– Значит, все-таки случайно. Тогда все в порядке.
– Не в порядке. Я выпустила Джека и погиб человек. Теперь полиция хочет его забрать. Может быть, даже убить.
Я нахмурилась. Что это значит? Полиция конфискует мою ламу? Убьет ее? Только через мой труп. Джека никто не накажет и не убьет за то, чего он даже не делал. Ханне, правда, я об этом сказать не могла. Ей на вид было не больше тринадцати лет.
– Почему ты так думаешь? – аккуратно вклинился в разговор Оливер, который тоже зашел к нам в стойло.
– А разве не так обычно поступают? – всхлипнула Ханна. – Как с собакой. Если та кого-то кусает, то хозяина заставляют ее усыпить.
Я успокоилась и выдохнула. Ханна просто переживала, что это может случиться. Она не знала наверняка. Хотя логика была довольно здравой. Да и кто мог предположить, на что подбивала полицию эта гадюка Карен. Которая все больше напоминала мне Бастинду – пусть и плюющаяся лама никак не походила на Тотошку.
– Не переживай, – я пыталась ее успокоить, и себя заодно. – Шериф Пеллетье не станет забирать Джека. Он знает, что если Джек и лягнул Клиффа, то это был несчастный случай.
Впервые во взгляде девочки появилась надежда:
– Вы правда так думаете?
Я закивала головой для убедительности.
– Конечно, он сам мне сказал.
Что было не совсем правдой, однако шериф Пеллетье показался мне в целом добрым и разумным человеком, который не станет причинять вред ламе. Хотя, вероятно, на этот счет есть какой-то закон. Например, закон об обращении со смертоносными верблюдовыми. Эта возникшая ниоткуда мысль мне совсем не понравилась. Впрочем, если бы Джека действительно признали опасным, то давно бы уже казнили.
К сожалению, спокойствие девочки продлилось совсем недолго – и вот уже по щекам снова хлынули слезы.
– Я так рада, что Джек в безопасности, но все равно виновата в том, что случилось. Я зашла сюда после летнего лагеря, чтобы угостить Джека чем-нибудь вкусненьким, и, видимо, оставила ворота открытыми. Я так торопилась к своим друзьям, ведь мы в тот день собирались в кино. Я принесла Джеку его любимые сладкие фруктовые колечки из готового завтрака. Мисс Санни разрешала. Получается, это я не закрыла ворота, как следует.
Она снова ударилась в слезы.
– Джек любит фруктовые колечки? – спросила я, чтобы ее хоть как-то отвлечь.
Я точно знала, что она чувствовала в этот момент. Как же тяжко осознавать, что из-за тебя погиб другой человек. Неважно, по случайности или нет.
– Вот видишь, хорошо, что мы встретились, – продолжила я. – Я бы никогда не догадалась, что Джек любит эти колечки.
Она кивнула, утирая с лица нескончаемые потоки слез.
– И еще медовые хлопья.
– Губа не дура. Я тоже их люблю.
Я пододвинулась к ней и коснулась ее руки. Внутренне я была готова к тому, что девушка отпрянет: ведь я чужой человек и она могла засмущаться, однако этого не произошло. Напротив, она робко мне улыбнулась, чем окончательно растопила мое сердце. Я вспомнила себя в этом возрасте – такая же рыжая девчонка с веснушками.
– Вообще считаю, что ты очень смелая, раз призналась, – продолжала я ее успокаивать. – Ты сделала ошибку, но не стала этого скрывать. Только самые порядочные и смелые люди на это способны.
Ханна внимательно выслушала меня, а затем вздохнула.
– Спасибо. Но мне все равно очень паршиво.
Я прекрасно ее понимала. Однако ей точно не стоило винить себя в смерти Клиффа – учитывая, что я все больше убеждалась в невиновности Джека.
– А ты, кстати, не помнишь, когда примерно пришла сюда в тот день?
Меньше всего мне хотелось донимать ее расспросами, но ведь, в конечном счете, это было для ее же блага. Я была уверена. Как только выяснится, что Клиффа убили, она перестанет терзать себя.
Ханна задумалась.
– По всей видимости, около половины третьего. Я принесла ему горстку мармеладок. Я всегда слежу, чтобы не перекармливать – Санни запрещала давать ему много сладкого. Потом ушла. Кино начиналось в три, и я боялась опоздать.
Я проанализировала ее показания. Совершенно точно, Клифф ушел отсюда около часа дня. А затем ко мне пришла девушка-офицер и сказала, что Джек вырвался из загона. Это было около трех. Значит, за полчаса Джек якобы успел добежать до той живописной дорожки и лягнуть Клиффа, после чего кто-то обнаружил тело, вызвал полицию, которая приехала и около четверти четвертого забрала тело. Полная ерунда.
Я, безусловно, не собиралась обсуждать все эти детали с подростком. Прямо сейчас мне было гораздо важнее убедить Ханну, что я не расстроена, а Джека никакая полиция никуда не заберет.
– А у меня появилась идея! – радостно произнесла я.
Девушка моргнула: моя неожиданная веселость ее очевидно смутила.
– Какая?
– Предлагаю тебе приходить к Джеку каждый день, если получится. Ему одиноко после смерти бабушки. Со мной и с Оливером он еще толком не познакомился, а Джеку, как видно, нужны знакомые лица вокруг.
Она, сощурившись, посмотрела на меня. Я почувствовала, что она еще не до конца определилась, как ко мне относиться.
– Помощница мне точно не помешает, – настаивала я. – Я бы даже платила тебе за помощь с кормежкой, а еще, возможно, чисткой стойла и всего такого.
Сама я, кажется, еще не дозрела до этого. Тем более если говорить про необходимость выполнять эти действия по несколько раз на дню.
Ханна удивленно уставилась на меня, и я с удовлетворением отметила отсутствие слез в ее широко распахнутых голубых глазах.
– Вы хотите платить мне за то, что я буду помогать с Джеком? Даже после того, как он сбежал из-за меня? Да вы точно не из Мэна.
Не знаю, что именно она имела в виду. Возможно, у нее уже имелся свой набор предрассудков в отношении калифорнийцев. Несмотря ни на что, я снова ей улыбнулась:
– Естественно. Мне правда нужна помощь. А то, что произошло с воротами, – случайность. Как насчет ста долларов в неделю?
Она наконец заулыбалась. Можно даже сказать, во весь рот:
– Да ну! Сотня баксов? Полный отпад! Я никогда больше не забуду закрыть ворота, клянусь!
– Знаю. – Я протянула руку. – По рукам?
Она тут же пожала ее.
– Да.
После этого она повернулась к Джеку и обняла его за шею. Джек опустил свои длинные ресницы и изобразил крайнее недовольство всеми этими телячьими нежностями. Однако потискать себя все же разрешил.
– Кажется, я заключила лучшую сделку в мире, – воскликнула Ханна, в основном обращаясь к Джеку. Потом отпустила его и одарила меня еще одной гигантской улыбкой.
– Буду приходить после летнего лагеря, начиная с завтрашнего дня. Побегу расскажу маме.
Она пулей выскочила из ворот, однако на выходе вдруг остановилась и проверила, что ворота заперты.
– Спасибо вам! – выкрикнула она и, промчавшись вдоль забора, исчезла в лесу – ровно так же, как в нашу первую встречу.
– Это тебе спасибо, – с сарказмом проговорил Оливер, словно Ханна могла его слышать. – Кстати, хороший способ найти помощницу для ухода за ламой.
Я изобразила невинность.
– Да я просто пыталась ее подбодрить.
Оливер покачал головой.
– Вот уж никогда бы не подумал, что ты способна так откровенно использовать людей.
– Что? – Я снова изобразила невинность. – Ведь всем так будет лучше. Ханна сможет навещать Джека, а Джек получит общение, которого так жаждет, и немного сладких колечек.
– Хм-м, – Оливер, судя по всему, не поверил в мою искренность.
– Ну ладно, – созналась я, – может, я и правда не очень-то хотела убирать за Джеком какашки.
– Вот это хитрый ход.
Я сделала книксен.
– Но мне кажется, девчонка выбила себе наилучшие условия из возможных. Видела ее реакцию? Думаю, зарплату ты ей предложила, как в Лос-Анджелесе, а в маленьком городке в штате Мэн совсем другие ставки. Так что «хитрым» этот ход, пожалуй, все-таки не назовешь.
Он, вероятно, был прав.
– Я не собиралась торговаться. К тому же она еще совсем ребенок.
Повернувшись к Джеку, я цокнула языком, как обычно окликают лошадей:
– Пойдемте, мистер Керуак. Время ужинать и ложиться спать.
Я направилась в сторону сарая.
Лама подняла голову, и стала принюхиваться, словно надеясь учуять хотя бы слабый аромат фруктовых колечек. Осознав, что Ханна уже ушла, он вразвалочку потопал за мной. Чем меня несказанно удивил и порадовал.
– Кстати, о возможностях, – обратилась я к Оливеру, пока забрасывала сено в стойло Джека. – Не кажется ли тебе, что в день смерти Клиффа было слишком много нестыковок?
Я ждала, что Оливер возразит или как минимум выразит сомнение, но, к моему удивлению, он кивнул.
– И правда, какая-то фигня.
– И я знаю почему. Похоже, Джек совершил свой грандиозный побег уже после того, как погиб Клифф.
Оливер снова кивнул:
– А еще слишком много событий должно было произойти в слишком короткий промежуток времени.
– Вот именно! Ведь и лужа крови на месте гибели Клиффа была уже подсохшая.
А вот это наблюдение не произвело на Оливера должного эффекта.
– Не уверен, что это можно считать уликой. Что мы знаем о том, как быстро кровь впитывается в землю?
– Ну, в десятой серии первого сезона моего сериала убийство произошло на пляже. Режиссер тогда бесился, потому что кровь выглядела чересчур свежей. Он хотел показать, что кровь попала на песок довольно давно, но та впитывалась слишком медленно.
– В общем, да, однако то была бутафорская кровь. Кто знает, как быстро впитывается настоящая.
– Я не знаю. Сейчас бутафорская кровь выглядит совсем как натуральная.
По Оливеру было видно, что он все еще не согласен. Он отвернул вентиль на шланге, которым наливали воду в ведро Джека.
– Ладно, – смирилась я, – пусть мы и не уверены насчет крови, но что-то точно не сходится в плане времени и последовательности событий.
Оливер подтащил шланг к ведру и оттуда полилась вода.
– Вот с этим не спорю. И что же мы собираемся делать, мисс детектив?