О боги.
Я слишком возбуждена, и мне надо остыть. Поэтому я набрасываю джинсовую куртку поверх футболки, нащупываю в кармане сигареты и зажигалку, всовываю ноги в кроссовки и выхожу в коридор. Осторожно крадусь мимо спальни Кортни и невольно замираю у следующей двери. За ней раздаются тихие женские стоны. Мое сердце болезненно сжимается и обливается кровью. За этой гребаной дверью комната Стеллы и Эйсто. И это она сейчас стонет от его ласк. Его низкие хрипы чередуются с ее приглушенными всхлипами.
Меня трясет. Я резко зажимаю рот ладонью, чтобы не выпустить на волю отчаянное рыдание. Слезы размывают зрение и катятся по щекам, заливая все лицо.
Он не мог так со мной поступить.
Но сбитое дыхание любовников за стеной говорит об обратном.
Он мог.
И в настоящий момент доказывает, что еще как может.
Желудок скручивается в тугой узел. Рвотный позыв складывает меня пополам. Я сдавливаю рот рукой и несусь в уборную на другом конце коридора, минуя свою спальню. Падаю на колени перед унитазом и извергаю наружу массу отвращения, обиды и боли.
Одно дело знать, что Эйсто и Стелла спят. Это логично. Они взрослые люди и давно в отношениях. Я смирилась с этим фактом и научилась блокировать его в сознании. Но совсем другое – это стать свидетельницей их гребаных плотских утех.
Я кашляю, давясь слезами, и снова выворачиваюсь наизнанку.
Меня как будто окунули головой в грязь. Посмеялись и растоптали. Свежая боль снова полосует по сердцу, раздирая старые раны.
За что он так со мной?
Неужели его вина перед Стеллой была настолько сильной, что после поцелуя со мной он сразу же побежал к ней?
Трепет от недавнего поцелуя рассеивается. Он утратил свою значимость. Не осталось нежной истомы. Только стыд. И мерзкое чувство, будто мной воспользовались и бросили, будто Эйсто просто поиграл с моим сердцем. Ведь… «Он просто был пьян, Вивьен. А ты раздула».
Не представляю, как смогу теперь смотреть Эйсто в глаза. Как выдержу счастливое выражение лица Стеллы. Уверена, завтра эта стерва будет улыбаться в три раза ярче и обнимать Эйсто еще чаще. Как мне теперь сдержаться, чтобы не расцарапать ей лицо?
Я месяц морально готовилась к этой поездке, собиралась с духом перед встречей с Эйсто и его пассией. Месяц настраивала себя, чтобы не сорваться и не испортить всем уикенд. Месяц вдалбливала себе в голову, что я сильная и справлюсь, переживу эти гребаные два дня без нервных срывов, ведь я преследую свою важную цель. Если бы я знала, что у Эйсто хватит наглости трахнуть здесь Стеллу, сколько бы времени мне потребовалось для подготовки? Уверена, не хватило бы и вечности.
Поэтому сейчас мне хочется собрать свои вещи и удрать домой, не дожидаясь утра. Скрыться во мраке леса, вдавить педаль газа в пол, разогнаться на полную мощность и нестись, нестись подальше отсюда без оглядки. Но вместо побега я сгребаю себя с пола, заставляю умыть лицо, почистить зубы и вернуться обратно в свою одинокую постель.
Перехотелось даже курить. Лучше поскорее отключиться. Завтра мне потребуется много сил и ясный рассудок, чтобы выяснить причину моей последней смерти при «Погружении».
Но это будет завтра. Сейчас – просто уснуть. Отогнать от себя мысли, выбросить из головы чужие стоны, что до сих пор сводят с ума. Перестать наконец плакать. И уснуть. Просто. Уснуть.
Кромешная тьма.
Она вязкая и липнет к коже. Конечности обволакивает ледяной воздух и пробирается до костей.
Я не могу разглядеть даже собственных пальцев, поэтому касаюсь ими лица, чтобы убедиться, что я все еще существую.
Вроде бы существую. Мрак не расщепил меня на атомы. Но мое тело холодное, словно я вовсе не жива. Ноги тяжелые как камни. У меня едва получается сделать шаг. Скорее я просто подтягиваю одну ногу к другой.
А зачем? Куда я иду?
Я не знаю. Двигаюсь по зову сердца. Только его стук разбавляет давящую тишину. И я продолжаю идти вперед, на ощупь прокладывая себе путь. Я трогаю предметы, изучаю их формы, материал. Кажется, справа от меня деревянные ящики. Я замираю и делаю глубокий вдох. Смесь запахов резины, химикатов и сырого бетона заполняет легкие, и я понимаю, где нахожусь.
Я в гараже Фреда. Снова.
Но почему я здесь? Почему одна? Куда подевался Эйсто?
– Эйсто. – Я тихо зову его, но никто не отзывается. – Эйсто, ты где? Слышишь меня? – Мой крик остается без ответа, его поглощает темнота.
Меня охватывает отчаяние. Я стараюсь идти быстрее, как мне кажется, к выходу. Я почти бегу, но цепляюсь каблуком за какую-то неровность в полу и падаю на колени. На меня сверху летят пластиковые ящики. Их содержимое высыпается мне на плечи и голову. Я прикрываюсь руками и не могу выпрямиться. Звон железа эхом отскакивает от пустых гаражных стен.
Я стою на четвереньках и вижу, как гаражные ворота начинают медленно ползти вверх. Полоса света от уличных фонарей просачивается в помещение и слабо освещает бетонный пол. Мое тело сковывает страх. Я пробую тихо пятиться, зажав рот рукой, но в паре ярдов от меня, между приоткрытыми воротами и разбросанными ящиками, появляется чей-то силуэт.
Я не вижу человека, только очертания ног, и они шагают прямо на меня. Я пытаюсь встать, чтобы поравняться с человеком лицом. Колени саднит от ран. Перед глазами все плывет. Я часто моргаю, пытаясь привыкнуть к свету, но не могу сфокусироваться на приближающемся силуэте.
– Вивьен!
Я оборачиваюсь на родной голос за своей спиной. Это Эйсто. Он тоже где-то здесь. Но прежде, чем я успеваю раскрыть рот, чтобы ответить ему, меня сбивают с ног мощным ударом в висок.
– Вивьен!
Я резко отрываю голову от подушки и жадно глотаю воздух.
– С добрым утром, крошка.
– Эйсто… – первое, что на автомате вырывается из моего рта.
– Тебе пора прекращать просыпаться с его именем на устах. Это уже попахивает одержимостью.
Я протираю глаза и вижу лицо Фреда, сияющее ослепительной улыбкой напротив моего лица.
– Какого черта?! – Я хватаюсь за одеяло и рывком натягиваю его обратно до плеч.
– Не парься. Твою сексуальную футболочку я уже успел разглядеть, – ухмыляется Фред, дергая одеяло на себя.
– Какого хрена ты тут делаешь?! – Я толкаю друга в плечо, и тот сваливается с моей кровати, оставляя одеяло в покое.
– Ауч! Я вообще-то будить тебя пришел. – Фред вяло поднимается на ноги и кривится, почесывая зад.
– Ты вломился в мою комнату! Извращенец!
– Фактически – нет. – Он взъерошивает свои волосы. – Дверь была открыта.
– Ч-ч-черт… – шиплю я, комкая в кулаках края одеяла. – Все-таки забыла запереть.
– Так что не нужно обзывать и толкать меня. Я этого не заслужил.
– Да иди ты, – хмурюсь. – Который час?
– Уже полдень.
– Черт! Я же хотела поработать!
– Никакой работы в уикенд. Мы договаривались, – строго напоминает Фред. И в этот раз выражение его лица предельно серьезно.
– Да, блин, договаривались. Ты прав. – Я откидываюсь обратно на подушку и тяжело вздыхаю.
– Мы приехали от-ды-хать. Не забыла? – Фред усаживается рядом со мной на кровать. – Как твое самочувствие?
– Терпимо. Голова только трещит. А ты почему такой бодрый? – Я поворачиваю к нему голову. – Ты же выпил больше меня.
– Одно слово: Будвайзер. – По лицу Фреда расплывается довольная улыбка.
– Ты накидался с самого утра?
– Поправился с самого утра, – усмехается кудрявый. – И тебе советую.
– Ну уж нет.
– Мое дело предложить. – Фред разводит руки в стороны и пожимает плечами. – Как спалось?
– Плохо.
– Дурной сон?
– Не то слово. Настоящий кошмар. – Я на мгновение зажмуриваюсь и переношусь обратно в гараж. Снова тот же запах резины, моющих средств и бетона. Снова лютый страх, пронизывающий нутро. Я вздрагиваю и открываю глаза.
– Не бери в голову. Это всего лишь сон. – Друг нежно треплет меня по голове, за что получает шлепок по своей руке. – Ауч! Хватит драться.
– Катись из моей комнаты! Мне нужно принять душ и переодеться.
– Ты злая. И за что я только тебя люблю?
– Давай-давай. – Сталкиваю его с кровати бедром. – Вали.
– Советую надеть купальник. Погода супер. Девочки уже резвятся в воде. Присоединяйся.
– Ага. Уже мысленно затягиваю узелки на бикини. Все, уходи.
Фред смеется и послушно покидает мою спальню, помахав на прощание баночкой пива.
Я тоже не задерживаюсь в постели и отправляюсь в ванную, где вчера изливала свою боль. Сегодня, к счастью, мне понадобился только прохладный душ, чтобы улучшить состояние. Я даже немного взбодрилась после кошмарной ночи.
Облаченная в шорты и любимую футболку с символикой США, я возвращаюсь в свою комнату по коридору, растирая мокрые волосы полотенцем. Я напеваю себе какую-то приевшуюся песню, название которой точно не вспомню, и наклоняюсь вперед, чтобы встряхнуть волосами, но внезапно врезаюсь в чью-то грудь.
– Эй, аккуратнее. – Эйсто придерживает меня под руку, но я резко отскакиваю от него и роняю влажное полотенце.
Мы одновременно склоняемся к полу и, как в нелепом кино, сталкиваемся лбами.
– Ты цела? – улыбается Эйсто и прикладывает ладонь к моему лицу, глядя прямо в глаза. Сердце заводится с пол-оборота.
– Все в порядке. – Я отмахиваюсь от его руки и быстро выпрямляюсь. Мне не нужна его гребаная забота. Не после того, что случилось ночью.
– Выспалась? – Эйсто продолжает мило улыбаться как ни в чем не бывало.
Мудак.
Неотразимый мудак. Выглядит бесподобно. Ну, конечно. Почему бы ему так не выглядеть? Почему бы не улыбаться так лучезарно? Почему бы не сиять от радости? Даже в глазах мерцает тот самый огонек. Уж я-то умею его улавливать. Помню, как год назад его глаза светились от счастья рядом со мной. А теперь он весь такой милый и внимательный, в отличном расположении духа, потому что всю ночь отлично «высыпался» во всех возможных позах со своей сучкой.