара такова, что сразу мерещится могучий рыцарь в турнирной броне, летящий галопом по улице и со всего разгону атакующий мораториум, как Дон-Кихот мельницу. Однако оказалось ещё загадочнее.
— А вот и этот ломака грозный, — показал стальным пальцем в густые кусты Кардан. — Далеко не ушёл.
В зарослях лежит… Ну, пожалуй, скелет. Только металлическо-полимерный. Перевитый синтетическим подобием мускулатуры прочный каркас, с широким позвоночником, уплотнённой рёберной клеткой, прочными суставами и ажурной стальной конструкцией конечностей. Голова представляет собой стальной затылок с челюстным механизмом, переходящий в лицевые кости обычного человеческого черепа.
— Полный сет, — сказал Кардан. — Но не стандартный, скрытый. Смотрите, какие миогруппы!
Он без смущения ткнул ботинком в искусственный бицепс, тот рассыпался на части, открыв подозрительно знакомую гребёнку межузлового соединения. У меня в протезе такая же.
— Круто сделано, — сказала Крисса, присаживаясь на корточки у обломков. — У тебя внутри так же, железный?
— Ну, похоже, в целом, — подтвердил Кардан. — Но у меня открытый сет, видишь? — Он пощёлкал стальным пальцем по карбоновой пластине плечевого пояса. — А это был скрытый. Снаружи он был как обычный человек, просто очень давно лежит, органика вся рассыпалась. Даже миосинтетика, видишь, почти распалась, хотя она трындец долговечная.
— Кто-то пытался выдать машину за человека? Зачем? — спросила Сашка.
— Но-но, девочка, — обиделся Кардан, — чего сразу машину-то? Мало ли у кого где железо. Я, вон, тоже им набит, и что?
— У этого кибернетический мозг, — уверенно сказала наша рободевица. — Хотя, вполне вероятно, он был полноценной личностью. Как… Как Алина, например.
Она спокойно взялась за костяную часть черепа, с хрустом отделив её от металлической. Внутри шарообразный и явно искусственный предмет.
— Ваши технологии? — спросил я у Кардана, глядя, как Сашка деловито отсоединяет округлый девайс от разъёмов на конце позвоночного столба.
— Не, дро, у нас такого нет. Были бы электронные мозги, нафига бы нас рендовали? Нашлёпали бы вот таких, и привет. Говорят, хотели одно время, но не осилили. Так что руки, ноги, да хоть жопа — это пожалуйста, а башка — не, бошки у всех обычные.
— Сашка, блин, нафига тебе эта штука? — спросила Крисса.
— Я ребёнок, — безмятежно ответила та. — Люблю игрушки.
И убрала кибермозги в свой рюкзачок.
— Чёрт, ты меня пугаешь иногда. Разве тебе не в куклы надо играть?
— Это слишком большая кукла для игр, — Сашка показала на металлический костяк. — И ещё она сломана.
— По ходу, дро, этот парень зафигачил этой железякой ту железяку, и тут же помер, — заключил Кардан. — Интересно, почему?
— Может, его, не знаю, током убило? — предположил я.
— Не неси фигни, дылда, — недовольно ответила Крисса. — Ушедшие не пользовались электричеством. Вообще. Я без понятия почему. Лейхерот мне как-то сказал, что они считали его «иллюзией второго порядка», но я не знаю, что это значит. В книжках про это ничего нет, или я ещё не дочитала.
— Тогда почему он помер?
— Да кто ж его знает? Теперь уж не понять, времени дофига прошло. Но конструкция интересная. Жаль, что почти развалилась, я бы поизучала… — она так хищно посмотрела на Кардана, что тот попятился:
— Но-но! Ногу починила — и спасибо! В мой внутренний мир отвёрткой, чур, не тыкать! У меня там нежная и добрая душа, может быть!
— Ты можешь починить этот мораториум? — спросил я Криссу.
— Не, дылда, это навряд ли. Выглядит стрёмно. Но если кто-то из вас, дылд, поднимет меня повыше…
— Залазь, мелкая, — предложил Кардан. — С меня точно не убудет.
Клановый одним движением стальных рук поднял её и посадил себе на искусственные плечи. Ему такой, вес, похоже, как пушинка. Грёмлёнг-девица тут же запустила руки внутрь повреждённого механизма и увлечённо засопела.
— Киньте в меня пассатижами! — попросила она через минуту. — Да, вон там, в сумке! И кувалдос! Нет, тот, что побольше!
— В первый раз держу на плечах девушку, носящую в сумочке кувалду! — восхитился Кардан.
— Две! Большую и поменьше, — сообщила она деловито. — И молоток.
Крисса устроилась у него на плечах поудобнее и застучала по какой-то упрямой детали.
— И зачем нам эта локаль? — спросил я у Аннушки.
— Она в нормальной метрике, сюда можно просто прийти по Дороге.
— И что нам это даёт?
— Запасной выход, как минимум. В Библиотеке на нас можно устраивать засады, блокировать, да и просто отозвать доступ к двери. Удивительно, что рыжая этого ещё не сделала, может, просто не умеет. Тогда у нас остаётся только кривой выход через ортогональ, что не всем по силам. И пошарить тут тоже стоит, может, кто-то ключик на гвоздик повесил и забыл. Пройдём тогда дальше, в следующую. Нам же нужен мораториум, ответный нашему.
— Это, надо полагать, не он.
— Крисса, эй! — позвала Аннушка.
— Чо, дылды? Потерпите, тут недолго уже.
— Это же не симметричный нашему лепесток?
— Не, ваще нет… Хотя… Не, я так думаю, что в симметричном должен работать, иначе сильнее бы колбасило. Но, блин, я только учусь. Это Лейхерота надо звать, он в таких штуках реально круто волочёт.
— Он разве уже вернулся?
— А я не сказала? Во балда, вылетело из башки. Кароч, он в Библиотеке со вчера, но занят, велел приходить сегодня в кафе. Всё, вот, забирайте. Да хватайте, он тяжёлый!
Я подскочил и подхватил у неё из рук прозрачный голубой кубик. Он действительно тяжелее, чем выглядит.
— Отпускай меня, дылдос железный.
— Да ты и не весишь ничего! — засмеялся Кардан. — Я тебя могу целый день носить!
— Соблазнительно, но нет. У тебя плечи жёсткие, я всю жопу отсидела.
— В следующий раз возьму подушечку!
— Какой ещё следующий? Да ну нафиг. И вовсе не обязательно меня лапать, эй! Сама слезу!
— Имей в виду, мои плечи всегда к твоим услугам, красотка!
— Если ты сейчас добавишь «и не только плечи», получишь кувалдосом по тому месту, которым думаешь. В отличие от головы, я до него легко дотянусь.
— Молчу-молчу, — ржёт клановый. — Давай хоть сумку твою понесу. Ого, даже для меня увесистая! Как ты её таскаешь?