Может, я в озере?
Озеро.
Ели.
Костер.
Мои фотографии на стенах подвала.
Фред.
«Понтиак».
Эйсто.
Эйсто.
Эйсто.
– Эйсто… – кое-как размыкаются мои иссохшие губы.
– Доктор Ривз! Доктор Ривз! Она пришла в себя!
– Что?
– Аулет что-то бормочет!
– Неужели? Какой крепкий экземпляр нам достался. Я в ней не ошибся.
– Эйс-то… – едва слышно зову я.
– Как это мило. Жаль, он этого не слышит. С пробуждением, ангел. Хорошо спалось? Что снилось? Видела свет в конце тоннеля или нам лгут?
– Какого… черта?
Я должна была вернуться на задний двор… К озеру. Вместе с Эйсто и Фредом. Случился сбой? Где я?
Я хочу протереть глаза, но у меня не получается поднять руки. Они остаются лежать вытянутыми вдоль туловища словно скованные наручниками.
Меня опять связал Фред? Мы не выбрались из «Погружения»?
Мои веки тяжелые и дрожат. Не знаю, с какой попытки мне удается открыть глаза и склонить голову набок, чтобы бросить взгляд вниз.
Мне не кажется. Мои запястья действительно пристегнуты к больничной койке медицинскими фиксаторами.
– Что за хрень? – Мой голос охрип, обломки слов застревают в горле, вызывая болезненный кашель.
– Не смог прожить без тебя даже два дня. Ты незаменима для команды, мой ангел.
– Джонатан?
Яркая белоснежная улыбка мерцает напротив моих глаз, вынуждая меня снова зажмуриться.
– Рад видеть тебя в здравии. – Его добродушный голос звучит фальшиво и режет уши. Мне тяжело, но я нахожу в себе силы сфокусироваться на его лице. – Ну или почти в здравии. Мне без разницы. Сойдет и так.
– Развяжи меня. – Я медленно вращаю запястьями, но высвободиться не получается. Фиксаторы надежно сковывают мои руки. – Развяжи меня, Джонатан!
– Эй-эй, полегче, Аулет. Не за чем так суетиться – сделаешь хуже только себе.
– Развяжи меня сейчас же! – Я начинаю ерзать по койке, предпринимая тщетные попытки вызволиться. – Джонатан! – Осипшие крики дерут горло, но я продолжаю выть, превозмогая боль. – Развяжи меня! Немедленно!
– Сэр, я подготовил ксанакс51.
– Кретин! – грозно рявкает Ривз. – Никаких второстепенных препаратов! Я же говорил! Они нарушат выявление побочных эффектов от «DiveIN2»!
– Простите, сэр.
– Идиот! – шипит Джонатан.
Его резкий тон отдается болью в висках, и я морщусь, чувствуя, как уши закладывает от громкого звона. Я выгибаюсь дугой над матрасом, упираясь затылком в подушку. Мои зубы стиснуты и едва не крошатся от силы, с которой я сжимаю челюсть. Звон не прекращается. Мне хочется закрыть уши руками. Но я не могу. Я встряхиваю головой. Бьюсь ею о койку и кричу сама, пытаясь заглушить мерзкий звук.
– Она сейчас успокоится. У нее недостаточно энергии для сопротивления. И это, однозначно, плюс.
Я тяжело дышу, жадно хватая воздух ртом. Я больше не могу кричать. У меня иссякли силы. Мое тело падает обратно на матрас. Голова скатывается набок. Запястья саднит от рывков – моих жалких попыток вырваться из фиксаторов. Кажется, я застряла в капкане. И поставила его я сама.
– Ну вот. – Холодная ладонь Ривза накрывает мой лоб, покрывшийся испариной. – Так-то лучше. Не стоит в пустую растрачивать свою энергию. Она тебе еще пригодится.
– Где я? – Я тихо выдыхаю под грузом его ладони.
– Ну как же? Не узнаешь родные стены? Обидно. Я думал, лаборатория стала тебе вторым домом, – улыбается Джонатан, поглаживая пальцами мои волосы, и я встряхиваю головой. – Удивительно, откуда в тебе столько сил, ангел?
– Что я здесь делаю?
– Доктор Ривз.
Джонатан оборачивается на голос, который приковывает и мое внимание. Я кошусь в сторону двери и вижу вошедшего в помещение рыжего недоростка Трея.
– Чего тебе? – Приказной тон Джонатана никак не вяжется с той манерой речи, что я привыкла слышать ранее каждый рабочий день.
Да, Ривз бывал холоден. Но не груб. Теперь у меня складывается впечатление, что за последние сутки каждый из моего окружения обзавелся злобным близнецом. И прямо сейчас я имею дело именно с ними, а не с оригиналами людей, которых я знала.
– Торнтон буйствует. Он скоро разнесет все помещение. Боюсь, без транквилизаторов не обойтись, – заикаясь, отчитывается Трей.
– Ты совсем дебил? Какого черта вы не обездвижили Торнтона, пока он был без сознания?! – орет Ривз, но я уже не разбираю слов.
Эйсто здесь. И он жив.
Мое сердце врезается в ребра, обливается кровью и тонет, доводя до лихорадки мое тело. Несмотря на безысходность, я чувствую прилив радости. Тепло окатывает меня с головы до ног, и я с облегчением выдыхаю.
Он жив.
– Ведите его сюда! Ничего не вкалывать! – командует Ривз.
– Но, сэр… Он…
– Мне плевать! Это ваши проблемы! Пару часов назад Торнтон даже на ногах не стоял, а вы не можете с ним справиться? Кучка гребаных сосунков! Меня не волнует, как, но он должен быть здесь. Даю вам минуту.
– Понял.
– Быстрее!
Клянусь, я не дышу треклятую вечность. Я словно опять нырнула ко дну той чертовой впадины. По языку скатывается все та же вязкая смола. Лопается и заливает горло. Я задыхаюсь, но не могу сделать вдох, пока не увижу лицо Эйсто. Пока тьму не разгонит мой феникс.
Мои глаза мокрые от слез. Взгляд приковывается к дверному проему. Трей скрылся там очень давно. Или я сбилась со счета секунд. Мое сердце, как верный пес, выскочило из груди и стоит у двери на задних лапах, ожидая возвращения хозяина. Но его все нет, и я готова скулить. Глаза жжет от скопившихся слез, но я не моргну. Я должна увидеть Эйсто, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Чтобы сердце вернулось обратно. Чтобы легкие наполнились кислородом. Чтобы я начала жить.
Я продолжаю мысленно отсчитывать секунды. Превращаю их в минуты, равные целой вечности для меня. Наконец-то дверь снова распахивается. Мое беспомощное сердце катится в сторону, сжимается в ком и замирает у ног хозяина, когда кто-то из персонала толкает Эйсто вперед, ударяя подошвой ботинка ему под колени. Я рефлекторно дергаюсь, поднимаясь с кушетки. Хочу спрыгнуть и броситься к Эйсто, но фиксаторы на моих запястьях блокируют порыв, до крови впиваясь в кожу.
– Эйсто! – Я игнорирую режущую боль и опять рьяно тянусь вперед.
– Вивьен! – Опущенный в пол подбородок Эйсто резко вздергивается. Я задерживаю дыхание, ловя его взгляд.
Живой…
Мокрые пряди волос ниспадают ему на лицо, но я все равно вижу вспышку в серых глазах. По мне словно разрядом тока проносится вся та боль, что источает отчаянный взгляд Эйсто.
Он резко порывается ко мне, но трое мощных ассистентов синхронно оттягивают его обратно. Они швыряют Эйсто на колени, придавливают его к полу грудой своих мышц. Эйсто скалится, пытаясь вывернуться, но сопротивление бесполезно.
– Уроды! Чтоб вы сдохли! – выплевывает Эйсто, за что получает новый удар под дых.
– Эйсто! – реву я, заглушая его кашель, и глотаю хлынувшие слезы. – Отпустите его! Эйсто! – Голос надрывается. – Умоляю! Остановитесь!
Я дергаюсь вперед снова и снова. Мое тело трясется и бьется в лихорадке о твердый матрас. Я больше не владею им. Не владею собой. Я даже не чувствую боли, что мгновение назад пронизывала меня насквозь. Теперь, кажется, я даже способна выдрать живьем эти гребаные фиксаторы, перевернуть к чертям эту койку вместе с собой и броситься к Эйсто, к моему фениксу, который вытащил мою душу из непроглядного ада. Теперь моя очередь спасать его.
Но на деле фиксаторы на моих запястьях слишком тугие, койка слишком тяжелая и стойкая, чтобы перевернуть ее, а я слишком слабая и не подхожу на роль спасительницы. Я могу только трепыхаться, как бабочка с переломанными крыльями в запертой клетке, и наблюдать за болью любимого мужчины.
– Поздоровались? – Стальной бас Ривза приковывает к себе внимание каждого из нас. – Замечательно, – улыбается он, но эта ехидная улыбка мгновенно исчезает. Лицо Джонатана становится свирепым. – А теперь успокоились оба! – прикрикивает он. – Иначе мне придется закончить это душераздирающее воссоединение.
– Иди к черту, – шипит Эйсто, прогибая спину под ударом локтя между своих лопаток.
– Закрой пасть! – рявкает один из ассистентов Ривза и обхватывает шею Эйсто сзади. – Или я заставлю тебя это сделать.
– Тише, Энди, так ты совсем испортишь нашу подопытную мышку, – лыбится Ривз и подступает к Эйсто. Джонатан цокает, продолжая мерзко ухмыляться. Он приседает на корточки, чтобы опуститься на уровень лица Эйсто. – Нам еще нужен этот выносливый упрямец.
Пальцы Ривза впиваются в подбородок Эйсто и резко вздергивают его выше, заставляя Эйсто взглянуть в глаза своего мучителя.
Эйсто больно. Я знаю это. Я чувствую его боль на своей шкуре. Я вижу, как напрягаются мускулы на его лице, как сжимается челюсть и воспламеняется взгляд. Я знаю, каково ему, и готова выть вместо него.
Эйсто тяжело, но он терпит. Он ни за что не покажет своих страданий, но моему сердцу этого и не нужно. Оно уже рухнуло у его ног и, едва живое, бьется в судорогах о серый пол.
– Ты ублюдок, Ривз. – Последнее слово Эйсто обрывается плевком в морду Джонатана.
– Да. – Ривз плавно вытаскивает белоснежный платок из верхнего кармана своего белоснежного халата и неторопливо обтирает лицо, заодно смывая с него и нахальную улыбку. – Но это никак не поменяет твоего положения, Торнтон. – Джонатан резко выпрямляется, возвышаясь над скрученным Эйсто. – В кресло его! И проверьте, чтобы руки и ноги были надежно зафиксированы!
Приказ Ривза исполняется незамедлительно. Эйсто рычит и извивается в руках персонала, брыкается и вырывается изо всех сил. Он не принимает уготованную ему участь. Он борется. Пока кулак здоровяка в синей медицинской форме не впечатывается ему в живот.
– Эйсто! Нет!!! – надрываю горло я, наблюдая, как Эйсто складывается пополам от силы удара.