Ольга ТокарчукБегуны[160]
«Бегуны» – второе по счету пришествие классика современной польской литературы Ольги Токарчук на российский книжный рынок. Первое состоялось в 2007 году и осталось фактически незамеченным. Однако международная Букеровская, а вслед за ней и Нобелевская премии вывели Токарчук в когорту мировых литературных суперзвезд и вновь привлекли к писательнице внимание отечественных издателей. На сей раз они решили взяться за Токарчук всерьез: вслед за «Бегунами» появятся ее «Причудливые истории», а в дальнейших планах – еще несколько книг писательницы. И это определенно тот случай, когда у нас есть все основания быть благодарным издателю за это решение: Ольга Токарчук – автор, способный значительно обогатить и украсить любой – в том числе, конечно же, и российский – книжный ландшафт.
Читателю, знакомому с творчеством В.Г.Зебальда, многие приемы Токарчук покажутся знакомыми. То же равноправное и намеренно лишенное соответствующей маркировки смешение документальных (и псевдодокументальных) фрагментов с фрагментами художественными, те же стремительные и формально не мотивированные переключения между сюжетными линиями, та же манера обрывать историю на полуслове для того, чтобы неожиданно продолжить ее в другом месте – или не продолжить вовсе.
Главная героиня «Бегунов» – безымянная и почти безликая путешественница, вечная наблюдательница чужих жизней, обреченная на бесцельное и безостановочное перемещение в пространстве так же, как другие обречены на скучную и стабильную оседлость. Собственное странствие сводит ее с множеством других странников, путников и беглецов, а их истории вплетаются в ее историю или, вернее, становятся ее частью. Молодой мужчина во время отпуска на островке в Адриатике на минуту высаживает из машины жену с ребенком – он думает, малышу нужно в туалет, но жена с ребенком исчезают. Капитан парома, день за днем перевозящего пассажиров по одному наперед заданному линейному маршруту, решается на дерзкий побег и направляет судно в открытое море. Сестра Фредерика Шопена едет в Варшаву и везет в багаже сердце своего умершего брата. Поэтесса подрабатывает гидом в Марокко и рассказывает туристам переиначенные новеллы Борхеса под видом подлинных исторических фактов… Роман распадается на сотню с лишним виньеток, совсем независимых, скрепленных внутренними аллюзиями или вложенных друг в друга на манер «Рукописи, найденной в Сарагосе» Яна Потоцкого.
Если продолжить сравнение Токарчук с Зебальдом, придется признать, что Токарчук – это, конечно, Зебальд light. Не в том смысле, что хуже или примитивнее, а исключительно в том, что по сравнению, скажем, с «Кольцами Сатурна» в «Бегунах» заметно больше воздуха и пространства, эмоции и настроения. Проза Токарчук куда менее плотная, менее насыщенная деталями и смыслами, чем тексты Зебальда, и – по крайней мере, в случае с «Бегунами» – эта легкость объяснима и оправданна: трудно представить себе книгу, точнее передающую сам дух современного путешествия во всей его технической простоте, бесконечном многообразии и экзистенциальном драматизме.
Июнь ЛиДобрее одиночества[161]
Три девушки, один парень, солнечная осень в старом квартале Пекина. Обманчиво стабильный, а на самом деле стремительно меняющийся Китай конца восьмидесятых. Шаоай – самая старшая в компании, красавица, умница и бунтарка – становится беспомощным инвалидом: кто-то из друзей подсыпал ей в напиток яд, убивший разум, но пощадивший тело. Кто из троих это сделал и зачем, узнать так и не удается, но жизнь уцелевших – замкнутой и суровой сироты Жуюй, ранимой Можань и яркого, бесшабашного Бояна – оказывается разрушена. Жуюй и Можань выбирают одинокую стерильную жизнь в Америке, брак Бояна, поначалу казавшийся таким счастливым, распадается, и лишь запоздавшая на двадцать лет смерть Шаоай приводит рычаги их судьбы – общей, хотя и разделенной на три параллельные линии – в движение.
Впрочем, не стоит думать, будто «Добрее одиночества» американской китаянки Июнь Ли – детектив или какое-то его подобие. Читатель довольно быстро поймет, что же случилось с Шаоай, но подлинные, глубинные причины произошедшего так и останутся от него скрыты. Июнь Ли не пытается искусственно удерживать внимание читателя, заманивая его перспективой разгадки, потому что главная ее задача – не ответить на бесхитростный вопрос «кто убил», но показать три разных стратегии врачевания – или, вернее, обезболивания – старых ран. Боян сводит свою благополучную, в общем-то, жизнь к набору внешних функций (просторная квартира, красивая юная любовница, большая машина). Можань лелеет собственную изоляцию и с маниакальной аккуратностью обрывает все узы, хоть как-то связывающие ее с миром. Жуюй упорно и планомерно растит на сердце мощную защитную броню, не проницаемую ни изнутри, ни снаружи… Все они на свой манер несчастны, но с переменным успехом справляются с прошлым до тех пор, пока прошлое это внезапно не отпускает их на свободу, давая шанс начать жизнь с чистого (ну, более или менее) листа.
Роман-элегия, роман-медитация, «Добрее одиночества» интонационно напоминает «Любовное настроение» Вонга Карвая, а сюжетно – «Бесцветного Цкуру Тадзаки» Харуки Мураками (схожая история распавшейся юношеской дружбы, замешанная на одиночестве, лжи и утратах), но при этом обладает отчетливым и ни на что не похожим собственным очарованием – негромким, щемящим и камерным.
Пол Остер4 3 2 1[162]
Мысль, что любая жизнь – это борхесовский сад расходящихся тропок, и что минуя каждую развилку (или, как говорят ученые, точку бифуркации), мы тем самым отсекаем и перечеркиваем другие варианты развития событий, не нова и подспудно присутствует в любом жизнеописании. Однако Пол Остер в своем 900-страничном опусе «4 3 2 1» выбирает стратегию вызывающе нетрадиционную: вместо того, чтобы нащупать одно магистральное русло в биографии своего героя, и в дальнейшем его придерживаться, он предпочитает рассказать все версии того, что могло бы случиться с Арчи Фергуссоном, евреем, сыном Станли и Розы, эмигрантом в третьем поколении, уроженцем Нью-Йорка, повернись обстоятельства его жизни не так, а иначе.
Арчи Фергуссон родился в 1947 году. Его отец – торговец мебелью и младший, самый разумный, честный и предприимчивый из трех братьев Фергуссонов, сыновей неудачника Айка и его жены, полоумной истерички Фанни. Жена Станли красавица Роза – фотограф, владелица фотостудии «Ателье Страны Роз» в пригороде Нью-Йорка. Пожалуй, это единственная константа в книге – все остальные события в жизни Арчи движутся четырьмя параллельными потоками, иногда – в некоторых ключевых деталях – пересекающимися, но по большей части вполне автономными (альтернативные варианты фергуссоновой жизни излагаются в соответственным образом пронумерованных главах – 1.1, 1.2, 1.3 и так далее).
Станли избавился от своих бестолковых братьев, разбогател, и, когда Арчи минуло восемь, его семейство переселилось в дом побольше. Бизнес Станли потерпел крах из-за предательства братьев, но Станли сумел удержаться на плаву, и теперь его семья живет в скромном достатке. Станли погиб во время пожара в семейном магазине. Магазин сгорел, но Станли выжил. Из этих четырех стартовых точек развивается неспешный, негромкий и очень глубокий роман-река (или, вернее, роман-речная-дельта с несколькими рукавами) об одной человеческой жизни – обычной и уникальной, как любая другая жизнь, сопряженной со всеми ключевыми событиями второй половины ХХ века, но заведомо к ним не сводимой.
Чуть заметно подкручивая параметры на входе и наблюдая, как меняются показатели на выходе, Пол Остер тем самым исследует соотношение предопределения и свободы в каждой отдельной судьбе, в очередной раз, но бесконечно оригинальными методами рассматривает роль личности в истории (в том числе в истории собственной) и пытается нащупать, что же, собственно, определяет эту самую личность и остается неизменным при смене внешних обстоятельств.
Ричард РуссоЭмпайр Фоллз[163]
Эмпайр Фоллз, городишко в богом забытом углу штата Мэн, где зима длится бо́льшую часть года, а мутная река Нокс катит свои щедро сдобренные мусором воды в сторону океана, переживает время упадка. Две фабрики, принадлежавшие клану местных магнатов Уайтингов и в былые времена обеспечивавшие горожан работой, проданы и закрыты, население разбегается, город зарастает пустырями, старые дома ветшают и обваливаются – вместе с надеждами их обитателей на лучшее будущее.
Толстяк Майлз Роби бросил университет на последнем курсе, приняв щедрое, как тогда казалось, предложение неформальной хозяйки города, последней из рода Уайтингов, старой Франсин. Майлз берет на себя управление единственным городским рестораном «Имперский гриль» (то есть получает оплачиваемую работу и возможность провести последние месяцы рядом с умирающей от рака матерью), а за это после смерти Франсин ресторан переходит в его собственность. С тех пор миновало двадцать лет, брак Майлза практически распался, его дочь Тик выросла, отец Макс вконец опустился, Франсин Уайтинг жива-живехонька и отлично себя чувствует, а сам он всё еще жарит гамбургеры в жалкой забегаловке посреди умирающего города для пары десятков таких же неприкаянных лузеров.
Поначалу 600-страничный роман современного американского классика Ричарда Руссо читается как история минорная, но обыденная, почти бытовая. Однако понемногу за первым – очевидным – слоем, сотканным из дурацких перепалок, мелких ошибок, нерешительности, вранья, равнодушия и недоразумений, проступает второй, куда более мрачный и таинственный, заставляющий вспомнить о викторианских романах в целом и о творчестве сестер Бронте в частности. То, что самому Майлзу и его близким кажется следствием неудачного стечения обстоятельств и его собственных недостатков, на практике оказывается результатом злого умысла и тщательно продуманной мести – вот только кто, кому и за что пытается отомстить, последовательно разрушая жизнь неприметного провинциального ресторатора?..