БИП!
Мы стояли на перекрестке на зеленый сигнал светофора, а позади возмущались автомобилисты. А мне будто грузовиком в грудину въехали.
Не знаю, как собрался и повернул, заставил себя управлять машиной дальше и слушать.
– И все есть: дом, машина, оба работаем, семья – полная чаша. Я видела проблему только в муже и заставила его пойти к психологу. Он же в стельку каждую неделю, понимаешь? – Нинин голос резко сорвался на крик и она повернулась ко мне.
Я вздрогнул. Мне одновременно было невыносимо слышать ее откровение , но и так необходимо, чтобы разобраться, как действовать дальше.
Нина ждала от меня реакции, вопроса, но я смог только кивнуть. Чертова я деревяшка!
Девушка продолжила:
– Но знаешь, что сделала первым делом психолог? Обвинила меня в том, что я называю мужа Сереней! Неуважительно, говорит. И муж кивает. Но я ни разу от него не слышала и слова возмущения на эту тему.
Нина повернулась и смотрела мне прямо в глаза. И мне не отвернуться – не могу, да и пробка снова – стоим на месте. Моя пара жаждала от меня поддержки, и я не мог промолчать.
Я откашлялся, прежде чем спросить:
– Думаешь, хочет свалить всю вину на тебя? Прикрыться обращением?
– Но не из-за него же он пьет, как проклятый?
– Слишком ничтожный повод, – согласился я. – Вообще, все идут по самому легкому и краткому пути – люди так устроены. Ему проще пить, чем изменить то, что его напрягает. Знаешь, это как лечь на ручку, когда безумно устал. И ты чувствуешь ее спиной, она тебе мешает, но не настолько, чтобы привстать и убрать ее.
Нина открыла рот. Она казалась шокированной моим сравнением: сначала смотрела несколько секунд на меня, а потом отвернулась к окну.
– Я не ручка.
– Нет, то, с чем он не согласен в … вашей жизни ручка. Но он не хочет вставать. Он выпил, снизилась чувствительность и он забил на это еще на одну неделю.
Нина надолго замолчала, а потом вдруг опустила голову и тихо спросила:
– Значит, когда он не проводит время с семьей, он тоже просто не хочет? Если следовать твоим словам, человек делает то, что хочет и что требует от него минимальных затрат?
Я не мог кивнуть головой, хотя это закопало бы СерОжу глубже. Потому что это закопало бы морально и Нину.
Девушка и сама поняла правду. Откинулась на спинку сидения и посмотрела на темное небо через лобовое стекло.
– Он молчал столько лет, что ему не нравится, как я к нему обращаюсь, потому что объяснять это мне сложнее, чем терпеть.
– И ты терпела его пьянки, потому что расходиться с мужем сложнее, чем терпеть, – тихо сказал я, очень надеясь, что закинул семя в почву.
Нина вскинула на меня удивленный взгляд, но ни слова против не сказала. Она крепко задумалась, а потом вдруг призналась:
– Да. Выходит, я такая же. Сложно расстаться из-за квартиры, из-за мальчишек, из-за привычки…
У меня случилась такая вспышка радости, что я подскочил на сиденье. Слава медвежьему богу, Нина не заметила. Она идет в правильном направлении!
Руки на руле трясутся. Что со мной? От радости, что ли?
– Но я же не молчала. Я же пыталась до него достучаться. Наверное, слабо. А когда начала сильнее, то и Сереня стал совершать другие поступки. Вон, с машиной разобрался, настолку купил.
Кожа на руле заскрипела под моими руками. Я так хотел сказать, что это я – я! – разобрался с машиной, но гордость наступила на горло.
Я понял, что не хочу добиваться ее такими ходами. По крайней мере, напрямую. Я сделаю так, чтобы она узнала правду, но не от меня.
– Ты, правда, хороший психолог, – вдруг сказала Нина. – Поможешь нам сохранить семью?
Глава 11
– Конечно, – выдавил я из себя и улыбнулся.Лучше Нина меня закопала бы живьем, у меня и то был бы выбор куда копать, чтобы вылезти. Здесь же у меня альтернатив не было. Отказаться – значит самому себе сломать путь к истинной. Согласиться – медленно идти по стальному тросу, когда в метре под тобой бушует пламя.
Нина замерла, глядя на мои губы.
И я чуть не поехал умом. Взял вправо, перерезав путь автомобилю, и под звук сигнального гудка припарковался.
Я смотрел на логотип марки машины на руле и контролировал дыхание, чтобы сдержать зверя. Нина засмотрелась на меня. Вперед! Давай! Напирай!
Я же безумно терпелив. Заставить розы так пышно цвести может только тот, кто готов сначала все изучить, а потом применять знания на практике. Вот только, в отличие от цветов, у меня не может быть сколько угодно попыток. Всего одна.Нет, стоп. Держись. Не испорть все.
Я повернулся к Нине и спросил:
И тут же осекся. Да какой психолог так разговаривает? Если только не криминальный!– Может, поболтаем с твоими пацанами? С них и начнем. А там и Сереня подтянется на разговор.
Но Нина, видимо, жутко не хотела возвращаться в клинику на прием и слишком верила в меня – согласилась.
И получив это первое “да” от истинной я так разволновался, что стал говорить обо всем, что вижу по дороге к дому. О дорожной ситуации, о том, что не люблю город и мне нравится жить в частном доме. Особенно Нину заинтересовала тема цветов.
– Прости меня за тот случай. Я правда не была пьяна. Если только от эмоций. Ты не подумал о компенсации?
– Если тебе очень хочется, ты можешь мне помочь в работе по саду? – Я спросил и застыл, боясь, что она скажет.
– Конечно, – легко согласилась Нина, и только тогда я смог нормально дышать.
– Как насчет завтра?
Меня потряхивало. Я даже зарулил на заправку, хотя не надо было мне заливать эти крохи-литры, а сам зашел в туалет и засунул голову под кран. Открыл ледяную воду.Я слишком поторопился, да? Неужели не мог подождать до… воскресенья? Хотя бы! Что ж сразу завтра-то? Почему не сегодня?
Я так хотел залететь к ней домой, собрать детей, наобещать сыновьям с три короба, а Нине – счастье до небес и забрать с собой. Мысль, что завтра истинная будет в моем саду размазывала меня по действительности не хуже просьбы сохранить семью.
Я посмотрел на себя в зеркало и увидел взгляд сумасшедшего. Как она еще со мной общалась? Как доверилась? Наверное, совсем в отчаянии.
Хорошо, что на голове ни волоса – я привел себя в порядок одними бумажными полотенцами. Футболка на меня была черной, так что промокшую горловину не было видно.
Я прошел по рядам полок на заправке, чтобы переключиться и купить что-то ребятам и их прекрасной маме. Не с пустыми же руками идти знакомиться.
Сыновья Нины любили подраться, посоревноваться и были физически активными. Никакие машинки им не подошли бы. Я знаю, за что они душу бы продали – всякие приставки. Но это вызвало бы негатив Нины, да и их бы отключило от реальности, а я такое не очень одобряю. Мне еще с ними поговорить надо.
Взгляд упал на два фотоаппарата-полароида с мгновенными снимками. А вот это отличный вариант!
А что взять Нине? Букет из сладостей совершенно не к месту для подарка психолога, а пришедший СерОжа и его возмущение быстро приведет к его отпуску на тот свет.
Что с моей стороны выглядело бы ненавязчиво и в то же время произвело бы на мою пару впечатление?
Знаю! Вот это.
Вот, теперь можно идти Надеюсь, удача сегодня со мной.Я пробил товары и пошел к машине, чувствуя, что волнуюсь, словно делать предложение собрался. Свернул за угол заправки, попрыгал на месте и сбросил напряжение. Нина так крепко задумалась, что вздрогнула, когда я открыл заднюю дверь машины. Положил бумажные пакеты на сидение, а потом сел за руль и протянул моей паре подушку для путешествий:
– Поспи немного. Дай себе передохнуть.
Это был мой первый подарок своей истинной. Я хотел подарить ей целый мир, самый дорогой алмаз, лучшую личную технику и косметику. Но позволительно мне было вручить только маленькую вещь. И я постарался показать все свое отношение в жесте.
Не знаю только, оценит ли девушка.
Нина несмело взяла дугообразный подарок и помяла в руках:
– Спасибо. Правда, я не уверена, что засну.
Ее голос звучал очень тихо.
– Просто расслабься, откинь сиденье, закрой глаза. Кто знает, что будет вечером.
– Ты купил это специально для меня? – Нина повернулась, и кончик ее брови дрогнул.
Я промолчал. Отпираться не хотелось, соглашаться тоже.
Нина примерила подушку на шею, устроилась поудобнее и действительно закрыла глаза.
– Спасибо, – прошептала она еще раз.
И с угла левого глаза девушки, из-под темных ресниц, по щеке быстро пробежала слеза.
Я сделал над собой невероятное усилие и отвернулся, чтобы не смущать свою пару. И почему она должна мучаться? Почему наш путь такой трудный? И, самое хреновое, никаких гарантий успеха при таком сложном раскладе.Я следил за путем капли, и ощущал настоящую бурю внутри. Желание убить Серегу, который довел ее. Потребность обнять. Важность сделать счастливой, чтобы она никогда не плакала.
Мы подъехали к дому, и я попросил:
– Подожди.
Сам вышел, открыл дверь для Нины и девушка посмотрела на меня снизу вверх так, словно я вдруг заговорил на тарабарском.
Я забрал пакеты и уже про себя придумывал, как начать разговор с сыновьями НиныЯ мысленно погладил себя по лысине и дал щелбан СерОже. Чем больше у него промахов, тем больше у меня плюсов.
Одного я не рассчитал, что мы зайдем в лифт, а там уже будет бабулька, что живет на этаж ниже моей пары.
– Лысик, идешь?Я молча подмигнул, надеясь, что старушка все поймет, а Нина поздоровалась с пожилой женщиной. Та в ответ кивнула. И когда она вышла на своем этаже, обернулась, посмотрела на меня, подмигнула и спросила:
Нина рассмеялась, а я испариной пошел. Сейчас как спалит всю контору!
Я рукой нащупал кнопку закрытия дверей, фальшиво улыбнулся и сказал:
– Сначала этажом выше помогу.
– Ну-ну! Так и знай, мои тарифы вырастут! – крикнула она в закрывающиеся створки лифта.
Пронесло!
Нина смеялась.
– Почему ты мне не сказал? – спросила она.