– Ну, сначала накажут очевидных виновных…
– Подставных, вы хотите сказать, – вставила Аннабэль.
– Не важно, – отмахнулся магистр Йен. – Народный гнев, погром лавок, убытки, травмы, смерти. Уверен, провокаторы, которые заведут толпу и направят народный гнев в нужное русло, уже проинструктированы. А потом, когда первая волна схлынет, – учитель развел руками, – люди начнут задаваться вопросом: куда смотрит князь? И смотри ли? Они всегда задают такие вопросы. Затворник не покидал Запретного города уже лет десять, жив ли он или княжеством и сопредельными равнинами давно правит первый советник?
– Я думаю, все еще проще. – Серая отошла от стены. – Не зря же они озаботились и запаслись противоядием.
– Народный спаситель? – нахмурился милорд. – Тот, кто выйдет из тени в нужный момент и излечит благодарный народ?
– Он самый.
– Ходили слухи о воре, что оглушал людей и… – я замялась, – излечивал их. Говорят, князь обещал ему прощение и награду, пусть только принесет противоядие.
– Н-да. – Йен Виттерн постучал пальцами по столу. – Только народного героя и революции нам не хватало.
– Мы здесь ни при чем! – выкрикнула я. – Лучше у нее спросите, – я указала на бывшую баронессу, – что за многолетняя дружба связывает ее и того старого гвардейца с площади? Того гвардейца, что пытался отобрать у нас с Гэли инструментариум! Его поймали? Нет? А еще она утаила, что он маг.
Прозвучало немного обиженно, с теми же интонациями, с какими я жаловалась матушке на Илберта, в очередной раз удравшего с друзьями в горы, но мне было все равно. Я действительно обиделась. И испугалась.
– Я и забыла, что вы художник, Ивидель. – Серая подошла к столу. – Что ни время, ни морщины не скроют от вас истинное лицо. Только вы могли узнать на старой фотографии молодого слугу. Узнали, сделали выводы и удрали из моего дома. Одна! Ночью! Спасать этого… этого… баронишку… – Она выдохнула и посмотрела на учителя. – Гвардеец был магом. Дар проснулся, когда Арирх был еще мальчишкой. Он не поступил в Магиус. Мой дед не стал оплачивать обучение сына камердинера. Итог – тот отправился в Отречение и был отрезан жрицами от силы.
– Разве ее можно вернуть? – удивился учитель.
– До сегодняшнего дня я думала, что нет, – вздохнула баронесса и стала неторопливо стягивать перчатку.
– Когда будут результаты эксгумации? – спросил учитель. Похоже, мои обвинения не произвели на него ни малейшего впечатления.
– Скоро. – Перчатка из синей кожи полетела на стол. – Что вы так смотрите на меня, Ивидель? Я не злодейка и не главарь банды охотников за артефактами. Я сразу отдала приказ вскрыть могилу Арирха. И даже отца! Они погибли вместе десять лет назад на одной из гондол князя. Ушли к Девам и не могут вернуться, будь Арирх даже самым сильным из магов. Смерть не излечить.
– Если гвардеец – маг, то почему он не применил силы раньше – против меня и Гэли? – спросила я.
Они переглянулись. Видимо, этот вопрос волновал не только меня.
– Мы не знаем, – ответила Аннабэль.
– Вот об этом и поговорим. – Учитель как бы невзначай коснулся пальцем конверта на столе и поправил манжеты. – Для вас, Астер, эта история началась…
– В лавке Гикара. – Я присмотрелась к бляшке сургуча на коричневой бумаге, к оттиску на конверте. Оскаленная змеиная пасть. Герб Астеров. Официальная печать отца. Я выпрямилась. Значит… значит, папеньке уже отписали. Но как? Когда успели? За два часа письмо не то что до Кленового Сада не дойдет, оно и пределы Льежа не покинет. – Мы с Гэли просто пошли за покупками.
Тогда я была уверена в своих словах. И никто не усомнился. В ошибках вообще не принято сомневаться, и чем больше ошибка, тем сильнее уверенность в собственной правоте.
– С Гикара. – Йен Виттерн достал чистый лист бумаги и стал записывать. – А вечером…
– Вечером кто-то ударил по голове посыльного, доставлявшего покупки, – вставила серая. – Девушки не одну лавку посетили. Дальше ограбление дома Миэров, к счастью, неудачное. Первоначальная версия, что хотели украсть «Око Девы», не подтвердилась. Собственно, вора застрелили как раз потому, что хозяин увидел его в артефакте, так что впору начать сомневаться в здравомыслии грабителя. Вывод: охотились за чем-то другим. Мы перетрясли всю воровскую гильдию: раз у грабителя были отмычки мастера Ши, они должны были знать, кто заказал Миэра, в чем бы этот заказ ни заключался.
– И? – спросил Виттерн. – Что сказал старый черт?
– Ничего. – На лицо серой набежала тень. – Он умер.
– И что-то мне подсказывает, что отнюдь не от старости, – вздохнул учитель.
– От топора в голову. И оказалось: кто бы ни сделал этот заказ, он действовал в обход гильдии.
– Вора опознали?
– Да, гастролер работал пару раз в Эрнестале, иногда здесь, в Льеже. То тут, то там. – Серая пожала плечами. – Перекати-поле. Таких не очень любят в гильдии.
Они замолчали. Учитель снова посмотрел на меня. От его взгляда стало неуютно, захотелось поерзать. А еще зареветь.
– Но почему Гикар продал инструментариум мне? – не выдержав, нарушила я молчание. – Если он сотрудничал с железноруким?
– А вы, Ивидель, уверены, что сотрудничал? – удивился учитель. – Травник – не сотрудничал, а оружейник – сотрудничал?
– Да, – подумав, кивнула я. – Железнорукий сказал: «Гикар перемудрил».
– Интересно… Жаль, что с оружейника уже не спросишь. – Магистр отметил что-то на листке. – Давайте подумаем вместе, зачем вам «продали» инструментариум?
– Возможно, чтобы вы, графиня, передали его кое-кому? – предположила серая.
– Не имею привычки быть на посылках. – Я дернула плечом и снова посмотрела на конверт из плотной коричневой бумаги.
– А вы могли и не знать об этом.
– Вспоминайте, Астер, никто не просил вас одолжить ему коробочку или обменять? – Учитель демонстративно пододвинул письмо на край стола. – Никто не дарил подарков, после принятия которых вы не смогли бы отказать в пустяковой просьбе?
– Нет, – ответила я и тут же вспомнила – шпага. Шпага из чирийского металла, которая стоит как небольшое имение. Но проблема в том, что меня действительно никто ни о чем не просил. – Пусть так, магистр. Пусть вы правы, но в какой момент все изменилось?
– О чем, вы, Ивидель?
– О том, что сначала мне «продают» инструментариум, а потом всеми силами стараются его забрать. С чего они решили отыграть все назад?
– Возможно, потому, что в дело вмешалась третья сторона и партию не разыграли до конца? – задумалась Аннабэль.
– Третья сторона – это твой слуга-гвардеец и его сообщник, погибший в доме целителей? – задумался учитель. – А не поздно ли? Мы уже знаем, заражен барон… Когда случился этот перелом? Вспоминайте, Астер, что произошло после того, как вы привезли покупки на Остров? Что в вашем поведении могло насторожить заговорщиков?
– Я не знаю, милорд.
– Кто в Академикуме должен был забрать или подменить инъектор? И почему не сделал этого?
– Не знаю! – почти выкрикнула я, и в этот момент тонкие прохладные пальцы Аннабэль Криэ коснулись моего запястья.
Это было не больно и даже не неприятно, если не знать, что именно в этот момент она считывает память, ищет ответы на вопросы. Я искала их вместе с ней. Картинки оживали, мелькали перед глазами размытыми цветными пятнами, словно фотографии, раскрашенные рукой художника. На этот раз жрица была быстра, никакой глубины и четкости, лишь скорость и перетасовка карточек, словно в игральной колоде – лица дам, королей, вальтов… Моментов моей жизни.
– Она не врет. – Баронесса открыла глаза и отпустила мое запястье.
– Хоть одна хорошая новость. – Магистр устало потер глаза. – Я поставил вам зачет, Ивидель.
– Что? – Переход от следователя и допроса к учителю и зачетам был столь резок, что я даже не сразу поняла, о чем речь. – К…к…какой зачет?
– По созданию зарядов.
– А как же… как же… противоядие? Крис? Не послушала вас… Как же обвинение в измене? – Я посмотрела на ошейник.
– А вам оно так приглянулось, что желаете примерить? – иронично поинтересовалась жрица. – Или вы хотели, чтобы допрос вела личная гвардия князя?
– Нет. Но это значит… – проговорила я и вскочила, едва не опрокинув стул. – Вы пугали меня специально!
– Мало того, – с удовольствием добавила Аннабэль, – пока ученик не отчислен, даже серые псы не могут его допрашивать. И мое присутствие здесь, мое касание – всего лишь любезность магистра. Вы не выполнили приказ и истратили противоядие на того, кто этого не стоит. Будь вы серой, отправились бы под трибунал. Но вы всего лишь ученица, Ивидель, вы не приносили присягу, не давали обетов Девам. – Она пожала плечами.
– Вы обманули меня!
– И не собираюсь за это извиняться. – Учитель смотрел спокойно. – Ваш заряд был… – Он замолчал, подбирая слово. – Интересен. В следующем полугодии жду от вас техническую карту его создания, если, конечно, вы решите продолжить обучение в Магиусе.
– Если решу?
– Вам письмо, Астер. – Он пододвинул коричневый конверт. – От графа Астера. Я тоже получил подобное. Свободны, Ивидель. Советую как следует подумать…
– О будущем, – вставила серая.
Я схватила пакет, чувствуя, как уголок плотной бумаги колет пальцы, и стараясь не замечать, как от злости колышется пламя в светильниках. Я собиралась выскочить, громко хлопнув дверью… Но не смогла.
– Скажите, он жив? – Я ухватилась за ручку двери, так и не решившись потянуть ее на себя. – Барон Оуэн выжил?
– Да, жив. – Голос магистра был бесстрастен. – И даже здоров, хотя я не буду говорить, какую потерю по вашей вине мы понесли. Противоядие от ветреной коросты. Уму непостижимо!
Я благодарно кивнула, вышла из комнаты и сбежала по лестнице, даже не замечая, что улыбаюсь. Злость исчезла без следа.
Он жив!
Сапоги громко стучали по ступеням.
Крис жив!
Даже скудное зимнее солнце показалось мне ярче летнего полуденного.
Спасибо, Девы!
Письмо хрустнуло, когда я слишком сильно сжала руку.