– Ручка?
– Железная ручка? – Осторожно трогаю пальцем выемку в бетонном полу, над которой перетянут стальной прут. – В полу? Кому нужна ручка в полу?
– Может, там подвал? А это его дверь. Знаешь, как в погреб. Такие делали раньше на кухнях в старых домах.
– Откуда ты знаешь?
– Видел в фильме.
– Но здесь ведь не кухня. – Я еще раз обвожу пальцами странную находку.
– Интересно… – Эйсто тоже приседает и разглядывает штуковину в полу. – А ты разве не видела здесь этой ручки раньше?
– Нет… Скорее всего, она была заставлена ящиками.
– Давай посмотрим. – Он обхватывает прут и тянет на себя. Безрезультатно. – Ага, размечтался. Но попробовать стоило.
Эйсто выпрямляется на ногах и обтирает пыльные ладони об джинсы.
– Это странно… – не спеша встаю и я.
– Что именно?
– Странно… – Я кусаю губу и морщусь. В памяти выстраивается последовательная цепочка из предыдущих «Погружений».
– Что странного в подвале, Вивьен? Они есть почти во всех домах.
– Странно то, что каждый раз, находясь здесь в рамках эксперимента, перед убийством я цеплялась за какую-то неровность в полу. Но я ничего не видела. Этой ручки здесь точно не было. Даже в последний раз. Я оглядела здесь все. Весь гараж. Клянусь, Эйсто, ручки здесь не было.
– Так, это мне уже не нравится. – Он хмурится, взъерошивая волосы. – Где здесь… – Эйсто вертит головой и шагает в сторону шкафа с инструментами.
– Что ты ищешь? – Я иду за ним следом.
– Лом. Или что-нибудь похожее. Раз эта штука появилась здесь – на то есть причины. И мы, черт возьми, узнаем, что скрывается под этим гребаным люком. Неважно. Чем бы то ни было в итоге. Я, мать вашу, выясню, что это за хрень.
Пока Эйсто ищет подходящее приспособление, я все никак не могу упорядочить мысли.
Этой ручки здесь не было. Я не могла ошибиться.
Возможно, я просто забыла и не учла эту мелочь при планировке локации. А мой мозг вынул деталь из подсознания и добавил автоматически. Но это значит, что в реальной жизни я должна была видеть странную ручку в полу хотя бы раз.
Я тяжело вздыхаю и запускаю руки в волосы.
«Да, верно. Скорее всего, я просто забыла или не заострила внимание на этой чертовой неприметной выемке. – Еще один вздох. – Выемке. В полу. С торчащим из нее куском арматуры. Я не могла не заострить на этом внимание».
Кажется, я начинаю поддаваться паранойе. Мне нужно успокоиться, чтобы расчистить мысли. Их слишком много.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Я останавливаюсь напротив той самой ручки, смотрю на нее, представляя, чем бы это могло быть на самом деле, и, кажется, знаю способ, чтобы проверить, какая из моих мыслей верная.
– Итак… – из давящих размышлений меня выдергивает Эйсто. Он уверенно шагает мимо меня, неся в одной руке лом, а во второй – резак.
– Куда ты так снарядился? – Бегу за ним следом. – Зачем тебе резак?
– Подержи его. – Эйсто передает инструмент мне в руки.
– Но зачем? – недоумеваю я.
– Ну а как, по-твоему, мы вскроем замок? Там наверняка спрятана парочка металлических штырей. Сначала выбью ломом приблизительный контур замка и оголю сковывающий механизм, а потом смогу подобраться к штырям резаком с алмазными дисками. С их помощью мы распилим к чертям эти прутья! – Эйсто ударяет ломом по бетонной плите, и клуб залежавшейся пыли поднимается в воздух.
Не все так просто, Эйсто. Ты не сможешь открыть, как бы ни старался.
Острым концом инструмента Эйсто расчищает очертания прямоугольника и вырисовывает четкий периметр люка, который надеется вскрыть.
– И раз! – Мелкие куски бетона крошатся вблизи от железной ручки. – Два! – сквозь сжатые зубы, шипит Эйсто, всем телом наваливаясь на крепкий лом. – Три!
Он не сможет. Он просто НЕ МОЖЕТ открыть.
Гул моего сердца растрясает внутренние органы. Оно бьется сильнее, чем ударяет по полу Эйсто.
Десять минут растягиваются в гребаную вечность, пока Эйсто истекает потом над бетонной плитой, что с трудом поддается его натиску. Его футболка взмокла. В областях спины, груди и подмышек образовались темные разводы. Еще несколько усилий, и футболку можно будет выжимать.
– Долбаный бетон! – Эйсто откидывает в сторону лом, и тот со звоном катится по гаражному полу.
– Уже все? – нерешительно спрашиваю я, приближаясь всего на пару дюймов.
– Нет. Я только выбил бетон и открыл доступ к штырям. Полюбуйся. – Он демонстрирует мне пару сверкающих сталью зубьев. – Сейчас самое сложное – распилить этот чертов блок.
«Боюсь, ты зря стараешься». – Я уверена, но не произношу вслух. Эйсто все еще верит, что замок поддастся, но этому не бывать.
– Давай сюда резак. И принеси, пожалуйста, еще парочку запасных дисков. Они вон там, – он указывает в сторону шкафа с инструментами, – нижняя полка слева.
Я послушно выполняю поручение под завывающий рев и дребезжание резака. Ощущение такое, будто распиливают мою черепную коробку, а не два металлических штыря. Поэтому возвращаясь обратно к Эйсто, я невольно морщусь и прикрываю уши.
Он предугадал сложность поставленной задачи и не зря попросил захватить еще дисков. Пригодились все. Я и подумать не могла, что на каких-то два тонких с виду штыря потребуется столько времени и сил.
Эйсто все-таки снимает футболку. Он вытирает ею пот со лба и наконец-то отшатывается в сторону. Рухнув на зад рядом с продырявленным полом, он запрокидывает голову к полотку, рьяно дыша. Капли пота струятся по его смуглой, твердой груди, скатываясь вдоль рельефного торса. Минуя напрягшиеся косые мышцы, словно указательную стрелку к его паху, влага стекает Эйсто прямо в джинсы.
О боги.
Я сглатываю слюну.
Кажется, прямо сейчас я оказалась в мужской версии клипа Benny Benassi42 – Satisfaction43.
– Принимай работу, Совенок, – усмехается Эйсто, склонив голову набок. – Только дай мне минуту отдышаться.
– Хоть две. Или час. Может, целую вечность. Только не двигайся.
– Твои комплименты хоть и очень редкие, но самые потрясающие, знаешь? – Его губы трогает сексуальная улыбка, и я почти забываю о люке за его спиной.
Тревога возвращается внезапно и бьет меня прямо под дых. Удар оказывается мощнее сексуальности Эйсто и возвращает меня на землю.
– Все в порядке? – Голос Эйсто наполняется волнением. Он вскакивает на ноги и направляется ко мне.
– Да. Надень футболку, – отшучиваюсь я. – Мешаешь сконцентрироваться.
– Ладно. – Эйсто вытаскивает из кармана грязную ткань, встряхивает ее и натягивает на себя через голову. – Теперь готова? – Он протягивает мне руку.
– Ты молодец. – Я делаю шаг к люку, и не могу понять: это вибрирует пол или так сильно бьется мое сердце. – Но боюсь, что зря старался. – Я пытаюсь звучать добродушно, чтобы не расстраивать его. – Прости, что не предупредила раньше, но мы все равно не сможем открыть эту дверь, потому что…
Эйсто тянет за ручку раньше, чем я успеваю закончить предложение, и мои глаза расширяются. Я в ужасе ахаю. Бетонная плита поддается и с легкостью откидывается к полу. Мое сердце стынет.
– Это… невозможно… – шепчу я, прикрывая рот ладонью, но Эйсто уже не слышит меня.
Он заползает внутрь образовавшейся дыры и исчезает из вида.
– Эйсто! – вскрикиваю я и не узнаю свой дрожащий голос. Он похож на мышиный писк. – Эйсто, вернись!
– Какого… черта?.. – Эхо его охрипшего голоса доносится из глубины вскрытого подвала.
– Эйсто, ты в порядке?! Что там? С тобой все хорошо?
Он не отвечает, и я моментально сбрасываю туфли.
– Я иду к тебе!
Ступаю босыми ногами на металлическую перекладину вертикальной лестницы и готовлюсь спуститься, кажется, что в ад. Но на деле – все еще хуже.
Я замираю, как только обе мои ступни касаются ледяного пола и немею до кончиков волос. Эйсто стоит рядом. Он не двигается. Мы оба окутаны ядовитым светом красных ламп. Мы парализованы.
– Ч-что… это?.. – Я едва размыкаю слипшиеся губы.
Мне больно даже моргать. Глаза слезятся и не хотят видеть то, чем завешаны стены узкой комнаты.
Они все пестрят черно-белыми снимками. Такими же, что спускаются с потолка на прозрачных нитях.
Я теряю способность дышать. Слышать. Говорить.
Пожалуйста, помогите.
Я задыхаюсь. Ведь я узнаю́ на этих снимках себя.
На одном. Втором. Третьем. Десятом. Везде я. Везде моя жизнь. Она запечатана в эти гребаные фотографии и обрушивается на меня словно торнадо. Десятки осколков меня. Сотни фрагментов. Тысячи кадров.
Я хватаюсь за голову и не могу даже заорать. У меня пропал голос. Я трясусь в хаотичном припадке. Мечу взглядом от снимка к снимку и глохну от звона в ушах.
– Нет-нет-нет… Нет… – рвется из груди. – Я не понимаю… – Сердце в бешенстве дробит ребра. – Нет…
Моя дрожащая рука тянется к фотографии напротив лица и срывает ее.
Там я. Вместе с Эйсто. В нашей квартире. В нашей постели. На наших белых простынях. Мы занимаемся сексом. Его торс накрывает мою спину. Его пальцы впиваются в мою задницу. Мои груди и щека вдавлены в матрас. Волосы рассыпаны по подушке и одеялу, прикрывая раскрытый рот. Фото не обладает звуком, но, клянусь, я слышу свой собственный стон.
Я роняю снимок. Картинка из моей прошлой жизни достигает пола, и я готова упасть следом за ней, но меня удерживает другой снимок.
Снова я. За стеклянной створкой душевой кабины. Затуманенной, будто смотришь сквозь облитое ливнем окно. Темный, размытый контур моего силуэта едва прорисовывается на снимке. Видны лишь изгибы моей фигуры.
На следующем фото изображена часть моего лица. Запечатлена только половина улыбки с ямочкой на щеке и скула, над которой расположены две маленькие родинки.
Дальше я со спины в полный рост. Одета и не в своей квартире. Тут я на парковке главного корпуса Nebula, отдаляюсь от своего «Понтиака». Наставив воротник кожаной куртки и уткнув нос в обод свитера, я прикрываю одной ладонью лицо. Кажется, в тот день был сильный ветер, потому что мои волосы буквально обвивают голову и напоминают гнездо. Думаю, что снимок был сделан ближе к концу зимы.