Знаете, как это бывает? Ты волнуешься-волнуешься, а потом в конец выбиваешься из сил и вроде бы ничего страшного из того, что рисуется у тебя в голове, не происходит. И тогда ты расслабляешься, и именно в этот момент и происходит непоправимое.
Время почти подошло, и я успокоилась. До регистрации оставалось полчаса, и я неспешно потягивала теплый кофе, сидя за столом одной из многочисленных кафешек в аэропорту. От обеда я, правда отказалась, увидев бешенные цены, которые готовы были содрать с бедных посетителей. Нет уж, спасибо, деньги нужно было экономить, неизвестно, как дальше будут складываться события. Раньше я не задумывалась о том, сколько все это стоит. Некстати вспомнилась наша с Тагиром поездка в Париж, где мы не ограничивали себя вообще ни в чем. Тогда я не придавала значения стоимости всех тех вещей, за которые платил бывший муж. Мне было неинтересно. Но теперь я однозначно могла сказать, что много.
Я расслабилась. Потеряла бдительность. Я так сильно устала от событий последних месяцев, что мои инстинкты сдали. Подвели.
– Ну, и далеко ты собиралась сбежать?
Услышав некогда родной и любимый голос, ставший теперь голосом моего палача, я замерла. Вздрогнула, замерла и задохнулась от боли. Нет-нет-нет, только не это! Почему?! Почему все силы были против меня? За что? За что небеса были так жестоки со мной? Почему так рьяно пытались отнять единственный смысл жизни, что когда-либо был у меня?
– Нет…
– Аврелия… это идиотизм, клянусь.
Если я не обернусь, если не посмотрю на Тагира, значит, его не будет существовать. Можно будет закрыть глаза, досчитать до десяти, и тогда страшный монстр исчезнет.
– Аврелия. Тот факт, что ты игнорируешь меня, не меняет ровным счетом ничего.
Я встала, прижимая малышку к груди, стараясь не разрыдаться на глазах у всех.
– Я не отдам ее, – прошептала я, оборачиваясь к бывшему мужу. – Нужен ребенок, так прекрасная Белла, не запятнавшая себя в сомнительных связях родит тебе еще столько, сколько захочешь. А меня отпусти. Пожалуйста. Будь благоразумен.
– Я не отдам своего ребенка. Никогда. И уж тем более осознанно от него не откажусь.
– Но… – Я с силой зажмурилась и слезы все-таки покатились по моему лицу. Боже, я снова была бессильна. Ну что мне делать? Устраивать скандал, звать полицию? А дальше что? Было уже такое, проходили, все открестятся от меня, сделают вид, что все так и должно быть, и они ничего не понимают. Тагир всегда выигрывал во всех наших схватках. – Пожалуйста…
– Аврелия, хватит ломать комедию!
– Она никогда не будет хорошо обращаться с нашей дочерью! Ты же видишь, как агрессивно настроена твоя Белла! Неужели ты веришь, что Мадине будет лучше с ней, чем со мной.
– Ава, все, хватит! Бери вещи, мы едем домой! – прорычал Закиров, хватая меня за руку. Благо, не за ту, в которой я держала малышку. Я впала в какой-то ступор, поэтому бывший, покачав головой, сам взял большую спортивную сумку и закинул ее на плечо, а затем легонько подтолкнул меня вперед.
– Нет… – засопротивлялась я, тормозя.
– Будешь устраивать сцену прямо здесь? С грудным ребенком на руках?! Серьезно? Ты хоть иногда думаешь головой? – зашипел Тагир, останавливаясь у меня за спиной.
Господи, что мне делать? Что делать? Начни я закатывать сцену, и он снова вызовет психиатров, обратись в полицию, отвертится, тогда что делать? Как бежать?
Пока я думала, мы все-таки медленно вышли из здания аэропорта, а затем дошли до припаркованной совсем рядом машины.
Черт! Я так и не смогла придумать ничего путного. Слезы градом потекли из глаз, я сильнее прижала Мадину к себе, все вокруг поплыло, я поняла, что это конец. Все. Вот теперь это точно конец! Тагир нашел меня, он всегда делал все так, как хотел, а я никогда не могла ему хоть что-то противопоставить.
– Ава… хватит уже… – словно издалека услышала я раздраженный голос супруга. Хотела возмутиться и ответить что-то, но так и не нашлась, а в следующую секунду меня мягко, но решительно усадили на заднее сиденье машины. Я продолжила плакать и лишь несколько секунд до меня вдруг дошло то, что происходит. Меня посадили в машину? Что? Почему?
Через мгновенье открылась дверь напротив, Тагир молча сел рядом и принялся пристегивать проснувшуюся Мадину в специальное кресло. Повозившись некоторое время с ремнями, он поигрался с дочерью пару минут, а затем также молча пересел на водительское сиденье. Включил зажигание и на удивление поехал вперед. Медленно, спокойно, молча.
Я тоже молчала. Потому что боялась спросить и услышать ответ, который погасит затлевший уголек надежды где-то глубоко внутри.
– Тагир… – все же позвала я бывшего мужа, набравшись смелости. К этому моменту мы почти подъехали к дому, и он затормозил на очередном светофоре, бросил на меня вопросительный взгляд через зеркало. – Что происходит?
– Мы едем домой, – просто ответил он.
– Я понимаю, только… мы это… мы это кто? То есть… я… я ничего не понимаю…
– Я не злюсь, Аврелия.– Кажется, Закиров услышал мой облегченный выдох, таким громким и ощутимым он выдался.
– Не злишься? – переспросила я. А вдруг послышалось? Вдруг у меня шок и мне все видится?
– Нет.
– Но…
– Ты боялась потерять дочь во второй раз. Нет, я не злюсь. Я бы сделал на твоем месте тоже самое, – тихо произнес Тагир, снова возобновляя наш путь. Больше он ничего не сказал, а я не стала спрашивать.
Мы доехали до квартиры в тишине, в такой же тишине поднялись наверх, разве что Мадина на руках Тагира угукала и улыбалась отцу, ничего не подозревая о разборках взрослых.
Вечер прошел странно, но мирно. Я разложила вещи назад, все еще опасаясь, что все понарошку и Тагир в любой момент может передумать. В какой-то момент он забрал у меня малышку и велел идти в душ.
– Что?
– Я сам ей займусь. Искупаю, накормлю, я уже делал это, можешь не волноваться. А тебе нужно… привести себя в порядок. – Я взглянула на свое отражение в зеркало, висевшее в гостиной, и ужаснулась. Вид и впрямь был потрепанный. Красные глаза, осунувшийся вид, неопрятные волосы, худоба, которая стала еще отчетливее за последнее время. Какое-то чудище, а не я…
– Но…
– Аврелия, – Тагир бросил на меня серьезный взгляд, поняв, почему я замялась. – Я бросаюсь на тебя, кричу, ругаюсь? – Я отрицательно покачала головой, наблюдая за тем, как Закиров целует Мадину. – Я уже сказал, что не злюсь, я ничего не делаю, я привез тебя обратно домой вместе с дочерью. Чего ты боишься? Что я запру тебя в душе и улечу с Мадиной на необитаемый остров?
Я виновато опустила голову, все еще не веря, что мне все сошло с рук. – Ладно… – Душ мне бы и впрямь не помешал. Я оставила Мадину с отцом и проследовала в ванную, которая предназначалась мне. Вообще, их было две в квартире, и после переезда обратно, мы с Тагиром их как-то негласно поделили.
На удивление, расслабиться в душе, стоя под струями теплой воды все же не удалось. Мозг лихорадочно пытался найти какую-то деталь головоломки, которую я, возможно, могла упустить. А что, если? А вдруг? А может быть? И таких вот обрывков в голове проносились десятки.
Сложно было поверить в то, что Тагир вдруг стал благородным. Что перестал мстить и неожиданно одумался. До этого он был жестким и непреклонным, поэтому я и не могла до конца поверить в то, что все так хорошо завершилось. Да и эта Белла… неужели она позволила ему и дальше жить со мной под одной крышей? Характер у девицы был не из уступчивых, тогда как? Уж в то, что Тагир выбрал меня, я бы точно не поверила.
Наспех помывшись, я быстро переоделась в разложенную обратно одежду и поспешила в детскую. Убедившись, что все на месте, и моя самая большая драгоценность спит, я аккуратно присела в кресло-качалку, стараясь не шуметь. Зная дочь, я была уверена, что уже через пару часов она меня разбудит и тогда я обязательно прочитаю ей сказку или спою колыбельную. Но я уж точно не собиралась ее покидать этой ночью. Может быть, Тагир не верил мне, но я тоже не верила Тагиру.
Кажется, я очень быстро заснула. Мне показалось, что это произошло сразу, стоило мне только закрыть глаза. Напряжение последних дней дало о себе знать и я провалилась в глубокий сон. Я даже не слышала, как в детскую вошли. Не почувствовала, как меня взяли на руки и куда-то понесли. Я проснулась лишь, когда оказалась на своей теплой кровати, а в считанных миллиметрах от меня вдруг обнаружилось лицо бывшего мужа. Я что-то попыталась промычать, возмутиться, но ответом мне стало «тсс».
– Но…
– Спи, тебе нужно отдохнуть, – очень тихо и как-то нежно произнес Закиров. И спорить с этим вдруг стало как-то сложно, поэтому я снова закрыла глаза. Наверное, мне это приснилось, но могу поклясться, в какой-то момент я почувствовала родные губы и привычную щетину на своей щеке.
С момента, как Тагир вернул меня домой вместе с Мадиной, а мой необдуманный и отчаянный побег не свершился, в сердце поселилась какая-то глупая надежда. Через пару дней я поинтересовалась вскользь, не стоит ли мне опасаться Беллы, на что мне ответили, что с ней все кончено. Услышав эти слова, я с трудом сдержала улыбку. Не торжествующую, нет, облегченную.
Разумеется, это не означало, что автоматически мне дали зеленый свет. Так же это не означало, что больше желающих захапать моего бывшего мужа акул не найдется, тем более, в столице. Но это что-то, да значило. По крайней мере, Тагир больше не собирался жениться на этой расфуфыренной мымре, которая пугала своей истеричностью.
Это давало призрачную надежду, что все-таки я все еще не безразлична Закирову.
И в голову не пришло ничего лучше, чем начать стараться чуть больше, чем обычно. Из одежды у меня осталось немного вещей, но и из них я выбрала то, что выглядело получше. Волосы стала укладывать или красиво заплетать. На лицо наносить совсем небольшой, едва заметный макияж. А еще стала готовить. И не просто для себя, не просто какие-нибудь перекусы. Я готовила так, что благоуханье и аромат еды разносился на всю квартиру и не мог оставить равнодушным.