– Дела… – туманно ответила Муза, размышляя о том, говорить ли Григорию о том, что она уже невыездная из этого города, то есть находится под следствием.
– Что у тебя? – спросил он.
– А у тебя? – вопросом на вопрос ответила хитрая Муза.
– Я с дочерью за границей. Готовимся к операции, – ответил Григорий.
Муза сразу же поняла, что не расскажет ему ни про одну из своих проблем, потому что его проблема – всем проблемам проблема, и только он в данной ситуации нуждается в понимании и сочувствии.
– Все-таки будут делать? Я вам искренне желаю успеха! – пожелала она.
– Спасибо большое. А у тебя?
– Все хорошо! Поверь! Ты занимайся дочкой, и дай бог, у вас все получится!
– Спасибо тебе, Муза. Не пугай, будь на связи. Как только я освобожусь – приеду к тебе. Мне надо слышать твой голос.
– Удачи! Это самое главное для вас.
– Целую!
– Взаимно.
После этого разговора Муза внезапно почувствовала безумный прилив сил. И ее понесло… Заняться было нечем, но она нашла дело себе на голову. Муза спустилась на ресепшен и обратилась к хмурой девушке, сосредоточенно смотрящей в монитор компьютера.
– Здравствуйте. Не могли бы вы оказать мне одну услугу?
– Смотря какую, – недовольно ответила девушка-администратор. При ближайшем рассмотрении она не казалась очень молодой, да и не была занята чем-то особо важным, чтобы напрягаться от просьб жильцов отеля.
– Мне бы узнать кое-что о девушках, которые поодиночке жили примерно год назад у вас в гостинице, – сказала Муза.
Девушка нахмурилась.
– Что за бред? Зачем вам это? Может быть, позвать начальство?
– А что я такого спросила? Хочу знать, много ли у вас проживало одиноких девушек, – удивилась ее реакции Муза.
– А вы что, из правоохранительных органов, чтобы меня об этом расспрашивать? – недовольно зыркнула на нее девушка из-под густой челки. – Это конфиденциальная информация.
Тут Муза вспомнила, что она весьма состоятельная дама, ведь ей оказали спонсорскую помощь. Она достала десять тысяч рублей и положила перед девушкой.
– Что это? – сглотнула она.
– Я покупаю важную для меня информацию. Криминального в этом ничего не вижу. Может, я человека разыскиваю? – сказала Муза.
На лице девушки отразился ряд эмоций от сомнений до алчности, потому что перед ней лежала сумма, явно превышающая половину ее месячной зарплаты.
– Одинокие девушки? – уточнила администратор уже совсем другим тоном, давая понять, что она согласилась оказать посильную помощь. – А более подробные данные? Период? Возраст?
– Ничего больше не знаю. Девушки, селившиеся в одиночестве примерно год назад, – припомнила Муза, что ей поведала о девушках пожилая, в принципе, женщина. Какой возраст под словом «девушка» она подразумевала – было неясно. – Я не думаю, что к вам приезжает очень много одиноких женщин. В основном люди путешествуют парами, компаниями, – предположила Муза, опираясь на стойку.
– Это так, а если по одному – в основном командированные мужчины, – согласилась девушка, вздыхая, – попробуем…
– Поэтому поищите за период год назад плюс-минус три месяца женщин от двадцати до сорока лет, допустим, – сказала Муза.
– Хорошо. На это надо время, – стрельнула на нее глазами девушка.
– Я подожду. Делать нечего, я в отпуске…
Администратор застучала клавишами, сосредоточившись на мониторе.
– Да, задачку вы мне задали!
– Невыполнимую?
– Выполнимую, но сложную – отфильтровать всех ненужных. Гостиница, может, и не самая популярная в сезон и практически пустая не в сезон, но она большая, номеров полно, – ответила девушка, – а компьютер грузится с трудом, и программа старая. Вы подойдите попозже.
Муза пошла в ресторан и выпила чашечку кофе, а когда вернулась на ресепшен, девушка подала ей распечатку.
– Вот, все, что нашла.
– Десять женщин? – уточнила Муза.
– Те, что вошли в рамки запроса, – подтвердила девушка.
– Тут все их данные и контакты? – спросила Муза.
– Все, что они оставили при заселении, – подтвердила девушка. – Еще что-то?
– Нет, спасибо. Огромное!
Муза в задумчивом состоянии вернулась в номер и углубилась в изучение списка.
Действительно, десять женщин разных возрастов и из разных городов. Имена, фамилии, ничего не говорившие Музе.
«Что я хочу найти? Что доказать? Что с одной из них что-то случилось в этой гостинице? Что, если ни одна не захочет говорить со мной на эту тему? Сразу скажет «нет»?»
Муза поняла, что сама она ничего не поймет, что с ними должен говорить специалист-психолог, который сможет заметить малейшую фальшь. И сразу же перед глазами встал ее бывший муж Генрих Маслович. Нет, работал он, конечно, в качестве дирижера, но по второму образованию был психологом. Это ему помогало в отношениях с женщинами, он умел их и соблазнять, и дурить с большой легкостью. Генрих вообще был хорош. Со своими горящими, страстными глазами, развевающимися волосами и напором, который некоторые по неопытности принимали за сексуальный, он на многих производил неизгладимое впечатление.
– Да, Генрих бы пригодился, – протянула вслух Муза, и тут в номер постучали.
Решив, что вернулась Алиса, Муза спокойно и решительно открыла дверь. На пороге стоял мужчина, которого Муза сначала даже не узнала. Какой-то сутулый, трясущийся, с загнанным взглядом и всклокоченными волосами, в несвежей одежде и со сногсшибательным амбре.
– Привет, – буркнул он, отодвинул ее плечом и вошел в номер.
– Генрих?! – оторопела Муза не от его жуткого вида, а от того, что она только что о нем думала и теперь не понимала, как в жизни могут быть такие совпадения.
– Чего так удивляешься? – не понимал он.
– Да как ты? Откуда ты здесь? – спросила Муза. – Господи, неужели изобрели телепортацию?
– Какую телепортацию? – обернулся к ней Генрих, трясущимися руками ощупывая все предметы на столе, явно что-то ища. Выглядело это так, словно он был слепой.
– Я только что о тебе подумала, и ты появился! Ты не поверишь! – сказала она.
– Вот удивила! Я и не думал, что ты обо мне вообще вспоминаешь, – искренне сказал он, озираясь. – Нет выпить? – Наконец-таки рассекретил он свои почти ритуальные действия около стола.
– Есть бутылка вина! – ответила Муза, все еще не веря своим глазам.
– Дай, пожалуйста! Умру сейчас! Синдром у меня.
– Какой еще синдром? – не поняла Муза, а Генрих не отрываясь смотрел только на бутылку вина в ее руках.
– Похмельный! – выкрикнул он. – Наливай скорее! Не томи душу! Все вопросы потом!
– Совсем ты дошел! – недовольно ответила она, но бутылку откупорила.
– Да, я пью! И что? Я – больной человек. Мне можно только посочувствовать! Между прочим, после твоего ухода я и запил!
– Не ври! Ты и при мне пил, как конь на водопое! Я из-за этого и ушла, а еще из-за того, что ты накрывал своим телом каждую девушку в оркестре, видимо, по пьяни, – сказала Муза.
– Нашла о чем опять вспоминать. Сто лет прошло! – с укоризной посмотрел он на нее. – Ты лучше напои путника с дороги водицей, то есть вином, – облизнул он пересохшие губы.
– Да наливаю уже! Пей! Путник! – фыркнула Муза. – Какими судьбами?
– Узнал, где ты! Как же хорошо! – отрыгнул он, выпив вина залпом.
– У моей мамы? – спросила она.
– Светлана Игоревна – святая женщина, – кивнул он, хлебнув еще и разбрызгав часть вина из-за того, что у него сильно тряслись руки.
– Я же говорила ей! Хотя чего уж, о тебе я и не думала, – махнула рукой Муза. – И что тебя привело сюда?
– Ты, радость моя! Что же еще? – налил он второй стакан. – Спасибо за откровенность, что и не думала про меня.
– А чего думать-то? На кого ты похож? Совсем уже! – нахмурилась Муза. – Как ты доехал?
– Что? Плохо пахну и выгляжу? Нет, я не ехал в электричке, кто бы меня туда пустил без билета? Я так, автостопом. Есть еще добрые дальнобойщики, которые могут войти в бедственное положение мужчины, – пояснил Генрих.
– Завязывал бы ты с алкоголем, – посоветовала ему Муза, – плохо закончится, и никто не спасет.
– Муза моя, ты – мелодия моего сердца, твоими бы словами да путь в рай устлать! Ты думаешь, это так просто? Я чего приехал-то? – попытался сосредоточиться бывший муж.
– Да, кстати! – очнулась она, так как заговорить Генрих мог кого угодно.
– За помощью я к тебе, солнце мое! Совсем у меня бедственное положение, красота моя! А кто помочь может? Кто у нас человечище с большой буквы? Да ты, добрая моя!
– Помочь? Чем? – спросила она.
– Я без денег, без работы! Совсем в бедственном положении! Не выгоняй меня, малыш! Ведь даже прибившуюся собаку хорошие люди не выкинут на улицу! – убедительно сказал бывший муж.
– Так ты узнал, что у меня есть деньги? – догадалась Муза.
– Говорю же, Светлана Игоревна – святая женщина! Ну, а тебе что, жалко помочь бывшему мужу? Много не надо… – заныл он.
– Вот именно – бывшему! И у меня от тебя остались не очень хорошие воспоминания! Ты сам-то не забыл?
– Не чужие люди! – не согласился он. – Не выгонишь же ты? – практически перестал трястись, выпив вина.
– Так ты денег занять? Много не дам! Деньги не мои! А сколько я здесь проживу, я еще не знаю, – заявила ему Муза.
– Нет, я бы хотел с тобой пожить, ну хоть немного, – начал ластиться Генрих.
– Что значит – пожить?! Ты с ума сошел? Убери от меня руки!
– Да я не в этом смысле! Да я и не тяну к тебе руки! Я не буду приставать! Просто в номере у тебя можно проживать бесплатно! Я не буду мешать! – засуетился Генрих.
Музе такая перспектива не нравилась. Она даже была готова дать ему денег, но только с таким условием, чтобы духа его тут не было! Но Генрих уперся, как ишак.
– Не губи меня, не отказывай в помощи! Я не могу пока вернуться домой!
Муза сразу же все поняла, зная авантюрный характер своего бывшего.
– Генрих, ты куда-то влип? Скажи, только честно! Или ты сейчас признаешься, или я закрою за тобой дверь.