– Закончила?
– Ага.
– Отлично. Значит, выдвигаемся к Бекету. Он звонил.
Проглатываю вертящиеся на языке неуместные комментарии на тему, куда стоит пойти моему дражайшему супругу, и без лишних пререканий сажусь в джип. Еще и полдня не прошло, а я уже смертельно устала от его указаний.
От выбора заведения, где нам предстоит пообедать, я тоже не в большом восторге. Но разве это кого-то волнует?
В переполненном итальянском ресторанчике многолюдно, яблоку негде упасть. За соседним столиком возбужденно галдят две молодые мамаши, не успевающие следить за размазывающими десерт по лицу детьми. Через проход от нас ожесточенно выясняют отношения два парня, упакованные в идентичные черные костюмы. Так что Алексею приходится приложить усилия, чтобы перекричать этот гвалт.
– Что тебе заказать?
– Воду без газа, – бросаю коротко и тут же натыкаюсь на осязаемое недовольство, исходящее от Алексея. Притворяюсь, что изучаю меню, и спустя пару минут резюмирую. – Я не голодна.
– Значит, сам выберу. Тебе нужно следить за своим питанием, Дарина.
Давит стальными интонациями муж, а я не могу взять в толк, с каких пор его беспокоит мое самочувствие, но все же не спорю. Молчу, пока официантка расставляет перед нами фирменную пасту, и принимаюсь вяло ковырять вилкой в тарелке.
Не отдаю должное ни креветкам, ни устричному соусу в то время, как Бекетов с аппетитом поглощает свою порцию. И только сильнее вцепляюсь в столовый прибор, когда наши взгляды пересекаются.
Отчего-то начинает сосать под ложечкой, кожа покрывается крупными мурашками, и внутренности скручивает тугим узлом от предчувствия неприятного разговора. Так что я несколько раз судорожно сглатываю и вливаю в себя полстакана воды.
– На завтра ничего не планируй. Валера утром отвезет тебя в клинику.
– Серьезно? Опять? – звякнув вилкой о край тарелки, вспыхиваю, как промоченный в керосине фитиль, и борюсь с желанием послать супруга на три общеизвестных буквы. – Сколько еще врачей должны сказать тебе, что со мной все в порядке? Физиология, гормоны. Все в норме!
Чеканю слово за словом, яростно отбивая слоги, и замечаю, как с Леши стремительно слетает благодушный налет. Отчаянно пульсирует выпирающая венка на лбу, кадык дергается, крылья носа раздуваются. Кажется, он вот-вот выскочит из-за стола и опрокинет на пол посуду.
Конечно, ему неприятно слышать намеки о своей мужской несостоятельности, только вот десяток специалистов в унисон твердят, что проблема не во мне. Я здоровая женщина с нормальным либидо, о чем свидетельствует наша порочная связь с Русланом. То, как я плавлюсь в его руках. Как млею от его тягучих прикосновений. Как схожу с ума от требовательных поцелуев. Это не подделать…
Тормознув разбушевавшуюся фантазию, я делаю глубокий вдох и примирительно вскидываю вверх ладони.
– Хорошо. Если тебе будет спокойнее, я съезжу к доктору и сдам все необходимые анализы.
– Марта Алексеевна – высококвалифицированный профессионал.
– Прекрасно. Значит, у тебя не будет оснований не доверять ее мнению. Так?
Не упускаю случая поддеть Алексея и первой покидаю ресторан. Остаток вечера проходит смазано и словно в тумане. Сплю я тревожно и беспокойно. В здание новомодной клиники на следующий день проскальзываю на нервах и ежусь от неизбежных вопросов, вроде «как складываются ваши отношения с партнером», «испытываете ли вы стресс на работе, учебе», «принимаете ли вы какие-нибудь препараты» и прочей дребедени.
– Дарина Николаевна, насколько регулярны у вас сексуальные контакты с супругом?
– А, может, сразу приступим к осмотру? – отгораживаюсь от доброжелательной женщины в белом халате и нервно тереблю край блузки, когда прицельный вопрос попадает в самое яблочко.
– Вы изменяете мужу?
Глава 16
Руслан
– Оп! Упор лежа, и на предплечья. Темп, темп, темп! – кричу своим пацанам, к которым успел прикипеть, а сам витаю мыслями где-то далеко. – Оп! Ложимся, в ноги бьем комбинации.
Выдаю заученный до автоматизма набор букв и с трудом сосредоточиваюсь на тренировке. Стараюсь не выделять любимчиков, хоть прогресс Степана с Валеркой виден невооруженным глазом, и на совесть гоняю каждого. В спорте все куда проще, чем в обычной жизни. На раскрасневшихся лицах у мальчишек огромными буквами светится желание учиться новым приемам и достигать вершин, и мне не нужно ничего за них додумывать.
Искать мотивы, определять подводные течения, ловить на лжи.
– Отлично! Сегодня все молодцы. Жду вас в среду с таким же настроем.
Прощаюсь с воспитанниками, провожаю их до двери и прислоняюсь к косяку, взъерошивая пальцами чуть отросшие волосы. В голове самая настоящая каша. Шарики за ролики заезжают, все перемешивается.
На репите туда-сюда скачет Даринкино сообщение. Пальцы до сих пор непроизвольно сжимаются в кулаки. Порвать хочется и Леху, и телохранителя этого недоделанного. И плевать, что моя реакция вряд ли объяснима чем-то рациональным.
Убеждаю себя, что прав не имею на жену брата. А внутри все равно клокочет что-то черное, собственническое и требует выхода наружу.
– Груша-то что плохого тебе сделала, а, Бекет?
Вопрос слышу не сразу. Пару минут по инерции продолжаю колотить снаряд и только потом притормаживаю. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов и после этого оборачиваюсь на звук приглушенных шагов. На взводе весь. Взгляд, наверное, дикий. Бешеный.
– Здорова, Демид. Зачем пожаловал? – тарабаню хрипло и принимаю из рук приятеля полотенце.
Методично вытираю дорожки пота со лба, носа, подбородка. Сдергиваю мокрую насквозь футболку и вешаю ее на локоть. Теперь чуть больше похожу на нормального человека, если не всматриваться в полные безумия глаза.
– Соскучился. Дай, думаю, дорогого друга проведаю. Нельзя?
– А если серьезно?
– Люди важные на следующей неделе заскочат. Проведешь для них открытую тренировку?
– Ты же знаешь, не люблю, когда во внутреннюю кухню лезут.
– Придется потерпеть, брат. Таким не отказывают.
– Ладно. В обмен на одну небольшую услугу.
Высвистываю сквозь зубы после непродолжительной паузы и отрывисто чеканю короткий список своих требований. В душевую кабину влетаю на взводе, не зная, куда деть излишки образовавшейся энергии. Стою долго под ледяными струями воды, пока не начинают коченеть все конечности, и только после этого закрываю кран.
Воспаленное сознание без перерыва транслирует кадры из нашей с Дариной близости, отчего я неимоверно злюсь на самого себя. Сейчас все мои действия, мысли, звонки подчинены одной цели – увидеть ее, и это, блин, бесит.
До самого вечера не могу избавиться от навязчивых идей и чересчур реалистичных образов, так что в картинную галерею заскакиваю взъерошенный и раздраженный. Выделяюсь среди беспечно прогуливающихся людей своим резким шагом и порывистыми движениями и никак не могу унять частящий выше допустимого пульс.
– Привет, хозяйка, – у одного из сюрреалистичных полотен ловлю Алину, которая обещала взять работы Рины на свою выставку в следующем месяце, и рассеянно мажу губами по ее щеке. Пристально рассматриваю собравшуюся толпу, но знакомого силуэта нигде не обнаруживаю.
– Привет, Руслан. Малышка твоя появится?
– Не знаю. Хочется верить, – отвечаю тихо на выдохе и каменею.
В эту секунду мое тело прошивает высоковольтный разряд, и я не могу даже пошевелиться. Воздух стопорится в легких, ладони покалывает, а сердце будто бы увеличивается в размерах и бьется судорожно о ребра. Оказывается, я и сам не понимал, как сильно скучал по чужой женщине.
В обыкновенных серых джинсах и струящейся серебристой блузке Дарина неторопливо минует металлическую рамку и испуганно вздрагивает, когда у нее за спиной раздается звонкий сигнал и охранники начинают заламывать руки сопровождающему ее питбулю.
Вижу, как ее пухлые губы складываются в ошеломленное «ох», бледность кожи издалека различаю и торопливо проталкиваюсь сквозь сгрудившуюся у какого-то шедевра толпу. Даринкиного телохранителя, подписавшего контракт не с тем человеком, сейчас выведут на улицу и передадут ментам, чтобы не отсвечивал. Мне же не терпится сгрести растерянную девчонку в охапку и зарыться носом в ее шелковистые волосы.
Ей-богу, маньяк какой-то.
– Привет, – преодолев последние разделявшие нас метры, говорю хрипло и с дозой удовлетворения считываю радость, плещущуюся в глубине серо-голубых глаз.
– Привет, Руслан, – отвечает несмело Рина и сама тянется, чтобы коснуться губами моего подбородка.
Робкая такая. Трогательная. И правда, как она вообще выживает рядом с Лехой?
Хочу озвучить давно вертящийся на языке вопрос, но не успеваю. Отвлекаюсь на трезвонящий в заднем кармане джинсов мобильник и с некоторой неохотой принимаю вызов.
– Все в лучшем виде, Демид. Спасибо. Я твой должник, – озвучиваю под внимательным Даринкиным взглядом и едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Такая она сейчас сосредоточенная. Подозрительная.
– Как ты здесь… это все ты, да? – потоком выдает что-то отдаленно напоминающее внятную речь и тут же головой машет. Пальцы свои тонкие к моему рту прикладывает. – Не важно. Глупости все.
Бормочет убежденно. Наверное, сделку со своей совестью совершает. Но уже в следующую секунду жмется ко мне доверчиво и лицо на груди прячет, отчего по телу прокатывается волна дрожи и неконтролируемого наслаждения.
Так что я с шумом втягиваю воздух и кладу ладонь Дарине на спину, механически пересчитывая сквозь ткань блузки острые выпирающие позвонки. Судорожный вздох из ее грудной клетки выбиваю и испытываю облегчение от того, что не меня одного так безбожно таращит.
– Картины смотреть будем? – шепчу ей на ухо и мучительно медленно вырисовываю узоры под ее ребрами. Насытиться никак не могу этим электричеством и совсем не думаю о том, что мы можем встретить в галерее кого-то знакомого.
– Конечно, будем! – спохватывается девчонка и теперь с интересом озирается по сторонам.