— Они спрашивали о наших взаимоотношениях с поставщиками?
— Спрашивали. Я рассказал все, что знал.
«А знал ты, голубчик, не так уж и много». Колыванов похвалил себя за предусмотрительность: переговоры с производителями редкого оборудования он вел самостоятельно, не подпускал к ним даже самых близких помощников, и, как выясняется, не зря. Купив Олега, «Yellow Road» не получила доступ к основной информации и не узнала, что Колыванов может сделать уральцам еще более выгодное предложение.
Что ж, предатель выявлен, что делать дальше — понятно.
— Олег, почему ты это сделал?
— Мне предложили должность вице-президента и долю в предприятии. А ты, жадный урод, все гребешь под себя. Что тебе стоило поделиться десятью процентами акций?
Ответить Колыванов не мог.
Сеанс гипноза закончился минуты через две после последнего вопроса. Бонсай успокоился, обессиленные листья мягко легли на ветви, Олег тряхнул головой, поморгал и недоуменно посмотрел на закурившего Володю.
— Ты что-то сказал?
— Нет. Ничего.
— Странно. — Олег потер лоб. — Мне показалось, что я вырубился на какое-то время.
— Не заметил, — тихо произнес Колыванов. — Ты пил кофе и молчал. Я не мешал. Было о чем подумать.
— Устал, наверное, — криво улыбнулся Олег. — Все эти перелеты, переговоры… вымотался. Володь, я, пожалуй, поеду домой.
— Да, так будет лучше. — Колыванов посмотрел на неподвижное деревце и повторил: — Так будет лучше.
Высказывать людям свое мнение и исправлять их ошибки очень важно. В этом проявляется сострадание, которое больше всего помогает в вопросах служения. Однако делать это очень трудно. Прежде чем выразить человеку свое мнение, подумай о том, в состоянии ли он его принять. Позаботься о том, чтобы он получил твой совет, как получает воду тот, кто изнывает от жажды, и тогда твое наставление поможет ему исправить ошибки.
Первую половину следующего дня Володя посвятил делам фирмы. Он связался с производителями и выбил из них дополнительную скидку на очередную поставку, пообещав увеличить объем закупок. Он созвонился с уральцами и убедил их выслушать еще одно предложение, специальное и очень выгодное, лично от него. Он приказал Олегу заняться подготовкой к следующему конкурсу, который должен был состояться через два месяца — не следовало сразу показывать конкурентам, что шпион раскрыт. И только к обеду, убедившись, что контракт с уральцами практически у него в кармане, Колыванов вернулся к главному вопросу.
Бонсай.
Гипноз, которому подвергся Олег, — случайность или нет? Действительно ли деревце способно влиять на людей, или ночное происшествие стало следствием уникального стечения обстоятельств? Мог ли уставший и голодный Олег потерять контроль над собой, «вырубиться» и разболтать тайну? Или все дело действительно в «Сердце Самурая»? Ответ следовало получить как можно быстрее, ведь деревце находится на видном месте, на него смотрит Ольга, на него смотрит маленький Мишка — не получится ли так, что бонсай навредит их здоровью? Колыванову требовался хороший консультант, и он подключил все свои связи, дабы выйти на нужного человека — у солидного человека всегда под рукой толстая записная книжка. С кем-то познакомился на светском приеме, с кем-то на премьере, на чьем-то дне рождения, на тренировке в спортивном зале или в ложе почетных гостей на финале Кубка. А друзья солидного человека всегда готовы помочь и подключить своих знакомых, а те — своих… в общем, всего через час Володя узнал телефон одного из совладельцев сети «Мир садовода», позвонил и договорился о встрече. Колыванов не стремился выйти именно на этого человека, его бы устроил любой квалифицированный специалист, но решил, что в сложившихся обстоятельствах лучшего варианта и быть не может — люди, продавшие Ольге «Сердце Самурая», должны знать о нем все.
Денис оказался подтянутым веселым мужиком примерно одного с Володей возраста. Не снобом, не педантом, без конца посматривающим на часы, нормальным мужиком — а потому они быстро перешли на «ты». К тому же, к легкому удивлению Колыванова, Денис вызвался сам ответить на вопрос.
— Я думал, ты эксперта какого-нибудь вызовешь.
— У меня два образования, Володя, экономическое, но это Гарвард… закончил три года назад. А первая любовь — биология. — Денис усмехнулся. — Я ведь доктор наук.
— Ты?
— Удивлен?
Огромный, отделанный натуральным дубом кабинет. Колоссальных размеров письменный стол, построенный первоклассными мебельщиками по специальному заказу, напоминал небольшой редут. Глубокие кресла, из-за стеклянных дверец книжных шкафов важно поблескивают позолоченные корешки.
— Я, между прочим, до сих пор свою старую лабораторию спонсирую. И принимаю участие в разработках.
Доктор наук? Почему нет? Колыванов улыбнулся:
— А я всего лишь кандидат.
— В чем?
— Математика.
— Наш человек. — Денис вопросительно поднял брови: — Коньячку? За знакомство.
— Охотно.
— Лена, будьте добры: два кофе и коньяк. — Хозяин кабинета отключил интерком и вновь посмотрел на гостя: — Сергей сказал, что у тебя какая-то растительная проблема?
— Купил странный бонсай.
— Что в нем странного?
— Никто не может сказать, что это за дерево.
— Бывает, — махнул рукой Денис. — Проблема-то в чем?
— Я хочу узнать.
— И все?
— И все.
Доктор наук хмыкнул, кивком поблагодарил вошедшую с подносом девушку, разлил, на правах хозяина дома, коньяк — «За знакомство!» — и, закусывая лимонной долькой, осведомился:
— Фотография есть?
— Конечно! — Колыванов передал Денису диск с файлами. Бонсай он снял утром, собираясь на работу, сделал с десяток фотографий с разных сторон и на разном расстоянии.
— Посмотрим, что за зверь вырос…
Денис жестом попросил Володю вновь наполнить бокалы, а сам открыл первый файл. И замолчал.
— Узнал зверя? — поинтересовался Колыванов.
Денис оставил вопрос без ответа. Быстро просмотрел остальные фотографии, задерживаясь на крупных планах, после чего откинулся на спинку кресла, сцепил на животе руки и в упор посмотрел на Володю:
— Где ты его взял?
— Купил. Жена купила.
— Где?!
— В вашем… в одном из твоих магазинов.
— В моем магазине?!
— Да.
Денис крякнул. Денис взлохматил идеально причесанные волосы. Денис взял свой бокал и, не чокаясь, без тоста, опрокинул коньяк в рот. Денис вновь сцепил руки на животе и покачал головой:
— Уволю. Всех уволю к … матери. Идиотизм! Разучились работать. Или никогда не умели?
Рано или поздно любого руководителя посещают подобные мысли, а посему Колыванов слушал речь доктора наук с пониманием.
— Володя, ты не поверишь: тупость повальная. Ботаники хреновы! МГУ заканчивают, Тимирязевку заканчивают, а ни черта не знают! Пять лет в клубах потусуются, потом приходят и хотят работать типа «по специальности». Ну как же! Ведь в ботанике разбираются! Еще зарплату требуют, гады! Черт! Смешно сказать: каждый знает, как обустроить Россию, готов часами обсуждать эту тему, а на своем собственном месте — полный профан! Ничтожество! Был у меня один специалист по концептам в рекламном отделе. Пень пнем, даром что волосы длинные. «Давай, говорит, будем спонсировать команду знатоков. Прославимся!» Я его взял, чтобы он людей в магазины привлекал, а он прожекты пишет.
— Выгнал?
— Выгнать-то выгнал, но с кем работать? Люди разучились любить свое дело, свою профессию! Ничем не интересуются, кроме денег! Зато каждый считает, что я ему не доплачиваю…
— Зубы мне не заговаривай, — попросил Колыванов. — Что за траву я купил?
Денис вновь разлил коньяк, но брать бокал не стал. Внимательно посмотрел на Володю. Оценивающе посмотрел, как на деловых переговорах.
Колыванов внутренне подобрался.
— Что это за бонсай?
— А почему интересуешься?
— Из врожденного любопытства.
— Ерунду не говори, — поморщился Денис. — Что у тебя случилось?
— Я расскажу, — медленно произнес Володя. Он понял, что дело принимает куда более серьезный оборот, чем можно было ожидать. — Но сначала я хочу узнать, что это за дерево.
— Может, решим вопрос по-другому? — Денис прищурился. — Просто скажи, сколько ты за него хочешь?
Мишка опять заворочался, сладко причмокнул, перевернулся на другой бок, и Ольга поняла, что сын скоро проснется. Пора возвращаться домой. Она положила книжку в карман коляски, поднялась со скамейки, посмотрела на часы и медленно направилась к выходу из парка.
Седло скрутило до рвоты. Он ополоснул желудочным соком кусты — не стал гадить возле дорожки, боясь, как бы гуляющие по парку люди, возмутившись, не вызвали милицию, — и вернулся на скамейку еще более взбешенным, чем обычно. Оно и понятно: столько времени без дозы! Шнырек пока держался, раскурился вчера, чуть отпустило, но он тоже понимал, что без ханки долго не протянет. Не будет дозы — к вечеру наизнанку вывернет, будешь выть больным волком, проклиная все на свете… А на ханку бабки нужны: банкиры Седло и Шнырька как облупленных знали, в долг давно не верили, деньги требовали или товар. А где их взять? Из дома все давно продано, квартира превратилась в комнату в коммуналке, работы нет. Дважды им с Седлом удавалось угнать машину — «жигуленки» потрепанные, не оснащенные толковой сигнализацией. Несколько раз воровали по квартирам — Шнырек мелкий, в любую форточку пролезет, еще на улицах грабили, но это опаснее, да и в кошельках, как правило, много денег не находили. А хотелось урвать побольше, чтобы на месяц хватило или на два. Вот Седло и предложил в парке потусоваться, мол, богатые сучки из окрестных домов детенышей выгуливают, надо только присмотреть курицу пожирнее да к ней в квартиру и вломиться. Ребенком припугнешь — любая стерва деньги отдаст. Идея понравилась, и весь вчерашний день приятели провели в парке, но обломались. Первая присмотренная деваха погрузилась в дорогую машину и уехала. Начали пасти следующую, так она, паскуда, встретила двух подружек и «зацепилась языком», передумав идти домой. А потом в парке появилась целая куча ментов, и приятели сочли за благо убраться.