Гамлет. Я нуждаюсь в продвижении. (Флейта)
Розенкранц. О каком продвижении может идти речь, если король назначил вас наследником датского престола?
Гамлет. Ну, «пока травка подрастет, лошадка с голоду помрет…» — старовата поговорка. (Флейта) Да отойдите вы в сторону, что вы все вьетесь вокруг меня, словно хотите загнать меня в какие-то сети.
Любимов: — Дайте сигарету. Сейчас дойдем до конца акта.
Розенкранц. О каком продвижении может идти речь, если король назначил вас наследником датского престола?
Гамлет. «Пока травка подрастет, лошадка с голоду помрет…» — старовата поговорка. (Флейта) Ну-ка дайте одну дудку на пробу.
Любимов (Вилькину): — Когда у тебя отобрали флейту, он настроился, ногой в стенку упрись, подними эту ногу на стенку.
Гамлет. Что вы все вьетесь вокруг меня, словно хотите загнать меня в какие-то сети?
Гильденстерн — А. Вилькин, Гамлет — В. Высоцкий. Фото М. Строкова
Гильденстерн. Принц, если так навязчиво мое участие, то так безоговорочна моя любовь к вам.
Гамлет. Да? А я что-то не понял. Ну да ладно, все равно. Вот дудка. Сыграйте…
Гильденстерн. Я не умею.
Гамлет. Ну я прошу вас.
Гильденстерн. Я действительно не умею.
Гамлет. Я вас очень прошу.
Гильденстерн. Я просто не знаю, как за это взяться.
Любимов: — Володя, когда он говорит: «Я не умею», — ты поглядел на своего так сказать, соратника Горацио, и сказал: «Видишь, даже дудкой не умеет играть, а с нами хочет играть».
Гамлет. Вы же собираетесь играть на мне. Вы приписываете себе знание моих ладов, полагая, что мои ноты открыты для вас сверху донизу. А вот эта дудка нарочно приспособлена для игры, у нее замечательный тон, и однако вы не можете выжать из нее ни звука. Что же вы думаете, со мной это легче? Вы объявите меня каким угодно инструментом, вы можете расстроить меня и даже сломать, но играть на мне я не позволю. Отдайте дудку.
Любимов: — И за черепа уходи, но не трогай череп. На него напорется Лев Аркадьич. Все рассчитано.
(Выходит Полоний. Натыкается на череп, пугается)
Полоний. Принц, королева, ваша матушка, хочет говорить с вами и немедленно.
Перемена света.
Гамлет
Теперь пора ночного колдовства.
Скрипят гроба, и дышит ад заразой.
Любимов: — Все ушли. Алик, занавес и все решетки погаси.
Гамлет
Сейчас я мог бы пить живую кровь
И на дела способен, от которых
Я отшатнулся б днем.
Любимов (Алику) — Решетки сними.
Гамлет
Итак, нас мать звала.
Любимов: — «Нас мать звала» — встал и пошел.
Король
Я не люблю его и потакать
Безумью не намерен.
Любимов: — Не туда вы отвели занавес. В тот угол надо.
Высоцкий: — А где Веня?
Любимов: — Веня в углу был, по-моему. А, нет, в том углу — следующая сцена. У нас был вариант в том или в этом?
Смехов: — В том, в последний раз.
Любимов: — В том, значит, давайте переход.
Алик: — В правом заднем, и крест высвечивался, вот почему я и делаю.
Любимов: — Совершенно верно. Переход совсем маленький будет. Занавес открыл Высоцкого. А потом в угол переведи его — и все. Володя, когда занавес открылся, диагональ кончается. Ты можешь у креста сидеть на фоне белой стены.
Высоцкий: — Здесь такая грязь! Я буду весь в дерьме, если я буду садиться. Все мажется.
Сейчас пора ночного колдовства…
Любимов: — Меньше, меньше свет, в тысячу раз, Алик. Чуть-чуть совсем.
Гамлет
И на дела способен, от которых
Я отшатнулся б днем. Нас мать звала…
(Бежит)
Любимов: — Спокойней. Бесшумно.
Гамлет
Я ей скажу без жалости всю правду
И, может статься, на словах убью.
(Музыка)
Любимов: — Володя, «и может статься, на словах убью…» — не спеши. Спокойно переход сделай.
Гамлет
И может статься, на словах убью ее.
Любимов: — Давайте переход еще раз. Вот открыли Гамлета, они проходят, кланяются. И потом в эту сторону он ушел…
Гамлет
Сейчас пора ночного колдовства…
Любимов: — Володь, хорошо ты сидишь. Зачем ты вскакиваешь?
Высоцкий: — Я не могу сейчас, я весь измажусь.
Любимов: — Ну хорошо. Поближе сядь, ты сейчас далеко забрался.
Еще ближе. Алик, дай королевскую центральную решетку.
Полоний
Прощайте, государь мой.
С разведки этой я еще пред сном
К вам загляну.
Король
Благодарю вас, друг мой.
Любимов: — Нет-нет-нет, я просил вас не так, Лев Аркадьич. Веня, проводи его и сам уходи с ним. И сам даже подними ему занавес. Под-колзин поможет с той стороны. «Благодарю вас, друг…» Нет, сядь, сиди. «Благодарю вас, друг», потом той рукой открывай занавес дальше. Он поможет поднять, а теперь проводите.
Король
Благодарю вас, друг мой.
Любимов: — Вставай. «Благодарю вас, друг» — встал. Поднимай теперь занавес и иди, помогай Подколзину. Проходите вместе. Обнял, как друга. Прошли. Опускайте занавес. Теперь закрывай.
Теперь смотри — до середины каретку доведешь, достаточно — открывай занавес вокруг, по диагонали. Открывайте Веню, Веня стой, высвечивай чуть крест. Веня, дальше, и откинься от креста, вот-вот.
Молитва Короля.
Король
(молится)
Всем сердцем рвусь, но не могу молиться.
Любимов: — Веня, смотри: занавес идет к первым решеткам.
Смехов: — А я его подвинул на себя, да? И пошел, а он дальше идет.
Любимов: — Ты не обращай внимания, он за тобой пойдет. И сядешь в середину. Да не трогай ты его, Христа ради!
Смехов: — Хорошо.
Любимов: — Откройте занавес. Помолился, не может молиться. Открой занавес. Встань в решетку. Молись на крест. Да не надо так театрально — нормально встань. Веня, стань на решетку коленом. Даже дальше решетки чуть. Подожди, Алик, световые эффекты давать. Перед лицом решетка. Профилем стой к кресту, три четверти, на угол решетки. Теперь в свет войди, в решеточный. (Музыка) Сними с креста свет, Алик. Вот, гораздо лучше. Музыка пока он молился, а потом ее уведи. В тишине начинай. Ушла музыка, и ты начинаешь молиться. Начинай.
Король
Удушлив смрад злодейства моего,
На мне печать древнейшего проклятья:
Убийство брата. Жаждою горю,
Всем сердцем рвусь, но не могу молиться.
Любимов: — И пошел вперед. Музыка. Занавес закрывай. То крыло сюда пошло. И на передние решетки. Понятно? Обычная наша позиция. Теперь садись. Только центральная решетка, Алик. И сразу Подколзин, дорогой, давай мечи.
Смехов: — Пока я молюсь, можно их повесить.
Любимов: — Сейчас повесьте мечи, воткните. «Там» — в какой части?
Смехов: — «Там! — и не могу молиться» — кончается.
Любимов: — Вот. «И не могу молиться» — пришел, сел. Мощно сядь, как садятся.
Король
Помилованья нет такой вине.
Как человек с колеблющейся целью,
Не знаю, что начать, и ничего
Не делаю.
(Музыка)
Когда бы кровью брата
Был весь покрыт я, разве и тогда…
Любимов: — Только, Веня, сделай буквально: «Сижу на троне, и ничего не делаю! Надо делать, а то снимут меня, а я сижу и ничего не делаю! Как человек с колеблющейся целью, сижу и ничего не делаю…»
Король
Когда бы кровью брата
Был весь покрыт я, разве и тогда
Омыть не в силах небо эти руки?
Любимов: — Веня, ты не торопись в декламации. У тебя лежат на троне руки. Ты говоришь: «Когда бы кровью брата весь был облит я, — и вывернул так ладони — тогда бы небо должно помочь мне!»
Король
Какими же словами
Молиться здесь?
«Прости убийство мне»?
Нет, так нельзя. Я не вернул добычи.
При мне все то, зачем я убивал:
Моя корона, край и королева.
За что прощать того, кто тверд в грехе?
Там, наверху, ведь в подлинности голой
Лежат деянья наши без прикрас,
И мы должны на очной ставке с прошлым
Держать ответ. Так что же? Как мне быть?
Покаяться? Раскаянье всесильно.
Но что, когда и каяться нельзя?
(Гремит мечами)
Любимов: — Ты уж очень ими двигаешь.
Смехов: — Ну, я пробую…
Любимов: — Я понимаю, подожди. Мне важно, где тебя свалить на колени, чтоб ты упал…
Смехов: — Вот в этом раскаяньи, вот здесь.
Любимов: — «Что же делать мне?» — ударьте его сзади из-за занавеса, и мечи воткнулись в землю, то есть в пол. Занавес на метр вперед, только осторожней. Вот, «что же делать мне», — и как бы тебя толкнули на колени… Только, Веня, воткни мечи перед решеткой.
Король
Мучение! О грудь, чернее смерти!
О лужа, где, барахтаясь, душа
Все глубже вязнет! Ангелы, на помощь!
Любимов: — Володя, иди сейчас. Мечи уберите. Тебя, Веня, толкнут в спину, ты и упадешь. А сам направишь лезвия, чтобы концы воткнулись прямо на ширину решетки, перед ней в щель.
Володь, давай, уходи.
Король
Скорей колени гнитесь!
Любимов: — Зачем ты встаешь-то?
Смехов: — Ну, они уже согнулись.
Любимов: — Ну и что, продолжает человек: «Колени, гнитесь!»
Король
Скорей колени гнитесь!
Сердца сталь, Стань, как хрящи новорожденных, мягкой!
Все поправимо.
Любимов (Алику): — Ну, лицо-то освети актеру. Дальше.
Смехов повторяет монолог Короля до входа Гамлета.
Любимов: — Дальше Гамлет? Вот. Подожди, подожди, Володя.
Высоцкий: — Я говорю: «Он молится, какой удобный миг».
Любимов: — Володь, подожди, не надо, чтоб тебя видели. Володь, спрячься. Говори из меча: «Он молится. Какой удобный миг!» — вытаскивай меч. Он вытащил меч и сказал.
Тебе удобней какой меч вынимать? Лучше тот вынимай, на котором кольцо. Он должен быть воткнут, тогда ты его вытащил.