Мужчина сглатывает.
— Ты не несешь греха своего мужа, женщина. Уходи, я отпускаю тебя.
Та хмыкнула в ответ.
— Серьезно? Грозный и могучий шейх Макдиси решил проявить милосердие? А почему ты не спросил, нужна ли мне эта твоя свобода?! Может быть, я бы хотела отправиться вслед за мужем…
— Прекрати, Карла, — осек ее мужчина жестким, даже металлическим тоном, — ты прекрасно знаешь причину всего, что произошло! У вас был шанс жить спокойной, безбедной и безмятежной жизнью! Но твой муж встал на путь войны — грязной и бесчестной! Он решил бить в спину — а такое простить нельзя… Забудь о нем! Думай о себе и о дочери!
Снова усмешка. На этот раз замешанная на отчаянии и сожалении. Да, наверное, она сожалела сейчас… Сожалела, что все обернулось именно так…
— Я не могла на него повлиять, Адам, — тихо, измученно произнесла Карла, — никогда не могла, кто бы что ни думал… Старалась не вникать, не думать…
— Ты свободна… Ты красивая женщина и обязательно еще найдешь свое счастье. Случилось то, что случилось. Я не буду раскаиваться перед тобой за то, что убил твоего мужа. Но и кичиться этим тоже не стану. Я сожалею, Карла. Поверь мне… Если бы я мог… — на секунду маленькой Нике показалось, что мужчине тяжело говорить. Он словно бы тоже пытается совладать с эмоциями, — тебя ждут верные слуги. Ты имеешь право забрать все, что пожелаешь. Все деньги Ибн-Филов также переходят к тебе, мне они не нужны. Уезжай отсюда, и поскорее. И попытайся забыть. Попробуй…
Ника дергается. Единственное, что сейчас звучит в ее детском израненном сознании — слова этого безумно красивого и безумно ненавистного ей мужчины «убил твоего мужа»… Так вот что случилось… Папа убит… А это убийца ее отца… Тот, кто повинен в том, что их счастливая жизнь в один прекрасный день превратилась в ад. Она падает на пол, теряя равновесие. Адам резко поворачивает голову на шум. Ника замирает. Ей кажется, что их взгляды пересекаются, хоть он и не должен ее видеть — щель слишком узкая. Минута или вечность — они смотрят друг на друга через преграду. Время словно бы замирает. И Ника не может понять, что с ней происходит. Она словно бы в оцепенении, первобытный страх сковал все ее инстинкты — она словно бы уже и не жива. Волнение, необъяснимое и непонятное, замешанное на чем-то большем, неизведанном. А потом глаза снова возвращаются к матери, которая пытается отвлечь внимание рокового собеседника от гардеробной.
— Я уйду, шейх Адам Макдиси, но не пожелаю тебе ни счастья, ни удачи!
Новая картинка перед глазами. Она-юная девушка, подросток. Сколько ей тогда было? Тринадцать-четырнадцать? Центр Флоренции, неторопливая река Арно, нелепый и влекущий мост Понте Веккио, похожий на старую шкатулку с множеством отделений… Здесь прошло ее отрочество. Здесь началась ее юность. Она у материнской кровати. В комнате пахнет лекарствами и травами. И еще чем-то. Нехорошим, пугающим. Она потом поймет, фаталы ее научат. Это запах приближающейся смерти…
Карла Сфорца, некогда прекрасная супруга правителя Таифа, так и не смогла принять гибель мужа. День ото дня она словно бы увядала, подобно тому, как роза чахнет без воды, оторванная от корней. И в то же время, стоя у порога вечности, расслабившись и отпустив себя, не пытаясь более сопротивляться и меняться, ее лицо вернуло былое благородство и изящество, огрубевшие за годы тоски по любимому черты снова обрели утонченность… Она уходила с улыбкой на лице и его именем на устах. А Ника плакала, давясь от проклятий в адрес того, кто украл у нее и мать, и отца. Того, кто обрек ее стать сиротой. Того, кто лишил ее дома. А еще она обещала самой себе снова и снова, что отомстит, что непременно уничтожит злодея, разрушившего ее семейную идиллию…
Она готовилась к их встрече. Долго готовилась. И действительно, даже смогла попасть в орден фаталов только для того, чтобы расправиться с Ним, обеспечить себе доступ к телу… Все ее усилия, будь то работа над собой, игрой на виолончели или обогащение себя новыми знаниями, были пропитаны лишь одной целью — победить его… Нанести ему поражение…
Ника готовила себя ко встрече с ним годами… А когда она все-таки произошла, поняла, что совсем не готова к ней. С самого первого дня Адам Макдиси рвал ее шаблоны… Ломал годами выстроенный в ее реальности собственный образ. А еще появлялись те самые ничем не объяснимые волнение и трепет… Она так отчетливо помнила свои эмоции от той их первой встречи. Сейчас она их тоже испытывала, вот только вопреки собственным ожиданиям, они не были связаны с ненавистью и неприязнью… Все, что начало происходить потом, межу ними перечеркнуло ее мир… Полностью перевернуло картину вселенной.
Ника боролась с собой. Боролась с собственными чувствами, со столь яркими эмоциями, которые он в ней вызывал, что всякий раз создавалось впечатление, что она вот-вот захлебнется в них. Злость, досада, влечение, ревность, желание…
А потом поездка на Сокотру. Сближение с его семьей. Тайны его прошлого, которые представили ей совсем иную картину произошедшего и переломившего жизни их всех напополам. Совесть, разум, сердце, душа… Они создавали такую какофонию между собой, такой раздрай, что можно было сойти с ума. Ее тянуло к нему. Влекло… Как же ее влекло к нему…
Когда она бежала из номера в Венеции, подсыпав ему снотворное, она бежала не от него, от себя… От чувств, в которых боялась себе признаться… В которых признаться было попросту стыдно перед самой собой…
— Ника, очнитесь, — слышит на отдалении нежный женский голос, пытающийся вернуть ее к реальности.
Размыкает глаза. Она на удобной кушетке в кабинете врача. На заднем фоне играет расслабляющая музыка, воздух насыщен аромапарами, окна зашторены.
Вот уже третий месяц она посещает сеансы психолога-гипнолога. С одной целью — отпустить его… Если и не забыть, то хотя бы перестать страдать, перестать мучиться в томлении и тоске… Снова и снова проиграть их историю.
— Вам стало легче, Ника? После того, что Вы снова пережили в воспоминаниях.
Молчит, думая. Легче? Нет. Ей не стало легче. Опять не стало. Отрицательно качает головой.
— Может быть, есть какой-то другой метод? — спрашивает обреченно, глядя на психолога. Та в ответ лишь поджимает губы и качает головой отрицательно.
— Ника, Вам сможет помочь только время. Да и то, не уверена в этом. Поймите, тяжело отпускать мужчину, если он по многим параметрам Вам идеально подходит, да еще и отвечает взаимностью, а судя по тому, что приходит к Вам под состоянием гипноза, так оно и есть… Поймите, я могу объяснить природу Ваших чувств к нему. Разобрать, почему и Вы, и он находили привлекательными игры с доминированием и подчинением, но дать Вам таблетку от любви, простите, не могу…
— Почему он? — сипло отвечает она, — почему я не могла выбрать другого мужчину? Почему не могу даже посмотреть на другого сейчас? Одна мысль противна…
— Трудно сказать… Этот вопрос всегда остается риторическим… Если я произнесу тривиальную фразу, что сердцу не прикажешь? Но ведь так оно и есть. Любовь — слишком сложное чувство. Это не только гормоны, эмоции и физиологические потребности. Есть в ней что-то сакральное и необъяснимое… Здесь я говорю как женщина, не как врач… Если же подходить с медицинской точки зрения, то все очевидно. Вы разделяете эстетический взгляд на этот мир, вам нравятся шутки друг друга и у вас много общего. Он сексуально Вам привлекателен. А еще подсознательно Вы видите в нем защитника, опору, протектора… Вы переносите на него своего отца, Ника.
— Нет! — резко перебивает ее Ника, но психолог невозмутима в своих оценках.
— Я говорю то, что вижу, дорогая моя… Вы можете сейчас это не принимать, но хотя бы подумайте над моими словами. Даже взять вашу страсть к играм в стиле БДСМ — Вы словно бы девочка перед взрослым… Готовы отдать ему полный контроль потому, что не могли это сделать в детстве, вынуждены были все и всегда контролировать. С ним Вы возвращаетесь в то Ваше счастливое детство, когда ничего не решали, когда решали за Вас… И в то же время, Вас с ним объединяет общее прошлое, общая тайна… Вы как партнеры по преступлению, только наоборот. Понимаю, это тоже сложно принять и понять, но… дело, вероятнее всего, именно в этом…
Ника вышла с очередного сеанса с тяжелой, слегка покруживающейся головой. Так было всегда. Ощущение, что в твоей памяти роются, к ее глубокому разочарованию, растущему от сеанса к сеансу, не приносило ни успокоения, ни удовлетворенности… А главное, не приносило освобождения…
Девушка чертыхнулась про себя от беспомощности. Зашла в первое попавшееся кафе, устроилась за столиком подальше от входа, заказала кофе, уставилась на дождливый пейзаж Лондона за окном. Вытащила мобильный и нажала на вызов человеку, которому еще какие-то полгода назад ни за что бы не решилась набрать.
— Таша? Здравствуй… Это Ника, помнишь такую?
Глава 32
— Горы и долины прекрасной и загадочной Аль-Улы сформировались под влиянием эрозии, и приняли свой окончательный вид благодаря стихиям ветра и воды, — со знанием дела говорит экскурсовод, прикрывая лицо арафаткой от настырного солнца, уже не такого резвого и жаркого перед закатом, но не теряющего свою оранжевую насыщенность. — Результатом этого природного явления стали нерукотворные скульптуры и памятники, поражающие воображение своим рельефом и формами, которыми в буквальном смысле изобилуют эти края. Перед вами одна из самых удивительных из таких нерукотворных достопримечательностей — Скала-Слон или, как называют ее местные Джабаль-аль — Фил. Вглядитесь в ее очертания — что вы видите перед собой? Да-да, удивительно. Ученые до сих пор ломают голову, каким должен быть постоянный поток ветра, чтобы создать такую огромную, величественную природную монолитную арку из песчаника, действительно напоминающую слона с длинным хоботом. Мы же, жители этих краев, всегда со снисходительной иронией относились к науке европейцев. Для нас ответ на все тайны природы один — творение Всевышнего… Всё в его руках… И эта пустыня, и звездное небо над нами, которое вот-вот откроет нам свою красоту, и наши судьбы… Все мактуб (араб. — предначертано, судьба). Всё неизбежно, что прописано скрижалями судьбы… А сейчас я удалюсь и дам вам возможность полюбоваться закатом в одиночку. Так нужно. Это всегда разговор человека с самим собой… После заката вы сможете пройти в разбитый у подножья палаточный лагерь, вкусить бедуинскую трапезу или уйти отдыхать в свои палатки. Но обязательно выйдите под открытое небо среди ночи, не поленитесь. Вы увидите, как близко здесь от нас звезды…