ку и вытирает платком фотоаппарат.
Кроме того, существует древнее поверье, что, чем больше воды будет пролито во время Сонгкрана, тем больше будет дождей, а это благоприятствует хорошему урожаю.
Выпускать в воду рыбок — еще одна примета праздника. Тайцы верят, что это принесет им удачу и счастье. Недалеко от Бангкока, в местечке Паклат, традиционно собирается целая процессия молодых девушек в нарядных национальных костюмах. Они несут в руках сосуды с рыбками, подойдя к реке, выпускают их в воду. Естественно, это шествие привлекает много молодых людей. После церемонии устраиваются веселые гулянья.
Этот обычай пришел из далекого прошлого: равнины Центрального Таиланда во время сезона дождей из-за отсутствия отводных каналов почти полностью заливались водой. Когда дожди кончались, вода спадала и оставались небольшие лужи, в которых, как в ловушках, оказывалась мелкая рыбешка. Крестьяне вылавливали ее и держали в сосудах до прихода Сонгкрана, а во время праздника выпускали в реки и каналы.
Празднование Сонгкрана — яркое и запоминающееся зрелище. По центральной части города под звуки оркестра проходит красочная процессия девушек-танцовщиц. Потом выбирается самая красивая из них — королева праздника. Каждая провинция имеет свои собственные праздничные обычаи, песни и танцы, которые исполняются во время Сонгкрана. Повсюду царит веселье.
Китайская община Таиланда отмечает Новый год в конце января или в начале февраля — в зависимости от того, когда наступит полнолуние. Вообще, китайский Новый год празднуется около месяца, но массовые гулянья продолжаются два-три дня.
Накануне праздника члены семьи собираются вместе, дети стараются приехать из других городов, чтобы отметить Новый год с родителями. Считается, что до его наступления необходимо возвратить все долги.
Главная улица Чайна таун — Яворат — шумная, яркая, красочная. В обычные дни по ней движется нескончаемый поток автомобилей. Но во время праздника автомобильное движение на Яворате закрыто. С наступлением темноты здесь начнутся народные гулянья по случаю китайского Нового года. Полиция заблаговременно перекрывает движение и на других улицах, примыкающих к Яворату, чтобы не допустить скопления автомашин: карнавал привлекает тысячи бангкокцев.
Мы оставляем нашу машину далеко от Явората и отправляемся туда пешком.
— Надо спешить, — предупреждает меня мой спутник, господин Соммай. — Посмотрите, сколько народу. Боюсь, что мы не сможем занять удобного места.
Но его опасения напрасны. Заметив иностранца, люди с улыбкой пропускают нас. Мы попадаем в первый ряд, откуда видна вся улица, заполненная зрителями, с нетерпением ожидающими начала праздника.
Вот появляются танцоры, изображающие драконов и львов. Театрализованное сражение между ними сопровождается одобрительными возгласами публики.
— Это традиционный танец львов и драконов, — объясняет господин Соммай. — Он всегда открывает празднование китайского Нового года. Сейчас начнется карнавальное шествие.
Звучат барабаны и бубны. Улицу заполняет красочная процессия. Впереди несколько человек в традиционных китайских костюмах с цветами и разноцветными бумажными фонариками в руках. За ними мужчины, женщины и дети в смешных масках. Некоторые разрисовали себе лица сажей или красками, многие повязали головы красными лентами, женщины украсили волосы цветами. Мальчишки пугают зрителей змеями, искусно сделанными из деревянных брусков, стараются достать их надувными бумажными «языками». Разрываются хлопушки, взвиваются разноцветные фейерверки, рассыпаются искры бенгальских огней. В праздничном шествии может принять участие любой желающий. Веселье продолжается до самого утра.
— Китайцы считают, — говорит господин Соммай, — что во время празднования Нового года нельзя подметать жилища, так как вместе с мусором можно вымести из дома и удачу. Надо бережно обращаться с посудой: по существующему поверью, разбитая посуда приводит к разладу в семье в новом году.
Из одного дома выходит пожилая женщина. В поднятых руках она несет ярко раскрашенное изображение какого-то мифического существа — то ли дракона, то ли дьявола. Женщину сразу окружает толпа.
— Давайте подойдем к ним, — предлагает господин Соммай, — сейчас будут сжигать «кухонного бога».
Во многих китайских семьях, особенно придерживающихся старых устоев, существует «кухонный бог» — бумажное изображение одного из богов китайской мифологии, которое вешается на стене в кухне и целый год является свидетелем всех событий, происходящих в семье. В канун Нового года «кухонного бога» сжигают. Считается, что он отправляется на небо «доложить другим богам» обо всем случившемся в доме за год. Однако перед этим его «угощают» вином и сладостями, чтобы он положительно отозвался о событиях в семье.
К «богу» подходит молодая женщина и осыпает его сладким рисом с изюмом, юноша обливает его виски из бумажного стаканчика. Щелкает зажигалка, и вспыхнувшего «кухонного бога» под веселые возгласы бросают на мостовую.
Во время празднования Нового года большинство китайских семей наклеивают на своих домах плакаты с поздравлениями. Эти надписи сделаны черными или золотыми иероглифами на красных полотнах, бумажных или матерчатых. Красный цвет считается счастливым, он очень популярен во время этого праздника. На плакатах добрые пожелания, поздравления с весной, которая считается символом всего нового, ведь и китайский Новый год начинается в преддверии весны.
СЕМЕНА СЧАСТЬЯ
В начале мая по всему Таиланду отмечается праздник «Первой борозды». Это праздник таиландского крестьянства, он знаменует собой начало посевного сезона в стране. Впервые это событие стали праздновать около двух с половиной тысяч лет назад. Традиция отмечать начало посевного сезона пришла в Таиланд из Индии. Этот праздник существует также у народов Бирмы, Кампучии, Южного Китая.
По буддийскому поверью, целью праздника является просьба к богу дать земле влагу и не позволить засухе, ураганам и другим стихийным бедствиям погубить урожай. Таиланд — аграрная страна. Восемьдесят пять процентов населения занято в сельском хозяйстве. От полученного урожая зависят судьбы миллионов людей.
Природа щедро одарила таиландскую землю. В некоторых районах Таиланда собирают два урожая риса и других сельскохозяйственных культур в год. Однако свыше двенадцати миллионов тайских крестьян живет ниже «уровня бедности». В основном это батраки и арендаторы.
Незадолго до праздника «Первой борозды» я побывал в сельскохозяйственных районах провинции Наконпатом. В административном центре провинции встретился с сотрудником министерства сельского хозяйства господином Саватом. Он приехал сюда для контроля за осуществлением правительственной сельскохозяйственной программы.
Сават оказался интересным собеседником. Он любезно согласился взять меня с собой в поездку по провинции. Через полчаса мы свернули с асфальтированного шоссе и уже ехали по проселочной дороге, по обеим сторонам которой простирались крестьянские поля.
— Эти земли принадлежат очень богатой помещице, которая сдает их в аренду крестьянам. В деревне она не появляется, а живет в городе. Сейчас здесь крестьянам продают удобрения по сниженным ценам. Государство выделяет на эти цели дотации. Однако в ряде случаев удобрения крупными партиями по льготным ценам закупают кулаки и спекулянты. В деревне, куда мы едем, создан совет, который призван обеспечивать удобрениями в первую очередь беднейших крестьян. Сегодня сюда поступили удобрения, хочу посмотреть, как их будут распределять.
В деревне было только два деревянных дома, высоких, под железными крышами, с телевизионными антеннами. Оба принадлежали зажиточным крестьянам. Остальные дома — крытые соломой глинобитные постройки с земляным полом.
Господин Сават отправился к старосте и вскоре вернулся:
— Здесь все в порядке. Удобрения достались всем крестьянам. Жалоб нет. Кстати, хотите побывать у тайского крестьянина? Один из местных жителей очень обрадовался моему приезду. Он признался, что смог купить удобрения только благодаря моему присутствию, иначе бы ему ничего не досталось. Этот крестьянин пригласил меня к себе в гости. Давайте зайдем вместе.
Мы вошли во двор в тот момент, когда хозяин, его жена и сын сгружали с тележки большие пластиковые мешки с химическими удобрениями. Нас встретили очень радушно. Пригласили присесть за стол во дворе. Это было понятно: глиняное жилище предназначено лишь для ночлега, а не для приема гостей. Сават представил меня хозяевам.
На столе появились ароматный жасминовый чай, нарезанные ломтиками фрукты.
Прасет — так звали хозяина — сказал, что сегодня вся его семья в сборе. Они перебирают семена риса, а на днях приступят к посевной.
Из разговора выяснилось, что семья Прасета арендует у богатой помещицы рисовое поле — всего шесть раев (около одного гектара).
— Помещица повышает арендную плату почти каждый год, — с грустью говорит Прасет. — Но мы вынуждены соглашаться с этим, иначе поле передадут другому арендатору. За аренду земли плачу почти две трети суммы, вырученной от продажи риса. А нам остается только одно: надеяться на хороший урожай.
Встреча с Прасетом вспомнилась мне, когда я находился на гостевой трибуне во время праздника «Первой борозды».
Главная площадь Бангкока Санам Луанг в богатом убранстве. На церемонии обязательно присутствуют король и королева. Сюда съехались тысячи крестьян из близлежащих провинций. Возможно, среди них Прасет и его домочадцы. Многие тайцы считают, что участие в празднике — залог хорошего урожая.
Король назначает «бога праздника», который в дальнейшем руководит церемонией. Обычно эту роль выполняет кто-нибудь из высокопоставленных чиновников министерства сельского хозяйства. Он облачается в белый китель, украшенный драгоценными камнями, на голову надевает массивную корону.
Красочная процессия мужчин и женщин в старинных национальных костюмах во главе с «богом праздника» приближается к павильону, где находятся королевская семья, министры, представители дипломатического корпуса. После традиционных поклонов, «бог праздника» приступает к предсказанию погоды в посевную страду.