примерно в том месте, где в могиле нашли вещи пропавшей девушки. Собака устремилась в сторону леса, где, в основном, хоронят безродных. Я побежала, вернее, поплелась за ней – очень устала, еле ходила. И вот собака остановилась и стала рыть землю. Подошла к ней и увидела краешек мешка, в котором обычно хранят муку или картошку… Рядом, в метрах пятидесяти, мой работник копал яму, я подозвала его. Он вытащил из-под земли мешок, развязал его, и оттуда выпала человеческая ступня… Мы закрыли мешок сверху носилками, и я побежала… побрела в контору вызывать милицию.
Остановив машину у той могилы, где нашлись вещи Кашиной, и где уже на свежезасыпанной земле возвышался временный надгробный памятник с именем совсем другого (не Синельникова) человека, Обручев поинтересовался:
– Отсюда далеко?
– Метров двести, а может, и меньше.
– Пойдем пешком.
Когда он перевернул носилки, то сразу увидел ступню человека. Приподняв краешек мешка, заглянул внутрь и заметил волосистую часть головы и вторую ступню. Закрыв мешок обратно носилками, Обручев взялся за рацию:
– «Ангара», «Ангара», «двенадцатому».
– «Ангара» слушает.
– Собирайте следственно-оперативную группу, здесь расчлененный труп, предположительно, пропавшей Кашиной.
– Уже собираем. Охраняй место происшествия до приезда наряда.
Положив рацию в карман, Обручев обратился к Марфе:
– А где моя собака?
– Не знаю. Когда она выкопала мешок, я отогнала ее в сторону и больше не видела. Никуда не денется, вечером появится возле конторки, я ее там неплохо прикормила.
Следственно-оперативная группа прибыла быстро. Когда содержимое мешка вывалили на землю, Марфа, выступавшая в качестве понятой, вскрикнула от испуга и спряталась за стоящего рядом Обручева. Из всего того, что лежало на земле, можно было собрать тело одного человека женского пола: отдельно голова и туловище, руки, отчлененные от плечевого сустава, ступня, голень и бедра в отдельности.
Обручев пригляделся к левой кисти трупа и обнаружил отсутствие ногтя на мизинце.
– Это пропавшая Кашина, – громко объявил он членам следственно-оперативной группы. – Мы ее ищем более полумесяца.
3
На второй день с утра Обручев и Яковлева приехали в морг, где планировалось вскрытие Кашиной. Санитары были заняты уборкой, увидев оперативников, Мишуков помрачнел и обронил:
– По «расчлененке»? Эксперт сейчас зайдет, приказал части тела вытащить из холодильника и разложить на столе.
В ожидании судебного медика оперативники зашли в комнату санитаров и сели пить кофе. Вскоре к ним присоединился следователь прокуратуры, чтобы также присутствовать во время вскрытия трупа, а следом зашел санитар Обутов. Наливая себе чай, он с усмешкой произнес:
– Вчера моего напарника чуть удар не хватил, когда привезли эту расчлененную. Сколько трупов видел, а тут испугался, руки так и ходили ходуном. Я посмеялся над ним, а он как зарычит на меня…
– Савва, что ли? – спросил его Обручев.
– Конечно, он, – кивнул санитар. – Впервые видел его таким.
– Нервишки пошаливают, наверное, от такой работы, – присоединился к разговору следователь прокуратуры. – Как я понял, в убийстве подозревается бывший санитар морга? Как его фамилия?
– Скворцов, – ответила Яковлева. – Весь город на уши поставили, но пока не можем найти.
– А куда он денется, – снова усмехнулся Обутов. – Все равно попадется.
Во время этого разговора зашел судебный медик и объявил:
– Все, товарищи, начинаем исследование трупа.
Все вышли в секционный зал. На металлическом столе были разложены останки женщины в том порядке, в котором левая рука была притянута к левому плечу, правое бедро к тазу справа, ступня к голени, голова, соответственно, к плечам, и так далее. Одним словом, труп женщины представлял из себя самый мрачный из всех собранных когда-то пазлов.
Судмедэксперт внимательно рассмотрел все места отчленения трупа и проговорил:
– Работали профессионально, аккуратно прошлись по суставам острым ножом. Ни одного рубящего удара, например, топором. Работал мясник или человек, хорошо знакомый с разделкой животных.
– А Скворцов тут разделывал людей? – спросила вдруг Яковлева, сама испугавшись своего вопроса и зажав ладонью рот.
– Здесь не скотобойня, чтобы разделывать людей, – укоризненно проговорил медик, занимаясь своим делом. – Да, санитары помогают, если нам трудно в чем-то во время исследования трупа… Скворцов – этот тот, который украл вещи погибшей?
– Да, тот самый, – кивнул Обручев.
– Он что, подозревается в убийстве этой женщины?
– Да.
– Тогда вполне мог расчленить и он. Чувствуется почерк субъекта, хорошо знакомого с анатомией человека. Да, вполне мог, – повторил медик, вскрывая острым тесаком грудную клетку женщины. Вывалив внутренности на стол и рассматривая их, он задумчиво проговорил: – Похоже, что утоплена. В легких вода…
– Утопили?! – удивленно спросила Яковлева. – В то время, когда произошло убийство, ее могли утопить только в ванне. На улице было достаточно холодно.
– Вполне логично, – ответил судмедэксперт и, покопавшись в брюшной полости, воскликнул: – Она же была беременна!
Одновременно с его словами послышался звук падающего стула. Все вздрогнули и повернули головы в сторону, откуда раздался шум: Мишуков, сидевший в дальнем углу, резко встал и, очевидно, зацепившись ногой за стул, уронил его на пол. Он не стал подбирать его и удалился в комнату санитаров.
– Что-то сильно нервничает этот Савва, – на ухо Яковлевой шепнул Обручев. – Переживает за Скворцова?
– Я тоже заметила, – прошептала она в ответ.
– Ориентировочно, срок беременности – три-четыре месяца, – продолжил медик. – Точно ответим после гистологии. – Закончив с туловищем, он принялся за голову: – Голова тоже отчленена очень аккуратно, по позвонкам. На шее имеются ссадины и просматриваются кровоподтеки… Сломана подъязычная кость… Ее могли задушить и одновременно утопить, а потом расчленить. Более подробно после гистологического исследования.
– Убийство в ванне! – воскликнула Яковлева. – Ее душили прямо в воде!
Как только исследование трупа было закончено, судмедэксперт глазами поискал санитара и, не найдя его, громко крикнул:
– Савва, давай, зашивай все и отправляй тело в холодильник!
Из комнаты вышел Обутов и взялся за кривую упаковочную иглу для зашивания трупа.
– Я все сделаю, Савве нездоровится.
По пути в управление Обручев размышлял вслух:
– Девушка нагуляла себе живот примерно три-четыре месяца назад. В это время у нее появились дорогие подарки. Получается, что Скворцов был ее любовником… Люда, оцени своим женским взглядом: Скворцов подходит на роль героя-любовника для молоденькой девушки?
– Фу-у, ты что?! – резко мотнула головой Яковлева. – Вот Савва – еще куда ни шло, а этот бродяга…
– Надо бы проверить этого Савву по нашим учетам, – вдруг озарило Обручева. – Я вспомнил: в бюро сказали, что Скворцова привел на работу именно он. Надо изучить, что у них есть общего.
– Хорошо, сегодня же все проверим.
Оставив Яковлеву возле управления, Обручев отправился на кладбище, чтобы забрать героиню дня – Найду. Он еще с утра положил в багажник машины хороший шмат баранины, которой мечтал попотчевать собаку, оказавшую неоценимую услугу милиции.
– Не пришла, – развела руками Марфа. – Вчера весь вечер ждала, сегодня с утра жду… Куда делась – самой непонятно.
– Вот как! – огорчился Анатолий. – Если появится, позвони, пожалуйста. И забери баранину, хотел угостить ее. Мясо все равно пропадает, накорми им своих собак.
После обеда в кабинет к Обручеву заглянула Яковлева:
– Толя, интересная история получается. Этот Мишуков сидел в шестой колонии за тяжкие телесные повреждения со смертельным, три года назад освободился. В то же время в этой колонии находился и Скворцов. Я позвонила в оперчасть учреждения и узнала любопытную деталь: Мишуков и Скворцов в колонии состояли в одной «семейке» (группа из нескольких заключенных, связанных между собой доверительными отношениями). Короче, они близко знакомы еще с тех времен.
– Интересно, интересно, – задумался Обручев. – Этот Савва не афиширует знакомство со Скворцовым, хотя не отрицает, что он привел его на работу в морг. Но сейчас дергать его нет смысла, пока не найдем Скворцова.
– Думаешь, что он скрывает его?
– Не исключено. А может, они вдвоем и совершили преступление?
– Каковы наши действия? – вопросительно посмотрела на него Яковлева.
– Давай сделаем следующее. Проведем негласную проверку по месту его жительства, узнаем у соседей, какой образ жизни он ведет, бывают ли посторонние люди у него в квартире. А также потихоньку понаблюдаем за ним, может быть, он приведет нас к Скворцову. Пока вот так… И надо активизировать розыск Скворцова.
– Согласна, – кивнула Людмила и, слегка усмехнувшись, добавила: – Только куда уж дальше активизироваться по розыску Скворцова?! И так по нему только и работаем!
4
Прошло более двух недель, наступил по-настоящему летний зной.
Слежка за санитаром Мишуковым никаких результатов не дала, по месту его жительства сыщики особых успехов тоже не добились.
Однокомнатная благоустроенная квартира Мишукова находилась в двухэтажном деревянном доме. Соседи сообщили, что иногда за стеной слышны пьяные разговоры, шумные вечеринки, но не так часто, чтобы они кого-то донимали всерьез. Его часто видят за рулем старого «Москвича» синего цвета.
Понаблюдав за ним еще несколько дней, сыщики отвлеклись на другие, не менее тяжкие преступления, затянувшийся розыск Скворцова постепенно приобретал форму вялотекущего процесса. Одним словом, актуальность дела сходила на «нет», и нужен был какой-то прорыв в расследовании этого душераздирающего случая.
Вскоре такой прорыв не замедлил нагрянуть. На улице столбики термометров поднимались уже до отметки выше тридцати градусов, и люди потянулись к городским пляжам. В один из таких дней оперуполномоченный уголовного розыска Родион Сухов, не выдержав изнуряющей жары, запил. Впрочем, он «выпадал» не только от жары, но и от любых других причин, например, от лютого холода – все зависело от состояния его легкоранимой души. Руководство смотрело сквозь пальцы на его пьяные «каникулы», зная, что он с лихвой отработает свои прогулы, выдавая на-гора целые серии раскрытых «глухарей».