Они лежали так, в молчании, несколько долгих минут. Потом Каланта зашевелилась, и Джаред понял, что ей, наверное, нечем дышать. Он скатился с нее, но притянул жену к себе, чтобы сохранить их близость. Она немного поерзала, улеглась ему на грудь и положила подбородок на сложенные руки.
– А теперь расскажи, как все прошло.
Джареду не хотелось говорить об этой дряни герцогине, но он знал, что его упрямая жена не успокоится, пока не вытянет из него все до мельчайших подробностей. Он надеялся, что сможет ответить на ее вопросы, хотя и сам не имел всех ответов – последний поступок герцогини лишил его возможности спрашивать.
– Я не нашел ее в том месте, которое назвал ее помощник, поэтому отправился в Лондон.
– Ты поговорил с Генри и рассказал ему о ее планах?
Джаред кивнул, вспоминая этот разговор. Генри был мерзавцем и пытался ударить его жену, но все же герцог имел право знать, что его супруга оказалась потенциальной убийцей и собиралась лишить его жизни после того, как родит младенца мужского пола. Он думал, что надменность герцога не позволит ему поверить в рассказ Джареда, но все пошло иначе.
– Он поверил мне, каждому слову. Должно быть, он чувствовал то безумие, что скрывалось за безупречным внешним видом его жены.
Кали провела пальчиком по его груди.
– Герцогиня была там?
– Нет.
– Но ты ее нашел?
– Да.
Кали поймала его взгляд. Невероятно! Одно слово – и она сразу поняла, что что-то неладно. Джаред видел, как светилось это понимание в ее глазах.
– Рассказывай.
– Она была мертва. К тому времени как я ее настиг, оба наемника – кучер и второй мерзавец – уже исчезли. Не знаю, они ее застрелили или она окончательно сошла с ума и сама застрелилась… Герцог сочинил историю о том, как по дороге к друзьям на нее напали разбойники.
Глаза Кали широко распахнулись, в них плескалась душевная боль.
– Мертва?
– Да.
– Не могу поверить.
– Придется. Только не говори мне, что ты горюешь из-за кровожадной ведьмы, Кали!
Кали покачала головой:
– Нет, я успокоилась. Все кончено. Ханне больше ничто не угрожает. Тебе тоже.
Внезапно жена очень крепко обняла его, и Джаред почувствовал, что на его шею капают слезы. Обняв ее, Джаред произнес:
– Теперь мы все в безопасности. Кали, скажи мне еще раз, что ты меня любишь.
Он должен был услышать эти слова, должен был знать, что она говорила искренно, а не просто в порыве страсти. Каланта подняла голову и вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони.
– Я в самом деле люблю тебя.
Джаред не смог ничего ответить, потому что в горле у него встал непривычный комок.
Каланта снова потрогала его шрамы, как делала это много раз, и опять повторила, что в ее глазах он отважный человек, а никакое не чудовище.
– Когда мне было восемнадцать, я поняла, за кого вышла замуж, я отказалась от всех своих мечтаний. Ты вернул их мне, Джаред. Я думала, что уже никогда не стану матерью, а ты подарил мне дочь. Ты научил мое тело наслаждаться, а сердце – доверять. Как же я могу не любить тебя больше жизни?
Джаред сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с собой, и слова, которые когда-то казались ему проявлением малодушия, хлынули из него неудержимым потоком.
– Я люблю тебя, mon ange. Я люблю тебя всем сердцем. – Он поцеловал ее. – Ты моя жена. Отныне и навеки. Я всегда буду любить тебя.
Каланта спрятала лицо у него на плече.
– Скажи это еще раз. Пожалуйста, скажи.
– Я люблю тебя.
Она поцеловала его в подбородок.
– Я люблю тебя. Сегодня и всегда. Я уже давно люблю тебя, и мне было так больно думать, что сердце твое отдано женщине, которая умерла.
– Я никогда не чувствовал к другим женщинам ничего похожего на то, что чувствую к тебе.
Каланта вжалась лицом в изгиб между его шеей и плечом, и он почувствовал, как там стало мокро от слез.
– Я так счастлива. Я думала, ты никогда меня не полюбишь.
Ее слова ошеломили Джареда. Поверить невозможно, что Каланта сомневалась в его чувствах! Он взял ее за щеки и поднял вверх лицо, чтобы их взгляды встретились.
– Кали, ты самая прекрасная женщина, какую я когда-либо видел. Твои синие глаза напоминают мне летнее небо; твои волосы подобны водопаду из медового цвета шелка; твое тело – само совершенство, но самое лучшее в тебе – это твое сердце. Твои прикосновения сводят меня с ума. Твой запах для меня – это райский аромат; и я знал, что ты моя, с того первого поцелуя в саду Эштон-Мэнора. Как ты могла в этом сомневаться?
– После первого замужества я решила, что недостойна любви. Когда ты начал сомневаться в, моей невиновности, я уверила себя, что ты не любишь меня и поэтому так думаешь обо мне. Я решила, что Деверил все-таки был прав.
Джаред понял, как сильно ранил Каланту его поступок, и его сердце мучительно сжалось.
– Деверил был чертов ублю… идиот и чудовище. Ты такая чудесная, что ни наша дочь, ни я сам не можем сопротивляться твоему обаянию. Я и тогда любил тебя, но позволил, чтобы голова управляла сердцем. – Джаред очень надеялся, что она поймет. – Я не привык к чувствам, которые ты во мне пробудила. Сначала они меня испугали. Я ощущал себя таким уязвимым, и это сердило меня и заставляло не доверять своим инстинктам.
Ее лицо смягчилось от любви, которая будет длиться вечно.
– Мои чувства к тебе так сильны, так всеобъемлющи, что это пугает меня. И так утешительно сознавать, что в этом браке уязвима не только я.
– Рядом со мной твоей любви ничто не угрожает, – поклялся Джаред.
– Я знаю. Я доверяю тебе, Джаред.
Невероятно! После всего случившегося она не обернула его сомнения против него. Кали доверяет ему, и он знал, что для его жены это бесценный дар. Никогда больше он не допустит, чтобы доказательства, представленные его глазам и ушам, вытеснили интуицию, говорящую о чести и сострадательности его жены.
– Благодарю. Я тоже тебе доверяю.
Каланта убрала его руки от своего лица, села и потянула его вниз, так, что ее теплое, влажное сокровенное местечко оказалось прямо напротив его частично возбужденного естества.
– Я тебе верю, но сейчас мне что-то не хочется об этом разговаривать.
Джаред изогнулся, и его копье скользнуло по ее телу в мучительной ласке.
– А о чем ты хочешь поговорить?
Каланта качнула бедрами, и его мужское естество стало резко увеличиваться в размерах.
– Ни о чем. Я хочу кое-кто сделать.
– Ты ненасытная.
Ее глаза засияли весельем, а улыбка ослепила Джареда.
– Надеюсь, что так. А ты очень против того, чтобы быть женатым на столь требовательной женщине?
Против?
– Да ни черта подобного!
Каланта наклонилась вперед, прикоснувшись грудью к его груди, и стала покачиваться из стороны в сторону. Ее затвердевшие соски терлись о его кожу.
– Я рада.
– Я счастлив, что ты меня хочешь. Твоя любовь избавила меня от роли лорда Чудовище.
Каланта запечатлела на его щеке пылкий поцелуй.
– Думаю, мы в расчете. Твоя любовь избавила меня от роли Ангела.
– Но ты и в самом деле ангел, мой ангел. – Джаред с трудом выговаривал слова, потому что ее шелковая кожа вызывала в нем прилив желания, которое охватывало его всякий раз, когда они оставались вдвоем.
Каланта подняла голову и потянула его на себя, чтобы поцеловать в губы.
– Но твой ангел не должен быть совершенством!
– Твоему мраморному совершенству я предпочту страсть, – поклялся Джаред.
И она одарила его этой страстью. Они любили друг друга; их тела выражали всю глубину чувств, слишком сильных для слов. А потом Джаред прижал жену к себе и подумал, что провести жизнь с ангелом – все равно что получить свой кусочек рая на земле.
Эпилог
Рейвен-Холл Лето 1828 года
Джаред на руках отнес Каланту в гостиную и усадил на кушетку в дальнем углу комнаты, у окна.
– Я не думаю, что это такая уж хорошая идея, mon ange. – Она улыбнулась ему, даже и не пытаясь скрыть, как ее забавляет такое сверхзаботливое отношение.
– Со мной все будет в порядке. Анне Элизабет уже исполнилась целая неделя, и я не желаю оставаться в постели.
Джаред фыркнул.
– Можно подумать, ты вообще лежала в постели. Через день после рождения дочери я застал тебя в оранжерее – ты подрезала розы, одетая в одну ночную рубашку.
– Ну, уж тут я не виновата. Это же ты велел Дженни не разрешать мне одеваться.
– Я думал, это удержит тебя и ты не будешь выскакивать из постели без разрешения доктора, как это было с Маркусом. – Хмуро сдвинутые брови Джареда не могли скрыть теплой любви, светившейся в его прекрасных темных глазах.
– Вообще-то я думала, что ты уже понял – твоя жена точно такая же упрямица, как и ты, – заметила Айрис, сидевшая рядом.
Она снова была беременна и на этот раз так и светилась радостью и весельем. Эштон стоял позади жены, по-хозяйски положив ей руку на плечо. Их трехлетний сынишка играл в палочки с Дэвидом, Дианной и Ханной на ковре перед камином, а Маркус строил что-то из кубиков у ног тети Теи. Тея и Дрейк вдвоем сидели на небольшом диванчике в нескольких футах от Каланты.
Вся семья собралась, чтобы полюбоваться на новорожденную дочь Каланты и Джареда. Все, кроме лорда и леди Лэнгли. Каланта никогда с ними не встречалась, поскольку их жизнь на континенте превратилась в бессрочную ссылку.
– Не называй меня упрямым. Это не я настоял на поездке к родственникам всего за несколько недель до родов, – сердито сказал Джаред.
– Ты, дорогой братец, просто не можешь рожать, – усмехнулась Тея.
Каланта поправила одеяльце на Анне.
– Это не помешало ему настоять на своем присутствии в комнате при родах Анны.
– По крайней мере на этот раз он не упал в обморок, – бросил Дрейк. На скулах Джареда выступили красные пятна.
– Я не падал в обморок, когда родился Маркус. У меня просто закружилась голова.
Это головокружение длилось несколько минут, если Каланта ничего не путала. Она закричала от боли, когда показалась головка сына, и ее муж рухнул на пол, как мешок с углем. Доктор, шокированный желанием мужа находиться в спальне во время родов, отказался оказывать ему помощь.