Их небольшая группка из туристов — всего пять-шесть человек богатых путешественников из разных частей света разбрелись по песчаной глади, не в силах оторвать глаз от захватывающей дух красоты. Терракотово-желтые краски играли на рельефной поверхности слона-исполина, заставляя каждого из них думать о своем… И Ника думала — думала о своих предках, думала об истории своей семьи, думала о любви и о неизбежном.
Когда ночь вступила в свои права, рассыпав по подолу черного неба миллионы звезд, а в лагере зажглись огни, приглашая гостей в свой уют и обещая долгожданный покой после изнурительного путешествия по палящей пустыне, которое было у нее позади, Ника не стала идти на ужин, подобно тому, как это сделали другие туристы. Они обменялись кивками с провожатым, храня общую тайну. Для нее она скрывалась в заветной информации. Для него — в паре тысяч долларов, приятно оттягивающих карман. Она поправила черную абайю, казалось бы, во власти ночи скрывающую ее стройную фигуру подобно невидимке, и поспешила с гулко бьющимся в груди сердцем туда, куда указал ей провожатый.
Охраны не было. С недавних пор он путешествует без сопровождения, как обычный человек. От мысли об этом появилось легкое беспокойство за него и в то же время, невольно проступила улыбка — забавное это, должно быть, зрелище — смотреть на статного эстета, вынужденного самому забирать свой багаж или вызывать такси, хотя. Наверняка и на этот случай у шейха Макдиси были припасены свои секреты. Конечно, как и в других местах, здесь он тоже был под вымышленным именем. Но когда провожатый, принадлежавший к ее древнему роду и потому не посмевший отказать принцессе-Ибн-Фил в просьбе предоставить список гостей лагеря показал ей стройные ряды фамилий гостей, она без труда вычислила, под каким именем он скрывался. Аль-Амир Аль-Сухейр (араб. — маленький принц). Снова нежная улыбка на ее лице.
«Вот так, Адам… Подобно маленькому принцу, ты сбежал от своей розы в пустыню…», — подумала она и решительно направилась в сторону палатки шейха.
Отодвинула полог, бесшумно, как тому была обучена фаталами, проскользнула внутрь. На секунду замерла, любуясь идеальным рельефом его тела. Шейх спал на боку с оголенным торсом. Даже в темноте ночи его кожа словно бы светилась изнутри. Ника все так же бесшумно подобрала пологи шелковой абайи, приятно ласкавшей кожу, присела рядом и хотела было коснуться его, как жесткий захват на ее запястье сжался наручниками — и в тот же момент она оказалась под его мощным нависающим телом. К горлу девушки через тонкую ткань прикоснулось острое лезвие сверкающего ножа, а его изумрудные глаза испытующе впились в ее образ. Мгновение — их взгляды пересекаются… И словно бы воронка втягивает их обоих в их вселенную, в их реальность, где есть только двое.
— Зачем ты здесь, Никаула? — спрашивает он хрипло, так и не снимая с ее лица абайи. Она чувствует жар его тела даже через ткань. Сердце бьется, словно бы обезумевшее.
— «Я была глупая, — сказала она наконец. — Прости меня. И постарайся быть счастливым… Да, да, я люблю тебя…Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как я. Постарайся быть счастливым…», — процитировала она строки из Антуана де Сент-Экзюпери и боязливо, осторожно коснулась его щеки. На глазах невольно проступили слезы. Он ведь может сейчас ее отвергнуть… Он имеет на это право после ее бегства…
Адам снова смотрит ей в глаза. Ей кажется, с того момента, как она ему призналась в своих чувствах, прошла целая вечность…
— Точно, глупая… — говорит он, иронично искривляя губы, — разве я смогу быть счастлив без тебя, красавица?
Ника только и успевает, что вскрикнуть, когда острое лезвие ножа быстро рассекает ткань абайи. Он тяжело выдыхает, видя под ней совершено обнаженное, нагое тело.
— Гладкая, — хрипло шепчет он, видя идеальное, без единого изъяна тело.
Ника соблазнительно улыбается, облизывая губы, отчего по его телу проносится острая волна желания, похожая на судорогу.
— Я помню, как любит мой господин…
— Никааа… — хрипит он, сжимая руками ее талию, — я подыхал без тебя…
Девушка нежно трогает кончиками пальцев его пересохшие губы. Жмурится, как кошка, от наслаждения и предвкушения.
— Я теперь всегда буду рядом, Адам… Только если ты пожелаешь… Не могу без тебя… Не смогу дальше…
— Но ведь… Ничего не изменилось, Ника… Я продолжаю оставаться убийцей твоего отца. — отвечает он, трогая ее лицо встречно.
— Я всё знаю, Адам. Иштар рассказала мне легенду до конца… Кровь дракона и слона посеет плоды и из них выросло дерево драцена… Драцена в переводе с латыни — это женщина дракона. Только с ней он может быть счастлив… Наши семьи пролили достаточно крови и слез, Адам. Если легенды не удалось избежать тогда, то пусть ее невозможно будет избежать и сейчас, любимый. Я твоя, Адам. Я люблю тебя. Целиком, без остатка, — он впивается в ее губы жадным, страстным поцелуем — а ее пьянит его напор и встречное желание.
Ткань снова трещит по швам — на этот раз он отрывает от уже лохмотьев длинное полотно. Быстро и умело связывает ей руки и поднимает их над ее головой, цепляя за железный прут-каркас шатра.
Натягивает, заставляя туловище вытянуться, как струна. Она сидит верхом на нем — и он не спрашивая резко направляет себя в нее, заполняя сразу на полную длину.
— Готова, Ника? — хрипло шепчет он, — мне нужно наказать тебя, плохая девочка… За твой побег и за попытку жить без меня…
— Наказывай, — шепчет она страстно, сама подаваясь навстречу ему бедрами.
Ощущение беспомощности в его руках опьяняет. Ей так не хватало этого. Так не хватало его контроля. Только с ним она может расслабиться настолько, чтобы не думать ни о чем, кроме как о них двоих.
Жар страсти слишком сильный, чтобы их слияние продолжалось долго. Они достигают пика одновременно и ярко, словно бы взрывающиеся на небе звезды-гиганты.
Когда сознание снова возвращается, он отвязывает ее руки и нежно гладит, с волнением рассматривая, не осталось ли на коже следов ее «жесткой любви».
Ника, порхая, прохаживается пальцами по его груди, рассматривая татуировку. Она снова кажется ей живой. А он, наконец, таким родным, близким…
Он видит на пальце одетое им кольцо и целует ее руку.
— Я не снимала его, — признается она честно, — не смогла. Подумала, что даже если тебя больше не будет в моей жизни, твое место не сможет занять никто из мужчин. Ты все равно останешься моим единственным, Адам.
Он улыбается и нежно целует её.
— Какую хочешь свадьбу, моя королева? — спрашивает нежно, гладя ее волосы, — выбирай, моя роза, Таиф, Сокотра, Дубай, Гренландия… Если хочешь, снаряжу экспедицию на Луну…
Она заливисто смеется, потому что знает, он сейчас говорит правду.
— Пусть это будет здесь, Адам. Если только ты не возражаешь. На остове моих предков. Туристам невдомек, что это вовсе не скала, а следы былых времен… Историй и тайн, которые хранят древние земли наших народов…
— Как прикажешь, моя госпожа, — говорит он, а она вскрикивает, потому что он опускается ниже и накрывает ее лепестки своими горячими губами.
— Госпожа? Это что-то новое, — восклицает и выгибается со стоном.
— Всегда госпожа, Ника. Всегда ею была. Вот истинная правда…
Через месяц в кругу близких людей Адам Нуреддин Макдиси и Никаула Бинт Мунир Ибн-Фил сыграли самую красивую, тихую и закрытую свадьбу на свете. Под шепот песков аравийской пустыни, у гигантской скалы-слона, на желто-алом закате они произнесли свои клятвы перед Всевышним, а потом отправились на Сокотру, чтобы повторить их уже под сенью Драцены — драконьего дерева. Спустя год молодая монаршая семья въезжала в свой новый дворец в Таифе, построенный на обломках старого, вот только теперь их было трое…
Конец.
16 августа 2022 г.
Послесловие автора
Дорогие мои, вот и завершилась еще одна арабская сказка. Я постаралась сделать ее для вас яркой и наполненной эмоциями, искренней любовью и глубокими чувствами. Тем, что всегда должно побеждать боль, насилие и ненависть в нашем мире. Пусть герои будут жить долго и счастливо столько, сколько им отмерил их «мактуб», а вам желаю таких же искренних чувств и в реальности! Надеюсь, эта история позволила вам провести со мной несколько ярких, приятных часов, забыть о реальности и немного пофантазировать. Рада, что вы прошли это путешествие со мной!
Если история пришлась вам по душе, добро пожаловать в другие мои книги. Думаю, еще не читавшим об отце и матери Адама будет интересно погрузиться в дилогию «Сто дней с пиратом», а кому приглянулась красавица-Иштар, сестра Адама, будет не менее захватывающе окунуться в мир книги «Туарег. Серебряный мираж», ставшей победителем конкурса Литрес «Любовь между строк».
Жду ваших честных отзывов и просто приятного, душевного общения!
Всегда ваша, Иман Кальби!