— Не знаю, кому и почём Ареопаг сбывал ненужных корректоров, но, видимо, достаточно выгодно, чтобы на сдачу кормить вас. Кажется, спрос на эту позицию на рынке упал, так что Мелех подсчитал маржу и закрыл лавочку. Извините, ребятки, но новая Конгрегация никому не нужна.
— Я могу предложить решение, — сказал внезапно Лейхерот.
Много пар синих глаз уставились на него с недоверием: проф не очень похож на доброго дядюшку, который будет кормить за просто так.
— Это брат Мелехрима, — пояснил кто-то громким шёпотом.
Кажется, от этой новости все напряглись ещё больше. Мелех хотя бы выглядел обаятельным денди, а этот прямо типичный безумный учёный из комикса.
— Я могу предложить вам всем участие в большом важном проекте, который даст вам — точнее, тем из вас, кто этого захочет, — новую серьёзную миссию. Также будет предоставлена возможность жить в срезе, где дисрупционный потенциал станет преимуществом, а не фактором опасности. Мир, который находится под патронажем нашей компании, — он называется Берконес, — в силу ряда исторических причин испытывает постоянное сенсус-голодание, что требует внесения извне сложных многослойных сенсус-инкумбов. Вы, как элиминированные на стадии созревания фокусы, катастрофически сенсус-избыточны, с этим связано большинство ваших проблем. Однако Берконес без труда поглотит этот избыток и попросит ещё.
— Но вам это зачем? — подозрительно спросила Тиция. — Может, вы, как ваш брат, тоже нас того… утилизуете?
— Если вы знаете, кто я, то наверняка слышали, что я не разделяю идеи Конгрегации. Однако моё предложение отнюдь не благотворительность. Наша компания вынуждена тратить большие ресурсы на майнинг сенсуса для Берконеса, а сотрудничество с вами даст возможность перекинуть их на другие задачи, более актуальные в период наступающего суперкризиса. Подумайте — я предлагаю вам шанс действительно стать корректорами, не только по названию — вы будете корректировать развитие мира Берконес.
— И что мы будем для этого делать? — уточнила Тиция.
— Работать. Жить. Много учиться. Не так, как в вашей халтурной школе, а всерьёз. Узнаете, как на самом деле устроен Мультиверсум. Думаю, ваши старшие товарищи, которые сейчас нашли прибежище у Аннушки, не откажутся поделиться опытом, а в руководстве компании есть специалисты, компетенции которых уникальны. В том числе я.
— А как же спасение срезов от коллапсов?
— У меня есть основания предполагать, что число коллапсов вскоре резко сократится, в последнее время их провоцировали искусственно, тем не менее, пока они происходят, вы продолжите привычную деятельность. Проекту нужно будет много корректоров. Решайте, у меня не так много времени.
Молодёжь скучковалась и бурно загомонила, прикидывая все «за» и «против», но даже мне очевидно, что они согласятся.
— Солдат, — сказала мне Аннушка, — сгоняешь в нашу локаль за Иркой, Сеней и остальными? Ну, и клановых детишек синеглазых надо забрать.
— А они согласятся? Я не такой красноречивый, как ты. Может, сама?
— Не, мне они выклюют мозг, а тебе не станут. Кому-то надо пасти здешнее стадо, проследить, чтобы они собрались, не забыли младших учеников, запасные трусы и голову. Без меня этот процесс растянется до бесконечности, а я буду выписывать целительные пендюли. Так что постарайся быть убедительным. Больше всего проблем может быть с клановыми, но Костлявая послушает Слона, а Слон послушает тебя. Вы, как два вояки, на одной волне.
— Они могут отправить с детьми клановых женщин, — разрешил Лейхерот.
— Ну да, — кивнул я, — Костлявая же хотела их оставить на наше попечение перед рейдом в родной срез.
— В Берконесе дети будут в большей безопасности, — сказал профессор. — В процессе развития кризиса их могут попробовать использовать как отмычку. Я заинтересован ликвидировать эту возможность. Чем меньше дисрупторов останется в Мультиверсуме, тем сложнее будет задача тех, кто хочет пробиться к Ушедшим.
— Так вот с чего вы такой добрый, проф! — догадалась Аннушка. — Вы хотите убрать корректоров с игровой доски!
— Во-первых, — строго ответил Лейхерот, — всё, что я сказал им, правда. Они действительно прекрасно впишутся в проект «Берконес», освободят нам ресурсы, в том числе наёмников Слона, а мы организуем им проживание и обучение, и даже в лучших условиях, чем тут. Берконес очень комфортный срез.
— Да, Крисса рассказывала, — припомнил я. — Бассейны и мороженое.
— Кроме того, — продолжил Теконис, — там гораздо безопаснее, чем в вашей локали. Проникнуть в Берконес без нашего разрешения практически невозможно, а у вас проходной двор. Но да, возможность изъять из основной фрактальной линии критическую массу дисрупторов сильно повысит шансы на успешное разрешение начинающегося кризиса. Так что это выгодное для всех сторон предложение.
— И вы совершенно случайно забыли упомянуть об одном ма-а-аленьком неудобстве Берконеса? — насмешливо спросила Аннушка. — Что это ортогональ с минимальной тайм-проекцией на основную линию?
— Согласитесь, — невозмутимо ответил Лейхерот, — в этом есть не только минусы, но и плюсы. Да, для них пройдут годы, пока тут месяцы, но зато как много они успеют за это время узнать! Как многому научиться! У корректоров нет близких, которые постареют и умрут в их отсутствие, так что это небольшая цена за то, чтобы выжить.
— Мы согласны! — заявила подбежавшая Тиция.
Похоже, она сохранила позицию неформального лидера и право говорить от лица остальных.
— Тогда слушай мою команду, — строго приказала Аннушка. — Всем рысью в Школу и общежитие. Собирайте личные вещи. Собирайте учебники. Мне нужен список учителей, которые не просто отбывали номер, а читали полезные курсы. Я поговорю с ними, может, кто-то хочет продолжить работать с балбесами, а не уйти на почётную пенсию по ментальной инвалидности. Что-то непонятно, молодёжь? А если понятно, почему вы ещё здесь?
— А у тебя неплохо получается, — сказал я, глядя вслед ломанувшимся вдаль по улице корректорам. — Немного тренировки, и выйдет неплохой прапорщик в учебке.
— Ой, вот иди в жопу со своими подначками. Мне этот балласт нафиг не сдался, сплавлю Лейху и вздохну спокойно. Так что ты уж постарайся, солдат, уговори там ребят. Пусть отправляются передавать опыт и купаться в бассейнах с мороженым. Балбесы с возу, бабе легче. Или как там это у вас звучало?
Через кросс-бифуркатор прошёл в пустой срез. Вот, кстати, ещё одна бизнес-идея — торговые караваны между локалями. Правда, придётся каких-нибудь носильщиков нанимать. Челноков-мешочников. Машину-то в дверь не пропихнёшь. Но клановые как-то наладили обмен с локалью Великого Герцога, прут всякое на горбу, меняются, прут обратно. Было бы желание.
На площади у остановившегося мораториума стоит мужчина в балахоне. Я было подумал, что это Мелехрим, и напрягся — мы же прямо сейчас у него контингент отжимаем, может, он против? Может, он бы их помариновал бы да и обратно взял? Или, наоборот, съел или что он там с ними обычно делает? За исключением симпатичных девиц, — что он делает с ними, мы уже в курсе.
Однако от балахонистого веет тяжестью так, что я через площадь чувствую. От Куратора было похожее ощущение, но неприятное, грязное какое-то, а от этого просто тяжело, как будто он весит как нейтронная звезда и обладает гравитацией чёрной дыры. Я вспомнил, что уже встречал такое в срезе с Оркестратором, когда нам было явление рыжей Хранительницы. Сам не знаю зачем, но я подошёл.
— Люди всё всегда ломают, да? — спросил у меня балахон. — Никогда не мог этого понять. Делаешь-делаешь, а потом…
— Э… — ответил я содержательно. — Ну… Типа… Да, наверное…
В общем, максимально проявил интеллект, находчивость и красноречие. В этом я силён, факт.
— Мелефиты бы так не поступили. Увы, у них оказались свои недостатки. И главный — они не люди. Мультиверсум мелефитов был бы, наверное, в чём-то лучше. Может быть, во всём. Но людям бы в нём места не было.
— Они так опасны?
— В меньшей степени, чем люди. В гораздо меньшей. Но мы представляем интересы людей, поэтому Мультиверсум достался вам.
— Ты Инженер, да? — вспомнил я услышанное от Сашки. — Хранитель. Создатель мелефитов.
— Имя моё забылось, а вот детское прозвище… — мне показалось, что под капюшоном он улыбается. — Из моих шаловливых рук вышло многое, да…
Он высвободил из-под балахона левую руку и положил её на чёрную колонну мораториума. Рука оказалась механическая, сложная, похожая на импланты Кардана. Я не знаю, что ему сказать, он слишком давит своей нездешней и странной мощью.
— Если так выйдет, что решать придётся тебе, солдат, то помни — мои творения несовершенны, но зла в них нет.
— Мне? — удивился я. — Решать? С фига ли?
Но тут ощущение тяжести исчезло вместе с его носителем. Вот он стоял, я моргнул, его нет. Странные дела творятся. И мне пора. Пойду агитировать корректоров. Пропагандист из меня никакой, придётся постараться.
Стараться не пришлось. За оружие заставил схватиться уже запах, который я почуял сразу в холле. До боли знакомый аромат уличных боёв — дыма, пороха, сгоревшего тротила, погибшего в огне имущества.
Оружие не пригодилось, я опоздал, зато и чувство безопасности (ложное, оно всегда ложное) у моих визави успело напрочь развеяться.
На этот раз попытка прорыва была серьёзнее предыдущих. Через незаблокированный кросс-бифуркатор (оказывается, нашли их не все) просочился и накопился в подвале целый штурмовой отряд — четыре десятка бойцов. Вскрыли их только благодаря налаженной Слоном системе мониторинга автоматическими ИИ-дронами, которые регулярно облетали улицы и фиксировали любое движение. Отличная штука, их массово использовали во время Второй Европейской, которая практически вся состояла из штурма и обороны городов. (Ставится где-то на неприметном чердаке площадка автоматической ротации, оттуда вылетают лёгкие дрон-камеры с ночным видением, крошечные, малозаметные и почти бесшумные. Летают по заданным маршрутам или в свободном поиске, фиксируют все изменения с момента прошлого облёта или движение, происходящее прямо сейчас. Когда батарея садится — возвращаются на базу и становятся на зарядку, вместо них вылетают следующие. Их главное преимущество — не нужна куча ФПВ-операторов, достаточно дежурного на пульте. ИИ сам справляется с мониторингом, реагировать надо только на алерты.)