Тем временем защитник Юрий Тюрин, не выдержав паузу, с кистей накинул шайбу на пятачок. Наверное, Юра полагал, что моя клюшка сегодня чем-то сродни волшебной палочки, один взмах и шайба в сетке. Однако на сей раз крюк моей клюшки и чёрная вёрткая шайба разминулись. Она плюхнулась в сутолоку перед воротами и принялась скользить и прыгать под моими коньками и коньками защитников гостей. А новый вратарь «Кингз», несколько секунд созерцая этот бардак, взял да и прыгнул прямо под ноги, чтобы накрыть шайбу своим телом.
Однако голкипер гостей сначала уронил Терри Харпера, затем на вратаря присел свой же здоровяк Барри Лонг, а вредная непослушная шайба досталась мне. Но находясь спиной к воротам, которые перекрывали три этих богатырских тела, я глупить и жадничать не стал. Я катнул её чуть-чуть в сторону, на то самое место, куда прибежал со скамейки Вацлав Недомански. И чехословак прямо перед самой сиреной вколотил десятую шайбу в ворота «Лос-Анджелес Кингз».
— Гоооол! — заорали зрители на трибунах Дворца спорта, и тут же раздалась долгожданная для гостей финальная сирена.
— Шайбу-шайбу! Молодцы! — стоя горланили на трибунах болельщики пока наша «Москва Ред Старз» совершала круг почёта.
Широкоплечие ребята в серых пальто, появившись, словно из-под земли, мгновенно перекрыли все входы выходы, которые вели из хоккейной коробки в подтрибунное помещение. А я, пока мы медленно катили по кругу, откровенно прощался с друзьями и партнёрами своей команды.
— Насколько тебя обещали упаковать? — рыкнул Валера Васильев, покосившись на стражей закона и порядка.
— Три года с конфискацией клюшки, намудника и коньков, — буркнул я.
— Намудник-то им зачем? — проворчал Боря Александров.
— Спокойно юноша, Дядя Ваня так шутит, — хмыкнул Валерий Харламов. — Ты, Иван, тренировки там не бросай, упражняйся, когда будет возможность. Мы ещё за сборную Испании выступим, — тихо шепнул мне 17-ый номер сборной СССР. — Я до 81-го года в Союзе не останусь. Я теперь шаману верю, как самому себе.
— Торжественно клянусь, — грустно улыбнулся я, — что как только бригадир даст сигнал: «кончай работу», так топор, кайло, лопату или пилу сменю на клюшку и шайбу.
— Не смешно, — промямлил Харламов и тут же меня приобнял вратарь Виктор Коноваленко.
— Обязательно пиши, — прошептал он. — С этого дня я — хоккейный пенсионер. Время у меня сейчас будет навалом, я к тебе приеду.
— Напишу, — пробурчал я и громко произнёс, — мужики, спасибо за сегодняшний матч! Спасибо за хоккей! Бог даст, ещё поиграем.
Глава 6
Выпускница Пермского пединститута Надя Лебедева сельскую жизнь представляла себе исключительно по сюжетам из программы «Время», где хлеборобы бились за урожай, и по фильму «Дело было в Пенькове». В той романтической киноленте приехавшая в глухую деревню из Ленинграда молодая специалистка Тоня влюбилась в обычного тракториста и осталась поднимать с колен местный колхоз до тех пор, пока тракторы с помощью табуляторов не начнут пахать землю без посторонней человеческой помощи. Поэтому когда Надежду распределили учителем русского и литературы в крохотный городок Александровск, который от деревни мало чем отличался, девушка не сильно расстроилась. Тем более ей пообещали, что обеспечат жильём, возместят неизбежные коммунальные расходы, а ещё вместе с ней в александровскую школу №1 учителем английского языка отправилась выпускница с параллельного курса. А вдвоем, как известно, веселее.
Однако по приезде на новое место жительства Надя поняла, что три года отработать в таких условиях будет ох как не просто. Во-первых, жильём оказалась комната в деревянном частном доме, которую сдавала одинокая старушка. И делить эту комнату она была вынуждена со своей коллегой Викой Беляевой. Во-вторых, водопровода в доме не было, холодильник и телевизор отсутствовали как класс, а туалет системы сортир располагался во дворе. А когда заморосили осенние дожди, то на раскисшей улице можно легко было провалиться в грязь по колено. В-третьих, из развлечений в городке имелся лишь кинотеатр «Спутник» и дом культуры, где по субботам проходили танцевальные вечера. Но местная молодёжь так напивалась на этих танцах, что Надежда и её коллега Виктория от посещения дома культуры решили вообще воздержаться. А самое обидное заключалось в том, что тракторист с интеллигентным лицом актёра Вячеслава Тихонова в этом городке не проживал.
— Я так больше не могу, — заявила в один из унылых октябрьских вечеров Вика, высокая симпатичная с густой копной светло-русых волос девушка. — Дуры мы с тобой Надька! Нужно было на пятом курсе не за книжками сидеть, а замуж выскакивать и ребёнка рожать. Тогда бы нас никто в эту «Тмутаракань» не послал.
— За кого замуж? — проворчала Надя. — Может за тобой и ходил табун кавалеров, а у меня был всего один воздыхатель, да и тот никакой.
— Вот и надо было этого воздыхателя брать за грудки и перевоспитывать! — с жаром прошептала подруга по несчастью. — И потом ты вполне симпатичная девчонка: лицо миловидное, фигурка что надо. Только каштановые волосы я бы на твоём месте перекрасила под блондинку. И от мужиков отбоя бы не было. Но где теперь эти мужики? Где они теперь остались?
— А как тебе наш молоденький учитель физкультуры, Данила Петрович? — хитро улыбнулась Надя. — Он как в учительскую зайдёт, так глаз с тебя не сводит.
— Пфуу, — захохотала Вика, — худой, лопоухий, и к тому же глуповат. До конца учебного года я, конечно, здесь как-нибудь продержусь, а летом вернусь в Пермь и выскочу замуж за первого встречного. Да я здесь за три года просто одичаю!
И это обещание «одичать» Виктория повторяла чуть ли не весь следующий месяц ноябрь. Однако в декабре, когда снегом завалило всю местную грязюку, и городок немного преобразился, Надя вечерами всё чаще стала оставаться одна, так как Вика всё же ответила на ухаживания Данила. И панические разговоры постепенно свелись к нулю.
Кстати, Данил Петрович трудился здесь тоже после распределения, но ему оставалось доработать последний учебный год. Может быть, поэтому красавица Виктория снизошла до неприметного парня. А в субботу 14-го декабря из соседнего посёлка к Данилу приехал его друг, такой же, как и он, учитель физкультуры, и Надежда была торжественно приглашена на танцевальный вечер в ДК.
— Не боись, Надюха, — сказала Вика, когда Надя, вспомнив первое посещение этого сомнительного мероприятия, начала отказываться, — местная пьян к тебе сегодня не прицепится, так как мы под надёжной защитой. Молодые люди, я права? — спросила она парней.
— Пусть только сунуться, у меня первый разряд по боксу, — пророкотал невысокий, но коренастый однокашник Данила, которого звали Геннадий.
В принципе он производил впечатление физически крепкого парня, поэтому Надежда, отложив непроверенные тетрадки в сторону и надев своё лучшее платье, пошла вместе со всеми на танцы. И надо сказать, что вечер, который они проводили своей небольшой компанией, не обращая внимания на остальную публику, для Нади был лучшим за все последние дни. Она, наконец-то, почувствовала себя не ломовой лошадью, удел которой работа, работа и ещё раз работа, а человеком, который создан для радости, веселья и счастья. А когда на магнитофоне отзвучала последняя песня Данил, прикупив в буфете парочку бутылок вина, пригласил всех к себе домой. В отличие от девчонок, он снимал целую квартиру в двухэтажном 8-квартирном доме.
— Молодые люди, дайте закурить, — вдруг услышали они, когда с освещённой фонарями центральной улицы Ленина свернули в тёмный пустынный переулок.
Неожиданно к их дружной компании подошло трое парней, одетых в обычные рабочие телогрейки. «Заводчане что ли со смены возвращаются?» — сначала решила Надя, но рассмотрев хулиганские и не тронутые интеллектом квадратные лица, тут же поняла, что сигареты этих «рабочих» интересуют меньше всего. «Ну, вот и сходили на танцы», — с досадой подумалось ей.
— Мужики, мы вас не трогаем, и вы проходите мимо, — выступил вперёд боксёр Геннадий.
И вдруг, в следующую секунду похожий фигурой на медведя хулиган, который стоял в центре и перекрывал дорогу их компании одним резким и мощным ударом отправил Гену в сугроб. Боксёр перворазрядник тут же попытался вскочить, но его ноги совершенно престали слушаться. И Геннадий, даже не сумев распрямиться, вновь рухнул обратно в снег.
— Мужики-мужики, чё за дела? — затараторил Данил. — Нужны деньги? Возьмите, у меня есть десятка. И разойдёмся по-хорошему.
— Девочки твои? — криво усмехнулся главарь, нагло рассматривая красавицу Викторию. — Познакомь.
— Учителка, англичанка, зовут Вика, — просипел другой хулиган, который ростом был пониже и стоял по правую руку от главаря. — А это литераторша, как её, Надька, кажись.
— Девчонок не трогайте, — сквозь зубы процедил Данил, протягивая свою десятку.
— Чё англичанка-то твоя? — наслаждаясь моментом, спросил похожий на медведя амбал, небрежно забрав деньги себе.
— Моя, — вдруг прозвучал совершенно незнакомый мужской голос откуда-то сбоку от Нади.
Девушка резко развернулась и, увидев очень высокого плечистого мужчину, одетого тоже в телогрейку, от неожиданности ойкнула, поскользнулась и присела мягким местом на ближайший сугроб.
— Это чё за чучело? — усмехнулся главарь хулиганов. — Ты, мужик, вообще кто?
— Смерть твоя геройская, петух гамбургский, — рыкнул незнакомец.
И вдруг длинная рука этого мужчины со скоростью плети распрямилась, и теперь уже в снег полетел сам обидчик Геннадия. А дальше начался форменный цирк. Недолго думая два других «разбойника с большой дороги» разом накинулись на мужчину, но сперва точно в челюсть получил один нападавший, а затем кулак незнакомца встретил своим туповатым лицом и другой мерзавец. Но на этом драка не закончилась. Местные хулиганы оказались не из робкого десятка. Немного отдохнув на снегу, они с новыми силами бросились в бой. Но каждый раз, наскакивая на этого странного мужчину, получали обидные болезненные удары и летели отдыхать обратно. И так повторилось три или четыре раза. Надя, честно говоря, пребывая в небольшом шоковом состоянии, просто сбилась со счёта. И неизвестно чем бы всё закончилось, но в проулок на звук драки прибежали ещё трое местных молодых парней.