правляемых ездовых животных.
Может быть, камы второго и следующих поколений окажутся несколько мельче за счет угасания гетерозисного эффекта. Но все равно в 1930-е годы им как ездовым и вьючным животным цены бы не было. И даже в 1950-е. Теперь, конечно, для “практического” животноводства это подарок во многом запоздалый, а уж для военного тем паче…»
Увы, почти все сказанное – неправда. То есть Рама и Камила действительно существуют, но все, что сказано насчет размеров, силы, выносливости и даже дружелюбия долгожданного гибрида – это, судя по всему, «хотелки», смелые прогнозы, озвученные сразу после появления на свет первого гибрида и подхваченные популяризаторами темы. По мере того, как Рама рос, несоответствие ожидаемого действительному становилось все более очевидным, но миф о «прекрасной долгожданной каме» уже зажил своей жизнью и сумел продержаться несколько лет.
Если же вернуться из мифа в реальность, то ростом Рама, оказывается, все-таки пошел не в папу-дромадера, а в маму-ламу, что само по себе обнуляет все остальные достоинства (которых, как сейчас увидим, к тому же и не оказалось): вместо «корабля пустыни» налицо «шлюпка», да еще и приспособленная к условиям пустыни куда менее, чем обычный верблюд. А вот шерсть у гибрида пошла в дромадера, хотя как раз это качество ему бы лучше от ламы унаследовать, раз уж он столь мал. Да и характером взрослые камы далеко не столь кротки, как обещали в юности. Ну и, наконец, они все-таки оказались бесплодны – так что для получения новых кам надо производить всю сложнейшую подготовку к гибридизации заново. Этого, разумеется, теперь никто делать не станет: незачем…
А интересно все-таки: как выглядел бы гибрид между ламой и бактрианом? Надежд на что-то выдающееся, прямо скажем, почти нет… Но вдруг?
А теперь горбатый!
Если же вернуться в предшествующие десятилетия, то беговой дромадер – не только средство передвижения по пустыне. Он представляет собой хороший наблюдательный пункт и, в дополнение к этому, огневую точку: передвижную «ключевую высоту». Это качество верблюдов широко использовалось военными задолго до пулеметной эры – и даже до огнестрельной эры как таковой. В старой Индии дромадер порой выступал в роли ракетоносца; другое дело, что это срабатывало в основном «на испуг», но тут уже претензии к качеству тогдашних пороховых ракет. А старинные «верблюжьи пушки» на Востоке называли, согласно арабской традиции, «замбурек» (шершень) – но известно, что первоначально этот термин употреблялся для… станкового арбалета. Когда такие арбалеты сменились артиллерией, достоверно не знаем, но вообще век замбурека оказался долог: в формате если не пушки, то станкового фитильного ружья (чаще именуемого «зарбазан», но и прежнее название сохранилось) он дожил до времен картечниц и первых пулеметов, а там уж европейская тактика заменила его на более современное оружие, не отказавшись от базирования на верблюжьей спине.
При перестрелке такая «ключевая высота», конечно, и сама уязвима – но может обеспечить большую дистанцию прицельного огня, причем очередями: на специально оборудованных седлах и вправду устанавливали пулеметы. Чаще всего ручные в турельном варианте (разные модификации «бренов», «гочкисов» и особенно «льюисов»), но бывало, что и станковые вплоть до «викерсов» или, применительно к СССР, ПВ-1.
Вес картечницы Гатлинга превышает 60 кг, стрелять из нее с лошади даже теоретически невозможно; из ручного пулемета – возможно, но с очень ограниченной эффективностью. А вот с верблюда вести эффективный огонь очередями удавалось без особых проблем. Ко времени обеих мировых войн выигрышность верблюда как подвижной «ключевой высоты» не исчезла: какой командир, воюющий на открытой местности, откажется от возможности поднять стрелковую позицию на 2,5 м над землей и разместить там дальнобойное автоматическое оружие – особенно если противник вооружен только винтовками. Да и при наличии иного противника эта тактика может сработать: в 1941 году Арабский легион Глабб-паши (британский генерал Джон Глабб) ставил на верблюдов даже зенитные пулеметы.
…Если же в каком-то из миров удастся скрестить верблюда с лосем, то на получившемся гибриде можно будет оборудовать две пулеметные точки: первая турель – на седле, вторая – с упором на рога. Но для возникновения такого «горбатого сохатого» требуется не альтернативная история, а альтернативная биология!
Это мы говорим о верблюде как верховом звере. Однако у него ведь есть и другая область военно-транспортного применения: в качестве вьючного животного! Тут в основном речь о двугорбых верблюдах, бактрианах. Еще больше ценились гибриды: пусть не с ламой (а все-таки до чего же интересно, как будет выглядеть кама на основе бактриана!), но между дромадером и бактрианом.
Для таких помесей утвердилось казахское название «нар». Знатоки пустынных маршрутов, общаясь с «чечако», любили пошутить в том смысле, что вьючный нар – зверь, конечно, выносливый, но при дальних переходах он, дескать, несет на себе не так уж много: не более чем лошадь… Соль шутки в том, что «конский вес», который можно навьючить на нара, – это не столько, сколько крупная и сильная лошадь способна нести, а столько, сколько она весит сама. В общем, нагрузки поистине грузовые, даже артиллерийские. Например, английские горные пушки BL 2.75 весили 580 кг, и при перевозке их на дромадерах ствол и лафет разделяли – а нар мог бы понести орудие и в собранном виде. И раненых он тоже может перевозить в большем количестве, чем дромадер, а тем более лошадь: в ходе восточных войн «верблюжьи носилки» – непременная принадлежность полевого госпиталя
Именно тут снова уместно вспомнить Асканию-Нова, где такие гибриды тоже производились. Не в массовом количестве (для этого существовали Туркмения и Казахстан), а в научных целях. Очередная попытка закрепить тот рост и мощь, которой «полуторагорбые» помеси, вполне плодовитые, обладают лишь в первом поколении.
Результат оказался все тот же, что и с якоидами: гетерозис не наследуется, даже в стране победившего социализма. И сымитировать успех тут куда труднее, чем в грядущей эпопее с ветвистой пшеницей: поди убеди военных экспертов, что гибрид во втором поколении сохранил требуемые рабочие качества, если он без надрыва несет вьюк с «жалкими» бактриановскими тремя центнерами, и не более того!
Альтернативный вариант истории не реализовался, но в качестве вьючного или тяглового транспорта верблюды, чистопородные и гибридные, на войне поработать успели. В том числе (даже прежде всего!) на том самом направлении, где у них, как и у зеброидов или якоидов, намечалась «альтернативно-историческая» работа. Через Иран шел такой поток военных грузов, что многие из них пришлось доставлять и на верблюжьих спинах. А к концу войны советское присутствие в этом регионе сделалось столь прочным и столь похожим на… как бы это поделикатнее сформулировать… словом, американцы, дабы убедить «дядюшку Джо» не обзаводиться шестнадцатой союзной республикой, даже прибегли к ядерной угрозе.
США, готовящиеся спасать Иран (да еще такими методами!), – чем не альтернативная история! Впрочем, одни только ядерные удары в ту пору исход не определят, заполыхало бы по всему Ближнему и Среднему Востоку – и в каком-то из сражений наша верблюжья кавалерия (на дромадерах ввиду отсутствия кам) могла сойтись в бою с тем самым Арабским легионом Джона Глабба и эмира Хусейна, будущего короля Иордании.
А ведь возможен еще худший вариант. Сложись расстановка сил иначе уже в 1941—1942 годах, нашим частям довелось бы сражаться с Легионом Глабб-паши не лицом к лицу, но плечом к плечу (горб к горбу?), а противостоял бы им совсем другой Арабский легион, немецкий, возглавляемый будущим героем советского союза и президентом Египта Насером. Ну, командование как таковое гитлеровцы этому своему союзнику вряд ли доверили бы (у них были свои офицеры, хорошо сведущие в реалиях «верблюжьей войны»), однако на роль зиц-председателя назначить могли.
Такие вот верблюжьи альтернативы, совсем не в ледокольно-суворовском духе.
Интернационал на верблюдах времен Первой мировой: австралиец, англичанин, новозеландец и индус
Памятник в Ахтубинске, на котором запечатлена реальная верблюжья упряжка, служившая «артиллерийским тягачом» с 1942 по 1945 г. Считается, что именно из везомого ею орудия был сделан первый выстрел по рейхстагу
Маленький Рама с родителями и «конструкторами»
Подросший Рама: словно бы пришелец из давнего прошлого мозоленогих. Ему бы только побольше быть…
Аналоги каме отыскиваются скорее среди древних, чем среди современных верблюдов: эпикамелюс, камелопс… Только масштабы разные
В период между мировыми войнами верблюжья кавалерия (и «туземная», и европеизированная) всячески совершенствовалась. Для прыжка через барьер требовалась высшая, почти фантастическая степень дрессировки: дело в том, что верблюды вообще фактически не прыгают!
Удачное совмещение старого и нового: переброска верблюжьего корпуса по железной дороге
Дромадер как наблюдательный пункт. Обратим внимание, что с каждой стороны на седле по два стремени: сейчас их использует наблюдатель, однако на марше, случалось, верблюд нес двоих всадников
Русская армия в первом хивинском походе (зима 1839—1840): в данном случае «заполнимость» бактрианьих седел вдвое выше конской, но бывало и втрое-вчетверо
Мозоленогий ракетоносец. Хотя имелся в виду дромадер, художник, сам того не подозревая, изобразил его похожим на того гипотетического камелоида, которого так хотела получить Красная армия (и не только она)!
Конец XVII века: на вооружение турецкой армии поступили «двуствольные» верблюды, с легким орудием на каждом боку. Кажется, в данном случае артиллерист намерен вести огонь с ходу. Отчаянно смелое решение…