Адам появился со стороны берега спустя минут двадцать. Весь мокрый, все еще сверкающий от брызг воды. Тату дракона на его груди словно бы было живым — игра света на блестящей коже вкупе с перекатывающими мышцами все время приводили его в движение.
— Доброе утро, красавица, как спалось? — спросил бодро.
— На удивление очень хорошо. Холодная вода? — спросила в ответ, увидев, что его кожа покрылась пупырышками.
— В океане вода всегда холодная. Но особенная, Ника. Энергетически она очень сильная. Умеешь серфить?
— Я даже плавать не умею… — искренне ответила она, улыбнувшись.
Адам прыснул.
— Что ж, по ходу следующий наш урок будет не эротического содержания…
Адам приблизился к ней очень близко. Так, что свежесть океана, исходящая от его тела, буквально чувствовалась ее кожей.
Она поджала губы, посмотрев на него исподлобья. А все так неплохо складывалось. Они ведь даже смогли пару минут поговорить, как нормальные люди…
— Снова шейх Адам? — спросила с подковыркой, — снова на «Вы»? Пока папочка не видит…
Мужчина, теперь в буквальном смысле нависающий над ней, не успел ничего ответить, так как со стороны дома послышался веселый детский крик.
— Амму (араб. — дядюшка) Адам! — прозвучал бодрый мальчишеский голос.
Не прошло и секунды, как на шею мужчине бросился красивый мальчуган годов четырех. Через пару мгновений в комнату вошла высокая статная девушка с белыми волосами и смуглой кожей, держащая на руках совсем крошечную малышку, и еще более высокий статный молодой мужчина — светлокожий брюнет с миндалевидными карими глазами.
— Хорошо, что вы уже проснулись, — донеслось из комнаты от выходящего на террасу Нуреддина, — знакомьтесь, друзья, это Ника, наша гостья. А это, дорогие мои, наш Адам, помните такого? Да-да, тот самый блудный сын и брат, о котором вы могли уже запамятовать, настолько он нечастый гость семейных мероприятий… — насмешливо-дружелюбный, но с подковыркой тон Нура сейчас звучал очень уместно в этом максимально неофициальном антураже, наполненном радостью долгожданной встречи.
Губы вошедшей девушки растянулись в многозначительную улыбку, стоило ей только взглянуть на Нику.
— Иштар, — ответила она дружелюбно, протягивая ей руку и невольно оценивающе скользя по ее фигуре.
— Очень приятно, — тихо промямлила та, не зная, куда себя деть от неловкости.
Пришедший мужчина тоже вежливо и почтительно кивнул Нике и тут же горячо поприветствовал Адама.
— Это Белькасем, муж моей сестры, — пояснил Адам девушке.
— А эти спиногрызы — мои любимые внуки, — игриво сказал Нур, нежно потрепав по голове мальчика, так и не отлипшего от Адама.
— А это непревзойденная сестра многоуважаемого шейха Адама Макдиси, — манерно-игриво присела в реверансе Иштар, обращаясь скорее к Адаму, — что, братец, даже не обнимешь сестру? Или правда состарилась настолько за время нашей разлуки, что даже не узнал?
— Что ты, Таша, ты только красивее с каждым годом. Материнство тебя явно красит, — ответил Адам, подходя к сестре и обнимая ее, — просто боюсь твоего ревнивого дикаря. У вас, туарегов, все не так, как у обычных людей…
— Фу, ты меня всю намочил, — скривилась Иштар, отряхиваясь.
— Зато я как хорошо сразу обсох, — прыснул он в ответ.
— Всегда был таким невыносимым, — обратилась Таша к Нике, с открытым ртом сейчас взирающую на эту милую семейную идиллию…
И ведь все снова оказалось совсем не так, как она предполагала. Чета Макдиси не долго провела на террасе. Шумным кагалом гости удалились в одно из крыльев дома, чтобы обосноваться и переодеться, после чего сразу понеслись к океану, утянув за собой Нику и Адама. Иштар, несмотря на свой внешне величественный вид, была очень простой и приветливой в общении. Они в целом очень гармонично смотрелись с мужем. А то, с какой любовью и заботой он то и дело целовал ее, как страстно оберегал и следил за детьми, заставило бы умиляться даже самую черствую особу.
— Что, сестренка, приехала чистить легкие к океану? — бросил очередную каверзу в адрес сестры Адам.
Все они теперь лежали на шезлонгах у океана.
— Ты же знаешь, братик, только ты у нас любитель свежего горного воздуха. А для меня ветер пустыни с песком — естественная среда… — отразила та остроту.
— Иштар у нас амазонка Сахары, — пояснил Адам Нике, — Они с мужем сумасшедшие. Отказались от прекрасных и богатых земель Марокко и теперь создают свое государство — Азавад. Это выжженная на солнце земля, в которой они упорно видят великое будущее…
— Тебе не понять… — ответил Белькасем, казалось, ничем не обидевшись на деверя за подколку.
— И то верно. Но все равно не понимаю, как можно было отказаться от Марокко? Ну, правили бы в пустыне своей, а в Касабланку на выходные… Охлаждаться от перегрева…
— А с чего ты списал со счетов Кадафа старшего? Он прекрасно правит страной и никуда пока деваться не собирается. Напротив, у него новая молодая пассия. И нам даже кажется, что на этот раз его сердце оттает… — ответила Таша, — кстати, вот папа тоже совсем один, живет здесь аскетом. Может быть, было бы неплохо, если и в его жизни бы появилась женщина…
— Таша… — предостерегающе цыкнул Адам, опасливо смотря на отца, строившего сейчас на отдалении от них вместе с внуками песочный замок, — смотри только, не ляпни это при нем…
Таша чуть заметно кивнула, снова посмотрев на статную фигуру отца и вмиг помрачнев. Тонкая вуаль тоски и печали сразу накрыли ее взгляд. Ника увидела это столь отчетливо, что даже стало не по себе…
Обстановку решил снова разредить сам Адам, увидев реакцию сестры на свое же замечание. Резко сменил тему.
— Что скажешь, Ника, отказалась бы от красивейшего края в пользу пустыни?
— Не все меряется властью, Адам. Не все ее так жаждут, как ты… — ответила она.
Иштар улыбнулась.
— А она мне определенно нравится, братик…
— Мне тоже, — тихо ответил Адам, не посмотрев на Нику. Быстро встал и направился к отцу с племянниками.
— А он влюблен до беспамятства. Интересно… Никогда не видела его таким, — хихикнула Иштар, стоило им остаться с Никой вдвоем. Белькасем отошел переговорить по телефону по срочному вопросу.
— Каким таким? — и почему Ника спросила именно это. Почему не стала рьяно отрицать предположение о его влюбленности или хотя бы просто проигнорировала бы его.
— Идиотом, — усмехнулась та в ответ, — Никогда не замечали, все влюбленные мужчины ведут себя, как идиоты. Ой, хорошо, что мой муж сейчас это не слышит. Ника, так как Вам удалось его в себя влюбить?
— Я хотела его убить, — невозмутимо ответила девушка.
Иштар снова засмеялась, посмотрев на нее с неподдельным интересом.
— И почему-то я Вам безоговорочно верю…
Глава 24
Непринужденные беседы, освежающие объятия океана, когда кожа уставала греться под настырным солнцем, блаженная нега летнего морока, замешанного на сладкой лирической ностальгии. Они и не заметили, как день начал клониться к закату, о чем свидетельствовал красный шар, опускающийся в море на линии горизонта.
— «Когда станет грустно, посмотри на солнце», — процитировала Иштар «Маленького принца», подойдя к застывшей на террасе в немом созерцании Нике. К вечеру она стала очень молчаливой и задумчивой, не потому, что замкнулась. Напротив, происходящее вокруг позволило расслабиться, отпустить себя. А еще пробудило много новых мыслей.
— У вас это семейное? — усмехнулась тихо в ответ.
— Сент-Экзюпери? Да. Мама его очень любила. Читала нам с детства. Правда, «Маленький принц» — не совсем моя философия. Он слишком… созерцательный что ли, наполненный внутренней тоской, пусть и наивно отнесенный к разряду детской литературы, что для меня совершенно непонятно. Моя книга из его произведений — «Планета людей». Наверное, как минимум за глубину понимания сути пустыни. Автор словно бы говорит моими словами, смотрит на желтые пески моими глазами. Прочитайте, если не читали. Советую…
— Не читала. Спасибо…
— Вы бывали в пустыне? — спросила Иштар.
— Не приходилось, — тихо ответила Ника и опустила голову.
— Приглашаем вас к нам в гости. Гарантирую, Вы влюбитесь в Сахару раз и навсегда. Этот край завораживает. К тому же, нам с Белькасемом есть чем гордиться и чем похвастаться — в Азаваде было многое сделано за годы прихода к власти моего мужа.
— Спасибо, но… — подняла глаза на собеседницу Ника, — не уверена, что смогу принять приглашение…
— Почему же? Наоборот, все складывается замечательно. Как раз стимулируете Адама на поездку к нам, а то он только обещает — все никак не доедет.
Ника чуть заметно улыбнулась. Немного печально.
— Вы, наверное, не поняли, что связывает меня с Вашим братом, Иштар. Мы не парень и девушка и… между нами нет отношений, — кашлянула, словно бы ее слова давались ей тяжело, словно бы смущали ее, — я, честно говоря, была очень удивлена оказаться здесь, потому что… уровень нашего доверия и… близости совсем не тот, каким может показаться. Адам… Шейх Адам и я… — стала она запинаться, собираясь с духом, чтобы вывалить правду.
— Можете не продолжать, Ника, — совершенно спокойно перебила ее Таша, — скажу Вам сейчас, возможно, немного странную вещь, но мне кажется, что это как раз Вы, возможно, еще не понимаете, что Вас связывает с моим братом. Не могу даже исключать того, что он сам этого не понимает. Знаете, некоторые вещи очевиднее со стороны, особенно, когда долго и хорошо знаешь людей. Возможно, Вам со стороны кажется, что мы здесь все в счастье и гармонии, но это далеко не так. Моя чрезмерно веселая, даже немного наигранная бравада, показные мягкость и покладистость Адама, подчеркнутые благожелательность и спокойствие отца… Все мы здесь, Ника, прячем за фасадами трагедию… Потерю… Боль утраты…
Иштар сглотнула ком в горле. Ей непросто давались эти слова. Ника молчала. Они обе теперь смотрели на игравших с детьми в воде на фоне заката мужчин.
— Мама слишком многое значила для всех нас. Вернее, не так… Черт, — ненароком вытерла слезу, — даже не знаю, какие правильные слова подобрать, чтобы Вы поняли, — вздохнула тяжело, — я сейчас Вам кое-что скажу, хотя, наверное, Адам был бы в ярости, если бы узнал о моих откровениях. Но… Моя женская интуиция подсказывает мне, что я обязана Вам сказать, — сделала паузу, задумалась, — Все началось с занятия Адамом Таифского престола. Вернее, это он так думает. Всё время винит себя. Вы, возможно, слышали, его поддержал местный