Как же так? Почему так быстро? И, словно кто-то взмахнул пером и мазнул им меня, в голове проскользнула мысль – а, может, и не любил вовсе?
Кто мог ответить на такие вопросы…
Я покинула ТЦ в смешанных чувствах, благо, что Злата заснула, и теперь самой большой проблемой были пакеты в руках и ожидание такси. Хотелось, как можно скорее убраться из этого места.
Если бы я знала, что встречу его сегодня здесь, вот так, с другой, я бы месяце не выходила из дома, но не высунулась бы наружу.
Это было больно. Жгуче больно и тяжело. И легче стало лишь, когда подъехавшая иномарка приняла нас в свой теплый салон и понесла прочь от места, в котором мое сердце в очередной раз рассыпалось на осколки.
Неосознанно я заключила в руки кулон, когда-то подаренный Тагиром, и потеребила его. Тот самый, один из первых, с красивым, небесно-голубым камнем. А затем поняла, что пришла пора снять его и забыть о бывшем. Он же меня забыл. Когда-то я оставила эту подвеску, как хоть какое-то напоминание о том прошлом, что я потеряла, причем по собственной глупости. Я бы оставила кольцо, но перед уходом мне пришлось его оставить, потому что я помнила, что это была фамильная драгоценность. В самом начале Тагир рассказывал мне, что его мама получила это кольцо от своей, а та, в свою очередь, от своей. Радмила должна была отдать его одной из своих дочерей, но получил реликвию любимый сын, а затем и я. У меня не поднялась рука забрать его, тем более, не поднялась бы продать, поэтому кулон был единственным, что меня связывало с Тагиром. И сразу, стоило нам только со Златой приехать домой и переступить порог квартиры, как я сняла его и спрятала в самый дальний уголок с общением, что все, нужно уметь принимать конец и больше я его никогда не надену.
Мне предстояло встретиться с мужем еще раз. Уже на следующей вечер. Город как раз окрасился сумерками, день катился к закату и своему завершению, когда ко мне пожаловал незваный гость.
Я не ожидала, что увижу Закирова, когда открывала входную дверь. Я вообще старалась не думать об этой встрече, отвлекаясь возней со Златой, а когда в дверь позвонили, я, почему-то уверившись, что это соседка снизу, часто заглядывавшая одолжить соль, сахар или еще какую-нибудь мелочь, распахнула ее.
Странно, но я буквально за считанные мгновения поняла, что бывший муж не просто зол, он в гневе, и попыталась молниеносно захлопнуть дверь. Я еще не понимала, почему он раздражен, но уже нутром учуяла опасность, пытаясь отгородиться от нее.
– Серьезно, Аврелия?! – Тагир с силой захлопнул дверь позади себя, надвигаясь на меня, прижимая к стене в тесном коридоре.
– Тагир…
– Я думал, поступить ниже и хуже, чем было, ты просто не можешь, а оказывается, вполне! Почему бы и нет?! Сколько же в тебе гнилья?! Какая же ты все-таки дрянь!
– Перестань оскорблять меня…
– Да неужели?! А как мне называть ту, что сбежала от меня беременной, даже слова не сказав?
– Что сделала?! – я задохнулась от возмущения и с силой дернулась вперед, отталкивая от себя Тагира. – Сбежала?! Ты понимаешь, что несешь?!
Выходит, что я теперь сбегала? Я умоляла его дать мне шанс, валялась у него в ногах, только бы он простил меня, а теперь, по его словам, я просто-напросто сбежала! Надо же!
– Ты ушла беременная, слова не сказав о ребенке, ты, грязная шлюха, чего еще только не сделала! – закричал он, с силой ударяя кулаком в стену сбоку от меня. Я зажмурилась от страха, вдруг с четким пониманием того, что Тагир пришел сюда с одной целью – забрать мою девочку, отнять мою малышку.
– Откуда ты знаешь, что ребенок твой?!
– Два и два сложил, по срокам все сходится или ты меня за идиота держишь? – продолжил кричать Закиров.
– Нет, я спрашиваю, откуда ты знаешь, что такая шлюха, как я не нагуляла ребенка с кем-нибудь еще, ведь ты уверен, что я переспала со всей столицей!
– Я не буду с тобой спорить, это ниже моего достоинства. Я здесь в принципе не для разговоров. Покажи мне ребенка.
– Нет.
– Ты будешь со мной драться?
– Если понадобится.
– И сделаешь только хуже. Я все равно выиграю. И все равно сегодня уйду отсюда с этим ребенком.
– Откуда такая уверенность, что она твоя?!
– Я проверю… Стой, погоди, она?
Мы оба замолчали. Он – растерянно, я – в оцепенении.
– А если окажется не твоей, тогда что, выбросишь, как ненужную вещь, как поступил уже до этого со мной?
– Не верю, что ты смеешь меня в чем-то обвинять. Вот просто не верю, что такое возможно. Дай мне пройти, Аврелия, – уже спокойнее произнес он. – Дай мне забрать ребенка спокойно. Это случится в любом случае.
– Я – мать. Ты не можешь, не имеешь…
– Права? – опередил он меня. – Думаешь, я буду с тобой по судам бегать? Думаешь, хоть кто-то взглянет в твою сторону? Твоим лучшим исходом будет, если я выставлю тебя там гулящей, лживой дрянью с нестабильной психикой, а я вполне это могу устроить. Но, поверь, мы даже не дойдем до суда. Тебе со мной не тягаться.
– Ты не можешь… – прошептала я дрожащими губами. Все это было похоже на дурной, сюрреалистичный сон. Так не могло быть… просто не могло быть! Только не со мной! Только не сейчас!
– Могу. И сделаю. Просто покажи, в какую сторону идти.
– Пожалуйста… умоляю… не делай этого!
– Знаешь… – на мгновенье Тагир стал задумчивым ни к месту и ни ко времени. Махнул в мою сторону рукой, усмехнулся как-то зло. – А я даже рад, что не снес тебе тогда голову. Я так хотел, так рвался это сделать, но сдержался, потому что понимал, что такая грязь как ты не стоит того, чтобы в ней вываляться. Но сейчас я рад потому, что месть такая сладкая… Если этот ребенок мой, а я уверен, что мой, то только подумай… это же самая настоящая карма! Я заставлю тебя пройти через такую агонию, которую ты себе даже представить не могла. И это будет справедливо. И я не пожалею тебя. Ты заслужила. Жить с мыслью, что твой ребенок не с тобой и никогда не будет с тобой. Что его будет растить чужая женщина, что он будет называть мамой другую, а ты… ты больше никогда не увидишь ее.
Мир перестал существовать для меня. Его просто не стал. На мгновенье он застыл, а затем рухнул, рассыпавшись на мелкие куски, а я запуталась в этих осколках, ранясь об каждый.
– Хочешь сказать, она не моя? – тихо протянул Тагир, стоя возле кроватки с нашей дочерью. Разумеется, она была похожа на него больше, чем на меня. Я была голубоглазой блондинкой, в то время, как Злата родилась с темными глазами и темными волосиками.
Но я была рада, что бывший муж хотя бы перестал орать, когда прошел в детскую. В квартире, что я сняла, было всего две комнаты, поэтому он быстро сориентировался, куда идти, ведь это были не его хоромы, в которых можно было заблудиться и долго искать выход.
Тагир прошел в комнату, медленно подошел к колыбельке, а затем застыл возле нее на несколько минут. Молча, ничего не делая, ничего не спрашивая.
– Как ее зовут? – наконец, протянул он.
– Злата…
Тагир опусти руки вниз, но, будто не решившись взять ребенка, вцепился побелевшими пальцами в деревянные брусья кроватки, а затем, повернулся и бросил на меня злой взгляд.
– Серьезно? Ты назвала моего ребенка Златой? – прошипел он.
– А что тут такого? – Я лишь пожала плечами. Сейчас это было последним, что меня волновало. С минуты на минуты, Закиров собирался отнять у меня единственное, что было важным в моей жизни.
– Я даже комментировать это не буду, – зло выдохнул Тагир. Через несколько секунд, он все же поднял ребенка с места, аккуратно взял на руки и прижал к себе. Прошептал что-то на незнакомом наречии и улыбнулся. Так, как не улыбался при мне никогда.
Я понимала. Это были его первые мгновенья с нашей дочерью, а первые секунды – они волшебные, неописуемые. Во время них твоя жизнь наполняется смыслом, приобретает совершенно другой оттенок. Приходит понимание, что все, что-то закончилось и навсегда осталось позади. Целый кусок твоей жизни. И теперь начался другой. В которой ты будешь носить гордое звание родителя. В которой уже не будет места прежнему Я, где всегда будет главенствовать жизнь и судьба твоего ребенка.
Тагир приветствовал нашу дочь. Он улыбнулся ей так, как никогда еще не улыбался. Я знала это наверняка, потому что буквально три месяца назад испытывала то же самое.
Я подошла к ним и молча положила руку на плечо Закирова. Со стороны, можно было бы подумать, что мы прекрасная и дружная, молодая семья. Как бы сильно я хотела, чтобы все было именно так… Однако уже через несколько секунд, Тагир повернулся ко мне и бросил нечитаемый взгляд.
– Собери ее вещи. Самое необходимое.
– Нет… пожалуйста… нет…
– Аврелия, я не собираюсь с тобой спорить. И повторяться тоже. Я могу забрать ее силой, могу сделать это некрасиво и с шумом. Или ты можешь сделать все так, как я скажу, и для нашей дочери это будет легче и менее травматично.
– Я не могу отдать ее, – прошептала сквозь слезы, цепляясь за руку бывшего мужа. – Не могу, она – мое все, Злата – моя жизнь! Если ты заберешь ее, можешь убить меня прямо здесь и сейчас!
– Хватит! Мне не нужны тут театральные представления! – он брезгливо отдернул руку и сильнее прижал к себе малышку. – У тебя пять минут на сборы, и мы уйдем. Мы в любом случае уйдем…
– Ты даже не знаешь, что ей нужно! Ты ничего о ней не знаешь! Ты не носил ее девять месяцев под сердцем, не рожал, не был с ней эти три месяца, что ты собираешься делать с грудным ребенком!?
– О ней будет, кому позаботиться. У тебя осталось четыре минуты.
– Тагир, так нельзя! Я ее мать! Я люблю ее! Может быть, как жена я не состоялась, но со Златой у меня все получается, я стараюсь и все выходит правильно!
– Три минуты.
– Я не отдам ее тебе!
– Ты сделаешь только хуже. Причем не только для себя, но и для ребенка.
– Я вызову полицию! Я мать, в конце концов, ты не имеешь права, ты просто не можешь, ты не…
– Две минуты. Звони кому душе угодно.