— Опять двадцать пять. Что вы заберете если я нищий?
— Тебе помогают злые духи реки. Сдавайтесь если желаете сохранить свои жалкие жизни.
— Не хера не убедительно «мама»…
— Выродок! Живой труп! — Выругалась «мама» и отошла от стены. Вот блин и поговорили…
Переговоры закончились ничем, так и не начавшись. Может безумная тетка рассчитывала, что мои сопляки услышав о возможности выжить восстанут и перейдут на сторону атакующих, перебьют защитников в крепости, откроют ворота. Я не знаю. Однако светало и т. к. наши враги были заняты постройками лестниц, мы смогли заняться щенками…
Бедные малыши. Все, абсолютно все комочки шерсти были изранены, многие в крови, меньшей, но более счастливой части удалось отделаться ушибами от попадания камней. Были песели и с переломами. Я работал за троих, пытаясь оказать помощь каждому «косолапику», но к сожалению далеко не все имеют шанс на выживание. Бедные сиротки, они лишились своей стаей и теперь племя Серых Псов обязано стать их новой стаей. Выкормить и выучить щенков. Я ощущал себя Айболитом. Щенки, будто дети поскуливали и ощущая доброту и ласку зализывали ранки, будто жаловались на злых и жестоких взрослых, как бы жалуясь детям и показывая — «вот смотри» да это меня так камнем… Будто дети они сжимались в комочек. Иногда когда лапку с переломом закатывал меж двух деревяшек, отчаянно и зло до крови и боли грызли пальцы и руки, что оказывали помощь. Как ребенок, что кусает за палец стоматолога от нестерпимой боли. За оказанием помощи нашим четвероногим друзьям я не заметил, как пролетело время…
— Вождь, они идут. — Тронул меня за плечо Учитель…
— Идем. — Я вздохнул, даже не скомандовал, а как бы попросил моих друзей принять бой.
Да какой бой? Безумная баба! Безумный Шаман! Они ведь уже чуть-чуть ознакомились с концепцией стрелкового оружия, что выбрасывает болты далеко вперед. Но до них не дошло! Они все еще не понимали элементарных вещей. Это не старый тип войны, когда все решала физическая сила и количество бойцов выставленных племенем. Арбалетному болту совершенно наплевать, кто нажал на спусковой крючок, взрослый и накаченный мужчина или девочка семи-восьми лет. Причем взрослый качок, которой не напрягаясь открутит головенку у такой девчушки получив болт в живот со стены ляжет и умрет. И то если ему повезет. Может быть тяжело ранен и умирать несколько часов, а иногда даже дней…
— Собрались! Работаем, как в тире!
— Да мы их за щенков! — Вспыхнула Принцесса.
— Никаких эмоций, просто работаем по мишеням.
Толпа, разъяренная и обманутая толпа мужичков, что могли бы жить, которым мы совсем не сделали зла, а напротив хотели и могли приносить пользу, бегом приближалась к глиняной крепости со стороны ворот. Никаких хитростей, обманных ходов, попыток атаковать с двух, трех или четырех сторон крепость. Все в одном месте, абсолютно все бегут одной толпой. Защелкали арбалеты. Дети реально работали, как по мишеням, они не видели в нападавших людей. Причем даже не из-за жестокости племени Людей в отношении стаи серых псов. Дети они такие дети.
Иногда молодые мужчины вступив в первый бой и убив первого противника испытывают терзания. Особенно если произошла рукопашная схватка, бывает могут разрыдаться или их банально вывернет. Зато детишки… Они абсолютно не восприимчивы к чужой боли и страданиям. Потому ребенок может схватить за уши котенка, щенка за хвост и тянуть к себе. Причем в этом нет никакого лютого садизма. Малыш не ощущает чужую боль, а ему не больно. Значит можно тягать за уши, хвосты, усы. Можно стрелять в смешных дядечек, что бегут и будто сломанные куклы падают и падают. Такая увлекательная игра…
Да эти воины племени Людей бегут, чтобы нас убить. Но главное не в этом. Главное, что нас спасает абсолютное отсутствие рефлексии у детишек. Причем взрослые дядьки, охотники и воины впервые сталкиваются с подобным поведением. Ну не доводилось им воевать с детьми. Во время набега на племя кровников, любой ребенок смазка для штыка, ибо пробегая мимо, не особо выделяя время и внимание, ударил по головенке каменным топором, череп треснул и даже не затормозив и не остановившись не на шаг, просто убив чужого ребенка ты бежишь вперед! Малыш по определению не может сопротивляться, а уж тем более навредить. Кроме того против воинов племени Людей сыграла пропаганда и накачка их Шамана и Мудрейшей.
Легко и просто любые воины устремляются в бой, когда битва идет во имя Бобра и обязательно с Ослом. Воины бежали убить не доброго союзника, что прожил более недели в их лагере. Научил делать лодки, продав множество замечательных товаров, таких нужных в быту. Это не тот славный мальчик-Зайчик, что спас многих женщин, детей и стариков от голодной смерти зимой, поставляя туши баранов. Совсем нет! Они бежали угомонить живых мертвецов. Которые избежали каким-то мистическим образом отправку за кромку в поля вечной охоты. Ведь всем известно, когда детей выкрали, кровники, дабы принести в жертву, Шаман племени проводит похоронный обряд и племя потерявшее детей прощается с покойниками. Ведь для своего племени они именно мертвецы!
Вот только когда они бежали к стене, неся тяжелые лестницы и стволы деревьев, что собирались прислонить и взобраться по ним они и увидели «мертвецов», детишки стреляли и стреляли. Взрослые мужчины падали и падали, а что делали мелкие дети, что неспособны навредить взрослому охотнику? Да они просто смеялись и обсуждали, кто в кого попал и кого следующего нужно подстрелить. Нечеловеческое! Необъяснимое поведение! Ибо в любом племени дети молчат, а когда разговаривают со взрослым опускают глаза в землю и отвечают, причем отвечают лишь когда позволил взрослый мужчина. Исключение родные дети, но и там есть определенное воспитание и модель поведения за которую детишки не переступают. А здесь…
Причем чем ближе охотники подбегали, тем чаще попадали детишки в «мишени», тем выше были потери убитыми и ранеными. Некоторые особо упрямые добежали до стены и даже приставили лестницы и стволы деревьев — это было последнее, что они успели сделать в своей жизни, во многих торчало по 3–4, а иногда даже сразу ПЯТЬ болтов, не оставляя шансов на выживание.
— Это не дети!
— Бежим!
— Мы не давали согласия воевать с мертвецами!
Паника, вот как можно было назвать состояние воинов племени Людей, но к их чести нужно признать, многие из бегущих пытались подхватывать раненных и даже получая болты в спину и погибая они выносили соплеменников с поля бойни. Ибо битвой такое было назвать нельзя. Дети в своей детской жестокости просто нашинковали молодых мужчин племени Людей болтами. Из огромной толпы спасалось бегством не более 15 человек, кои выносили раненных сородичей, примерно еще 20 воинов, ибо паника, паникой, но возвращались за своими соплеменниками даже рискуя погибнуть и многие гибли. Потому добравшись до лодок, погрузив раненных, стали отчаливать. Наверное, выведи я в этот момент свое сопливое войско и стреляй мы по дороге, я бы умножил на ноль всю атакующую «армию» племени Людей. Вот только проблема была в том, что они совсем не армия, а стадо обманутых своими лидерами дикарей… Потому я и не дал приказа выбираться из крепости и добивать бежавших людей. Мы не убийцы, а самозащита… У нас просто не было выбора…
Через неделю после битвы
— О чем ты думаешь Вождь? — Спросил Учитель, ибо мы работали вместе строя лодки нового образца.
— Похоже бронзовый век закончился, так и не успев начаться… — Я улыбнулся.
— Это так плохо?
— Не знаю, у нас есть медь и это хорошо…
— Но тебя что-то печалит.
— Похоже племя не сможет больше выкупать детей кровников у племени Людей, мы теперь сами для них кровники.
— Такое ощущение, что ты не счастлив друг мой. — Высказался Учитель.
— Ты не прав. Теперь к нас не полезут, ибо знают, что брать штурмом нашу глиняную крепость глупо, почти невозможно.
— Почти? — Удивился Енотик, даже в удивлении поднял бровь.
— Поверь, у нас все крайне примитивно и такую «деревню» взять на копье очень просто, пока просто племена такое не умеют, но они обязательно научатся…
— Столько убитых, столько крови… — Енотик нахмурился.
— Да, но я счастлив, пусть закончился бронзовый век, так и не начавшись, пусть сложно, но рядом друзья, рядом любимая, да и с медью, мы не пропадем…
— Но тебя все же, что-то заботит Вождь.
— Заботит, племя Людей потеряло слишком много охотников и может не пережить эту зиму.
— Они сами так решили. Это их выбор. — Как-то зло заявил Енотик, что ему не характерно, хотя… Он же очень любит собачек, собачник он у нас и такое жестокое истреблении стаи.
— Там есть два парня Бельчонок и Лягушонок, дети, старики, бабы, не они принимали решение идти в этот поход, а Шаман и моя безумная теща, тоже мне Мудрейшая… — Я сплюнул на землю в презрении…
— В твоих словах полно ярости и горечи потерь, но почему-то возникает ощущение, что несмотря не на что ты хочешь помочь нашим врагам.
— Верное Енотик. Зло всегда найдет себе дорогу. А вот Милосердие и Добро нуждается в проводнике…
— И ты простишь? Простишь все, что они натворили? Они убили наших тотемных животных!
— Легко прощать, когда особо прощать нечего, но истинная сила и человечность суметь найти общий язык, когда даже разговор начать трудно…
— Возможно ты прав Вождь, но мне сложно тебя понять…
Через неделю после разговора, вышла целая флотилия лодок, новых лодок, что мы построили. Самые старшие и лучшие стрелки из мальчишек племени вели эти лодки у нас был с собой и запас пищи. Как знать, что там в летнем лагере соседнего племени Людей. Однако, даже когда я его увидел издалека, в сердце прокралась тревога. Лагерь не дымил, хотя вигвамы стояли.
Я высадился, щитом меня прикрывал Маньяк, а сзади шел Козлик со своим верным самострелом. Мы приблизились к лагерю от которого воняло мертвечиной, а сам лагерь напоминал огромное кладбище. Кругом валялись трупы.