Не хочу ее отпускать. Не хочу, чтобы она садилась в эту машину.
Она кивает и зарывается носом в мою шею. Мои руки вцепляются в нее еще крепче. Я подталкиваю ее к капоту машины, которая сейчас служит для нас одним батискафом50 на двоих.
Сейчас решиться все: утонем либо всплывем.
Всплывем, Вивьен, клянусь, всплывем.
– Я поведу. – Ее голос тает на моих губах.
– Ни за что.
– Эйсто, я знаю, что ты не сделаешь это со мной. Поэтому прошу тебя: позволь мне все закончить.
Ее нос проскальзывает вверх по моему подбородку, и наши губы снова находят друг друга. Я обхватываю Вивьен за талию и сильнее притягиваю к своей груди. Пусть слышит, как стонет мое сердце. Пусть чувствует бешеный ритм.
Я не хочу ее отпускать.
Вдыхаю ее и задерживаю в ноздрях. В этом запахе вся Вивьен. И теперь она в моих легких. Я дышу глубже.
Не хочу отпускать.
Не хочу прощаться.
Знаю, что всего на мгновение, но кажется, будто на век.
Нет, глупости. Совсем скоро мы снова будем вместе.
Салон «Понтиака» сегодня кажется ужасно тесным. На автомате я пытаюсь пристегнуться, но Вивьен плавно перехватывает мою руку.
И правда, чего это я.
Ключ в зажигание. Ее босая ступня на педаль газа.
– Трогайся, любимая. Давай по прямой. Потом налево. Через пару заправок выедем на трассу.
Ключ проворачивается. Педаль газа в пол. Рев мотора прорывает тишину салона. Моя рука накрывает ладонь Вивьен.
Все будет хорошо.
Машина разгоняется. Стрелка спидометра маячит между крайними белыми полосами, боясь коснуться крайней отметки. Сердце колотится синхронно со взбесившейся стрелкой, но я уже не боюсь. Я знаю, что спасу ее. Знаю, что успею.
Вивьен упорно давит педаль газа и крепче сжимает мою руку в своей руке, переплетая наши пальцы.
Она не смотрит на дорогу, только на меня. В ее глазах мерцают неоновые огни придорожных фасадов. Я вглядываюсь глубже и вижу салюты. Надеюсь, это знак, что у нас все получится.
Трясущийся «Понтиак» выезжает на трассу. Витрины ночного города сменяются мраком между редких елей.
Нас встряхивает от лихой езды, но я все равно не свожу с Вивьен глаз. Еще несколько минут назад она рассыпалась в моих руках, а сейчас так сильно вцепилась в руль, что кажется, вот-вот выдернет его из панели.
Внезапно нас озаряет яркая вспышка. Мы синхронно разворачиваем головы к лобовому стеклу. Белый свет заполняет салон «Понтиака». Я снова оборачиваюсь к Вивьен и ловлю ее обезумевший взгляд.
– Ты готова? – Мой голос просачивается сквозь рев мотора. Я изо всех сил стискиваю ее руку. – Отпускай.
– Скажи, что любишь меня, – разжимаются ее искусанные до крови губы.
– Скажу, когда «всплывем».
Ее пальцы выпрямляются. Вивьен освобождает от хватки руль.
Наши взгляды встречаются. И, о боги, как же она бесподобна. Прекраснее «звездного» прибоя на Ваадху. Красивее всех лиц во вселенной. Я обязательно скажу ей это, как только мы вернемся. Уверен, Вивьен услышит мои слова. Я верю, что она ответит.
Я больше не боюсь столкновения. Наши руки плотно сплетены в замок. В ее взгляде полно любви, которую нам еще предстоит разделить. Поэтому я бросаюсь в бездну с открытым сердцем, освещаемую лишь светом встречных фар.
Мои веки подрагивают. Я медленно моргаю, пока не вижу перед собой смазанные кроны высотных елей. Зрение нечеткое. Ощущение будто глаза запотели, как окна машины в дождливый день. Их нужно протереть, но я не чувствую рук. Они словно не мои.
Я зажмуриваюсь, считаю до трех и снова открываю глаза. Туман постепенно рассеивается. Верхушки елей обретают контур. Они подобно штырям протыкают тяжелое темное небо. Вокруг надрывов скапливаются черные облака с примесью густого дыма. Они слишком плотные и спускаются все ниже. Они могут раздавить меня или смыть дождем.
На мое лицо падает пара капель.
Не описать словами, настолько это прекрасно – чувствовать прохладное прикосновение к коже, ощущать себя живым.
– Я люблю тебя, Вивьен. – Я не могу пошевелиться, но главное, что могу прошептать.
Я знаю, что она где-то рядом. Должно быть, в соседнем кресле недалеко от очага.
– Вивьен… – Я пытаюсь дернуться в ее сторону, но конечности окаменели и не поддаются. – Вивьен, слышишь? – Я напрягаю руку и изо всех сил заставляю пальцы двигаться. Потом кисть. Она дрожит и медленно тянется вправо. – Вивьен, ответь.
Но вокруг все та же пугающая тишина.
Покой нарушает только треск горящих бревен, шипение костра и взволнованный шепот леса, предчувствующего подступающую грозу.
– Совенок… – Стул, на котором я почти лежу, очень низкий, поэтому у меня получается сползти на землю. Я падаю на колени, переворачиваюсь набок и ухватываюсь за деревянное сиденье рукой. – Ты тут? – Пальцы свободной руки прощупывают очертания соседнего кресла в поисках ладони Вивьен, но тщетно.
«Лиловые таблетки, – щелкает в мозгу. – В сумке под кроватью. Я должен их найти. Я должен встать»
– Работаем быстро! – Требовательный голос раздается слишком близко и ужасно громко. Он поражает сознание словно ударом молнии. Заставляет меня откинуться назад и прикрыть уши ладонями. – Этот в сознании. Трей, сюда!
– Да, сэр.
– Его и Аулет в машину.
Мутные силуэты двух или трех человек мелькают перед глазами. За их спинами разрастается целая армия размытых фигур. Я зажмуриваюсь, чтобы прогнать галлюцинации или придать четкость лицам, но у меня ничего не выходит. Голосов так много… Они давят и сводят с ума.
Я точно вернулся в реальность?
– Понял. Что с этим делать?
– Он жив?
– Да, сэр, но еще без сознания.
– Убрать.
– Сэр?
– Ты оглох?! Я сказал: убрать! – Приказной тон эхом отражаются в моем мозгу. Я вздрагиваю и теряю опору. Мое тело скатывается на влажную траву. – Только аккуратно. Нам не нужны проблемы с его отцом.
– Понял. Что делать с остальными?
– Здесь больше никого нет. По моим подсчетам все уехали около получаса назад. Тем более в последнем «Погружении» участвовали их проекции.
– Понял.
– Но на всякий случай осмотрите дом.
– Хорошо.
– Приведите все в порядок и заберите их вещи.
– Да, сэр, будет сделано.
– У вас пятнадцать минут.
– Слушаюсь, сэр.
Я ничего не понимаю и даже не пытаюсь вникнуть в невнятный диалог. Мне важна только Вивьен. Я должен найти в себе силы, чтобы подняться на ноги. Или хотя бы на четвереньки, чтобы доползти до дома. Чтобы найти там эти гребаные «мозгоправы». Чтобы спасти ее. Чтобы услышать хотя бы один вдох и откачать наконец свое сердце.
Молю тебя, Вивьен, держись.
Мое тело оживает. Пальцы вонзаются в мокрую траву и рвут ее клочьями в попытках сдвинуть с места мой корпус. Руки тянутся к Вивьен, но чья-то твердая хватка придавливает мое плечо обратно к земле.
– Тшш… Без лишних движений, доктор Торнтон. Это сейчас ни к чему.
– Ей… нужна помощь… – шепчу я, едва размыкая иссохшие губы. – Таблетки… В ее сумке. Там…
– Она в них больше не нуждается. А вот тебе, доктор, сейчас лучше поспать.
– Нет!
Но мои жалкие сопротивления бесполезны. Я отключаюсь, как только мне в голову прилетает мощный удар.
Глава 34. Под другим углом
Я знаю, что мое нытье уже раздражает Майли, но все равно без остановки плачу всю дорогу от озера к Рочестеру. Слез слишком много, и они точно не закончатся сегодня, как не затихнут и всхлипы, раздирающие мой рот.
– Стелла, пожалуйста, прошу, прекрати рыдать. – Майли на мгновение прерывает зрительный контакт с дорогой, чтобы взглянуть на меня. – Скоро зальешь всю машину.
– Плевать я хотела на эту гребаную машину! И на весь этот идиотский уикенд. И на Фреда. И на эту суку Вивьен. И, мать его, на Эйсто. Скотина. Ублюдок. Предатель. Ненавижу! Ненавижу его!!! – кричу я что есть сил и ударяю кулаком по приборной панели «Форда». – Год! Почти год отношений уничтожен из-за двух гребаных дней!
– Если честно, я вообще не понимаю, зачем ты согласилась ехать сюда. – Майли включает поворотник и бросает на меня мимолетный взгляд. – Блин, кажется, гроза застанет нас в дороге…
– Да плевать я хотела на эту грозу!
Я срываюсь на любое произнесенное слово. Знаю, что глупо, знаю, что в этом нет никакого смысла, но ничего не могу с собой поделать. Хочется орать так сильно, чтобы от звука моего голоса взорвалась эта долбаная тачка и вспыхнули все леса Миннесоты. Чтобы страшный пожар поглотил этот чертов дом у озера вместе с его обитателями.
– Прости, Майли, ты тут совершенно ни при чем.
– Я все понимаю.
– А я ведь именно этого и боялась, Майли. Я так боялась, что он снова убежит к ней, стоит ей только поманить пальцем. – Я растираю слезы по опухшему лицу и шмыгаю носом.
– Вивьен во всем виновата, – хмыкает подруга.
– Хотела бы я, чтобы так оно и было, но, увы, нет, – истерично усмехаюсь я, ловя недоуменный взгляд Майли. – Он убежал бы к ней и через два года. И через три. И даже через пять. Эйсто никогда не любил меня.
– Стелла…
– Да, Майли. Так и есть. Он не любил меня. Думаешь, я этого не знала? Не чувствовала? Думаешь, не видела, как он перебарывал себя, когда каждый день ложился в постель со мной? Думаешь, я не пропускала мимо ушей, когда во сне он звал свою Вивьен? Когда наутро я целовала его, а он в полудреме шептал ее имя? Думаешь, я не ревела в запертой ванной, потому что от его ледяного взгляда ныло сердце? – Я смахиваю с лица безутешные слезы. – Я все знала, Майли. Он не любил меня ни в один из прожитых вместе дней.
– Боже мой, Стелла… – Голос подруги пропитан сочувствием. – Ты ведь всегда говорила, что вы счастливы. И я верила… Но как же ваша свадьба?