аже похлопал в ладоши:
— Скажи, хороша же? А могла бы погибнуть со срезом или переродиться в коллапсе и сгинуть в ловушке. Разве эти дети не стоят той цены, что мы платим?
— Они платят, — напомнила Аннушка.
— Мы. Ими, но мы. И не думай, что это было легко.
— Было?
— Было. Итак, — обратился он к Тиции, — вы победили. Ура вам. Поздравляю.
— В смысле? — растерялась девушка.
Мелехрим подошёл, торжественно пожал зеленовласке руку и чмокнул в щёчку.
— Все ваши требования выполнены. С этого момента Конгрегация прекращает свою деятельность, Ареопаг распущен, школа корректоров полностью переходит на самоуправление. Я хотел объявить об этом позже, в более торжественной обстановке, но вышло, как вышло. Ещё раз поздравляю тебя, Тиц. Не сомневаюсь, что именно ты возглавишь ваш Совет и войдёшь в историю. В каком-нибудь качестве.
— Но что нам теперь делать? — спросил кто-то из толпы.
— А что хотите, детишки. Вы хотели свободы — вот она, кушайте. Приятного, как говорится, аппетита.
Глава 30Начало новой жизни
Закончив речь, Мелехрим просто ушёл. Развернулся, и отправился восвояси, рассеянно трогая пальцем быстро опухающую от Аннушкиного удара скулу. Все молча смотрели ему вслед.
— И что теперь? — спросил кто-то. — Тиц, ты теперь типа главная, что ли? Мы не поняли.
— Это блеф, — неуверенно ответила девушка с зелёными волосами. — Наверное. Не может же он, правда… Он просто думает, что мы испугаемся! И побежим за ним! И будет просить, чтобы всё стало как раньше! Но мы не побежим! Мы не сдадимся!
С каждой фразой она воодушевляется, и вскоре корректоры заражаются её уверенностью.
— Да и не нужны они нам! — выкрикивает кто-то из юношей, пожирая глазами ладную фигурку Тиции. — Пусть Тиц рулит!
— Тиц крутая, — поддерживает её другой.
— Да мы и так со всем разберёмся, подумаешь.
— Сами приползут, когда поймут, что без нас никак!
— Мы тут главные, корректоры!
— Школа для нас, а не мы для Школы!
— Точно!
— Мы победили, ура!
— Надо отметить! — закричал кто-то в толпе. — Теперь нам всё можно!
— Пойдём в пивную! Да! Всё!
Это предложение прошло единогласно даже без голосования, и вскоре парковка очистилась.
— Не пойдёшь с ними? — спросила Аннушка Марту. — Это же твоя компания. А, да, тебе же пить нельзя.
— Я пойду за Мелехримом, — сказала девушка.
— Думаешь, он теперь, как честный человек, должен на тебе жениться?
— Просто спрошу. Один раз. Если ему наплевать, то развернусь и уйду. Сама выращу, подумаешь.
— Сегодня просто День Независимости какой-то, — прокомментировала Аннушка.
— Простите… — осторожно тронула меня плечо Тиция.
— О, ты разве не побежала возглавлять пивной путч? — удивился я. — Поспеши, а то упустишь вожжи. У победы много отцов, не успеешь оглянуться — отодвинут от руля. Чего тебе?
— Вы кто?
— Я? Лёха. Просто Лёха. А что?
— Вы с Аннушкой?
— Более или менее.
— Марта говорила, что у неё там что-то вроде своей Конгрегации?
— Только не ляпни этакую чушь при ней, — засмеялся я. — Она тебе голову откусит.
— Почему?
— Её достали этим вопросом. Нет никакой «Конгрегации-два». Просто несколько бывших корректоров прибились в поисках убежища. Ну и детишек ещё сколько-то подбросили, но это уже так, случайность. Так что не бойся, конкурентов у тебя нет. Владей и правь.
— Э… Спасибо… наверное, — зеленоволосая задумчиво побрела прочь.
Ничего, сейчас пивка выпьет, взбодрится, произнесёт пару зажигательных речей о свободе, и будет снова на коне. С шашкой. Революции сами себя не делают.
— Неужели я была такая же дура? — спросила Аннушка, глядя ей вслед.
— Она просто ещё маленькая, — утешил я. — Это нормально. Впереди её ждёт много удивительных открытий.
— Угу. Например, что пиво стоит денег. Которые платила им Конгрегация. Которой больше нет. И бесплатная еда в столовой, и арендная плата за здание общежития и преподаватели в школе, и постановка задач и награды за выполнение — это Конгрегация, Ареопаг и Мелехрим. Без них они просто толпа синеглазых балбесов. Скоро до них это дойдёт, и к Тиции будет много вопросов. Раз уж она теперь главная. Но пока пусть празднуют, дело молодое. Что за веселье без похмелья?
— Думаешь, Мелехрим и правда всё бросил?
— Думаю, он достиг своих целей и теперь избавляется от балласта. Похоже, что корректоры больше не нужны. Отобрал, сколько требовалось, остальные свободны.
— Для чего отобрал?
— Без понятия, солдат. Но я знаю, у кого спросить. Поехали.
От Центра до Библиотеки путь неближний. Даже до Терминала, который расположен примерно посередине этого старого караванного пути, добраться в один приём не выходит. Хотя я подменяю Аннушку за рулём на «зигзагах», то есть отрезках пути, проходящих по срезам, а она ухитряется за это время немного вздремнуть, в какой-то момент выматываемся так, что встаём на привал.
Море, летний вечер, закат — Аннушка умеет находить приятные места.
Искупались, порадовались друг другу на расстеленных на песке одеялах, приготовили ужин, разлили по стаканам виски.
— Единственное, что меня радует, — мрачно сказала Аннушка, — так это то, что ты прострелил жопу рыжей. Жаль, что не башку, но для начала сойдёт.
— Вот прям единственное? — засомневался я. — Оглянись — тёплое море, чистый песок, вкусный виски, у нас впереди целая ночь вдвоём. Неужели какая-то там жопа важнее?
— Не какая-то, а та самая! Ну ладно, её копия, пусть. Всё равно приятно. Но ты прав, я что-то сильно заморочилась. Всегда считала, что напряги Мироздания меня не гребут. Я Аннушка, курьер. Я доставляю вести, а не решаю проблемы. Письма, людей, срочные компактные грузы. Не воюю, не плету интриг, не лезу в дела сильных мира сего. Катаюсь, развлекаюсь, пью и веселюсь. И вот, стоило завести себе постоянного мужика…
— Я постоянный?
— Заткнись. Сам знаешь.
— Нет, скажи.
— Вот пристал… Да, чёрт меня дери. Ты — мой мужчина. Сказала. Доволен?
— Счастлив, — поправил я. — Как никогда в жизни.
— Не много же тебе для счастья надо, — фыркнула девушка. — Всё, цель отношений достигнута?
— Нет.
— И чего тебе ещё от меня надо? Чего не хватает?
— Да так, трёх слов.
— Каких?
— «Я… тебя…».
— Ой, вот иди в жопу! Давай лучше просто трахаться.
Потом, когда мы уже лежим в спальниках и смотрим на луну над морем, она вдруг спросила:
— А с той, ну, узкоглазой… У вас же ничего не было?
— Издеваешься?
— Знаю я эту романтику заброшек: «Выхода нет, мы всё равно умрём…»
— Мы там от жажды помирали. Ты мне, помнится, без ванны с пеной не давала, а там даже попить было нечего. Так себе романтика. А ещё я тебя люблю.
— Ну, мало ли. Может, тебя на экзотику потянуло. Она симпатичная, да?
— Слушай, когда ты начинаешь ревновать, я не знаю, умиляться или пугаться.
— Ладно-ладно, это я с устатку. Думала усну, как только лягу, а что-то никак. Дорога в глазах мелькает. Ничего, что мы её одну оставили?
— Она взрослая девочка, снайпер-наёмник. Я ей не командир. Пусть со Слоном потом объясняется. Может, у них договорённость есть. Решила навестить сестру — почему нет? Караван надёжный, довезут.
— Верно. Так ничего, говоришь, не было?
— Аннушка!
— Шучу, шучу, знаю, что ничего. Просто уснуть не могу.
— Помочь? Знаю отличный способ…
— Опять? Вот ты неугомонный! Ладно, иди сюда…
На Терминал прибыли локальной ночью, заправились, поели и пошли спать. Алину — ту, настоящую, — не увидели, только пластмассовую куклу за стойкой. Очень красивую и предельно любезную, дежурно радующуюся «вип-гостям», но совсем не такую интересную. Разыскивать нашу не стали. Наскоро поужинав в ресторане, поднялись в пентхауз, рухнули в кровать и вырубились. Поездочка выдалась та ещё — нас попытались гоп-стопнуть отмороженные рейдеры, удачно засевшие на зигзаге, который сложно и муторно обходить.
Я опробовал в деле новый пулемёт — отличная оказалась машинка, недаром я с Кройчека не слезал, пока он по моим корявым наброскам не сделал рабочий амортизирующий вертлюг с карданным подвесом. У нас такие ставили как раз на пикапы под лёгкие зенитные спарки, чтобы, удирая от беспилотника, то есть летя на предельной скорости по наглухо убитой танками дороге, стрелять хотя бы примерно в его сторону, а не мотать стволом по всей задней полусфере. Развлечение для сильных духом и очень везучих, в качестве хобби не рекомендую, зато я видел, наверное, все варианты кустарных конструкций и несколько заводских. Оставалось только объяснить это механику. В чертежах я не силён, наш диалог напоминал бессмертное: «Мальчик жестами объяснил, что его зовут Хуан». Переделывали раз десять, я чуть не довёл Кройчека до истерики, но система вышла загляденье — как бы Аннушка ни мотала машину, точка прицеливания висит как пришитая.
Рейдеры попались на диво упорные, гнали за нами до тех пор, пока я не разобрал последнюю их машину. Обычно они всё понимают с одной-двух очередей, отстают и ищут кого-нибудь менее зубастого, но эти висели на хвосте как привязанные. Удивившись такому поведению, мы, когда сложили последнюю догонялку, остановились, вернулись и побеседовали с их недобитым атаманом. Ноги ему зажало в каркасе прокувыркавшейся по кювету багги, две пули прошли насквозь, но он был ещё в сознании и сообщил нам, что их просто бросили. Доставка гранжевых глойти перестала работать. СОТор сам развозил их по популярным точкам, поддерживая таким образом мобильность рейдерских отрядов, несколько автобусов катались по замкнутому маршруту, предоставляя расходную химию и регулярно подвозя замену износившимся. Услуга входила в оплаченный контракт «бесперебойной логистики», и клиенты Гремарха в ус не дули — выкинули мёртвого ребёнка в канаву, забрали следующего и обратно на большую дорогу, караваны кошмарить, у которых нет охранного документа от СОТора. Правда, как признался нам атаман, если груз был уж очень соблазнительный, бывало, что и документ не помогал, — главное, оттащить потом тела и машины подальше в пустоши. Мало ли почему караван не дошёл? Мультиверсум — опасное место…