Среди зверей богиня разрешилась
Эротом юным, Эросом древнейшим,
Кому подвластно все живое в мире.
Младенца выкормили львицы, две,
Со старой молодая; он возрос,
Ребенком малым оставаясь, ясно,
Чтоб Зевс не испугался за себя,
За власть свою над миром и богами,
А у Эрота власть совсем иная.
У львиц Эрота подобрали нимфы.
Младенчество провел он с ними
В пещере, освященной им,
С тех пор известной как пещера нимф,
С источником священным для влюбленных,
С купаньем в нем, как таинством сведенных
Для мук и радостей любви,
Ликующей, как песнь, в крови.
А с нимфами водились там сатиры,
Так сообща Эрота и растили,
С тимпанами - веселье через край
И непотребства невзначай.
Затем явились и Хариты,
Из свиты Афродиты.
Эрота привечал и Феб, явившись
Как Мусагет, в сопровожденьи Муз,
С колчаном стрел и с луком за спиной,
Привлекших взор мальчонки, как игрушки,
Каких он захотел иметь до слез
И криков, столь истошных, до Олимпа,
Что Афродита бросилась к Гефесту,
Впервые в кузницу его пришла
И попросила сделать сыну стрелы
И лук, игрушечные, как у Феба,
О чем он молит, исходя слезами,
Наш сын, неприхотливый столь всегда.
«Какое горе! - рассмеялся мастер. -
Я думал, что мне смастерить для сына,
Чья участь вечно юным оставаться?
Вот лук, колчан со стрелами в избытке,
Из золота, невидимы в полете,
И для защиты, и для нападенья,
Без опасения кого убить».
«Чудесно, бог-кузнец, великий мастер! -
Возрадовалась Афродита, тут же
Касаясь пальцами, на загляденье,
Всей купы стрел с укусом знойных пчел. -
Вот это да! Я тебя люблю!
Коснись-ка острия с моею кровью
И запылаешь ты ко мне любовью».
«И правда! Но и так тебя люблю!» -
Вскричал Гефест, качнувшись к Афродите.
Призвала Афродита на Олимп
С детишками другими и Эрота,
Вручила лук и стрелы от Гефеста,
И он возликовал, пуская стрелы
В кого попало. Боги догадались,
Чей это сын, и власть его желанна,
Как первосущность Афродиты древней
И вечно молодой на радость всем.
Ее посланцем служит бог Эрот,
Проказник с виду и ребенок малый,
Но он сведущ в науках, в колдовстве,
Учился он всему у нимф и Муз,
По воле Феба, как его питомец,
Он полон тайных грез и дум, мудрец,
И устремлений к женской красоте,
Как к первообразу любви и счастья,
Что воплощает мать его, богиня,
Первопричина счастия земного.
С рожденьем Афродиты и Эрота
Чудесно осветилась вся природа,
Как синева небес во все края,
Сияющей красою бытия.
Леса и гор вершины в блеске снега
Обвеяны ликующею негой,
Как по весне, все расцветает вновь,
С волненьем жизни, что и есть любовь.
И хор поэтов, как и хор пернатых,
Природу славит, как свои пенаты,
С признаньями в любви стихом
И с поздравлениями с Днем
Рожденья Афродиты и Эрота
Издревле нынешнего года!
7 сентября 2010 года.
Адонис и Афродита
Адонис, сын царя на Кипре,
Охотой увлекаясь, рос,
Бродил по чащам и ущельям,
Карабкался по горным кручам,
Как козлы вслед за козами
К вершинам гор устремлены.
Что гонит их? Любовь, конечно.
Адонис в страсти пылкой нес
Им смерть и горькую разлуку -
На торжество себе на миг.
Добро бы по нужде, как житель
Окрестных сел, иль был жесток,
Урод, обиженный судьбой,
Чья страсть - лишь упиваться кровью.
Адонис, сын царя, был славен
Такой чудесной красотою,
Что даже у богов Олимпа
Его прекрасней не нашлось бы,
Как убедилась Афродита,
Приметив юношу на Кипре,
Куда сходила искупаться,
Как заново родиться в море.
Как Артемида, и она
К охоте пристрастилась тоже,
С Адонисом сходясь в лесах
Пастушкой, простодушно смелой,
Иль нимфой, чудно обнаженной,
Или Харитой с красотою
Божественной, что Афродита.
Нет, это сон, пустые грезы!
Адонис от друзей бежит
И в роще предается ласкам
В фантазиях своих, как в яви,
Пастушки, нимфы иль Хариты,
Прекрасней девушек стократ.
Друзья все поняли: влюблен!
В кого же? Выследить нетрудно.
Он в домике лесном укрылся.
Свиданье? С кем? Дождались утра.
Адонис вышел, вслед за ним
Полунагая женщина
В сияньи красоты небесной!
Казалось, он сердит, напуган,
Она ж и плачет, и смеется,
Прекрасна восхитительно:
Плечо и груди, и живот
Пленительно стройны и нежны;
Продолговато туловище,
Овал изящных очертаний,
И складно-стройны, тонки ножки, -
По стати женственность сама,
Богиня красоты! Любви!
И спор влюбленных среди гор,
В лазури неба, далей моря,
Как эхом, разнеслось: «Адонис!
Обмана не было. Зачем бы
Я утаила, кто же я?
Одна такая я на свете
И красотою, и в любви,
И в том мое предназначенье».
«Богиня ты, а я лишь смертный.
Что для тебя любовь и счастье,
Для смертного потеря силы,
Что гибелью грозит ему».
«Нет, нет, Адонис, ты не бойся!
В моей любви угрозы нет.
В любви моей - твое бессмертье,
Как в красоте твоей всесветной,
Привлекшей сердце Афродиты».
«Влюблен, любим самой богиней,
Из смертных счастливейший я!
Но мне пора, друзья заждались.
Охота мне желанна ныне,
Как отдых, сон, еда и бег,
Чтоб с новой силой Афродите
Служить и жить во славу ей!»
«Прекрасно, милый! Жду тебя
В пещере нимф, где пир устроим:
Я буду нимфой, ты сатиром
На празднестве в честь Афродиты».
«Сатиром не хочу я быть, -
Адонис отвечал с усмешкой. -
Я человек и сил моих
Хватает мне тебя любить
Всегда, везде и на охоте,
Во сне и наяву, как с детства
Тобою грезил, красотою
Влеком к любви и к совершенству».
«О чем я говорю? До встречи!» -
Смеясь, простилась Афродита.
Друзья Адониса в испуге:
Сама богиня Афродита?!
Прелестней женщины на свете
Не видел смертный; это счастье
Как вынести, когда не сон,
Не статуя, не Галатея,
Живая, во плоти чудесной,
Что лицезреть, как быть сраженным
До смерти стрелами Эрота!
Друзья Адониса не верят
Тому, что видели они
И слышали, как со сцены
На склоне гор, и рассмеялись,
Как если б он их разыграл
С возлюбленной, сродни богине
По лучезарной красоте.
Адонис понял их: тем лучше!
Расхохотался пуще всех.
Так весело заторопились
Друзья пуститься на охоту.
Меж тем богиня умоляет
Скорее Гелиоса мчаться
По небу, вся обнажена,
Купаясь в море, как любви
Служа всего живого в мире.
Стремительно неслись дельфины,
Тритоны в раковины дули,
Всплывали в танце нереиды
И в небе проступали боги,
Подглядывая за богиней,
Еще бы, зрелище из зрелищ.
И море млело, острова
Сияли солнечной истомой,
И люди, тишиной объяты,
Дышали негою любви.
Послеполуденные сны -
Расслабленность, с утратой силы,
Чтоб к ночи пробудиться вновь,
Когда вся жизнь - как ночь любви.
Адонис у пещеры нимф
С дарами нимфам, как влюбленный.
Здесь никого. А где же пир?
К нему выходит Афродита,
Нагая нимфа и богиня,
А с нею он сатир двурогий,
С копытцами, в шерсти по пояс.
«Зачем причуды?» - «Ты охотник.
Уж такова твоя природа» -
Смеется нимфа. - То, что отнял
Ты у зверей, твоим ведь стало».
«О, нет! Я человек! Им буду,
Иначе как любить тебя,
Мне, козлоногому сатиру?»
«Как любишь ты, так и люби! -
Смеясь, сказала Афродита. -
В каком обличье ты предстанешь,
Лягушки или кабана,
Любовь - стремленье к красоте,
Ну, с обладаньем для зачатья,
Когда ты муж, а как творец
Творишь ты жизнь во красоте,
И лишь тогда ты человек!»
«Я - царский сын, не человек?» -
Вскричал Адонис недовольно.
«Пока охотой занят весь,
Забаву находя в убийстве,
Ты в лучшем случае сатир,
Влюбленный в нимфу...»
«В Афродиту,
Когда здесь нет обмана нимфы, -
Взмолился юноша в сердцах. -
Я ухожу!»
- «Давай. Сатиром
Поскачешь во дворец царя?»
«Ты ведьма! Лучше кинусь в море!»
«Не понимаешь шуток, милый!» -
Смеясь, прильнула Афродита
К Адонису, представшем вновь
Во цвете красоты весенней,
Сложенья милого для глаз.
В пещере нимф они сокрылись.
И ночь взошла, от звезд светла...