– У вас прекрасный дом, – похвалила я.
– Спасибо. Я люблю заниматься дизайном.
Я улыбнулась, теперь точно уверенная, что Милли помогла Клиффу с домом.
– Угостить вас холодным чаем? У меня, кажется, есть еще и газировка.
– Не стоит, спасибо.
– Я тоже не буду, – вежливо добавил Оливер.
– Проходите, пожалуйста, – Милли жестом пригласила нас в элегантную кремовую гостиную, где располагался мраморный камин с изысканно гравированной и подкрашенной облицовкой. Над камином висела картина с нарисованными маслом дикими розами в вазе. Их приглушенный нежно-розовый цвет идеально вписывался в интерьер.
Я села на диван, поняв, что не зря отказалась от напитков. Комната была идеальна, и мне меньше всего хотелось что-нибудь пролить, нарушив ее кремовую гармонию. В висках у меня все еще стучало, и голова иногда кружилась, но я старалась не обращать внимания. Оливер присел рядом со мной, безупречный интерьер комнаты напрягал его не так сильно, как меня.
– Так что вы хотите узнать про Клиффа?
Мне нужно было как-то деликатно и в то же время правдоподобно объяснить, что я в курсе ее планов выйти замуж за Клиффа. В итоге я решила соврать в надежде, что она мне поверит и не обнаружит никаких нестыковок в моей версии событий.
– В бабушкином доме я нашла письмо, – заявила я. – Письмо было от Клиффа, он говорил, что влюбился и планирует жениться. Упомянул, что жениться планирует на вас.
Я задержала дыхание: хоть бы мой блеф сработал и бабушка была еще жива в тот момент, когда Клифф и Милли решили пожениться.
Милли молча уставилась на меня. Черт, блеф провалился. Вероятно, бабуля вообще не знала про их отношения. Но тут губы пожилой женщины задрожали и по бледным щекам беззвучно покатились слезы.
– Ваша бабушка была прекрасным другом. Она согласилась провести персональную церемонию для нас в своем чудесном саду. Но потом она умерла. А теперь умер и Клифф.
Милли поникла головой, и мне как будто передалось ее отчаяние. В растерянности я взглянула на Оливера. Тот покачал головой – он тоже не знал, как реагировать.
Плечи Милли содрогались в такт ее молчаливым всхлипываниям. Чтобы успокоить ее, я пододвинулась к ней поближе и взяла ее за руку.
– Мне так жаль, – сказала я со всей искренностью, на какую была способна.
Я знала: эта женщина никак не могла убить Клиффа. Он был ее единственным шансом на спасение от прежней жизни. К моему удивлению, Милли в порыве благодарности крепко сжала мои пальцы, а затем выпрямилась.
Она вытащила из кармана своего кардигана носовой платок, промокнула глаза и нос и тяжело вздохнула.
– Спасибо вам. Это так ужасно. Мы ведь хотели пожениться в тот день, когда он умер. Я прождала его в здании администрации, но он так и не пришел.
Так вот на какую встречу Клифф спешил после нашей экскурсии по дому. Мое сердце разрывалось от жалости к бедной женщине. Она надеялась, что нашла своего принца на белом коне, но тот так и не увез ее в прекрасную даль.
– Мы хотели пожениться и провести медовый месяц во Флориде. Купить там себе коттедж. Это стало бы моим приданым.
Моя жалость начала уступать место скепсису. Ох, Клифф, старый негодяй, нашел себе еще одну легковерную? Богатую даму, готовую оплачивать твою шикарную старость. Как был всю жизнь подлецом, так им и остался до конца своих дней. Внутри меня бушевала ярость за бедняжку Милли, но я все же выдавила из себя сочувственную улыбку.
– Это вы положили ему в гроб обручальное кольцо? – аккуратно поинтересовалась я.
Милли с удивлением моргнула.
– Вы заметили?
Я кивнула.
– Нам так и не удалось обменяться кольцами, как мы планировали. Поэтому я решила: пусть оно хотя бы так останется у него, – Милли снова всхлипнула и посмотрела на свою руку, на которой колец не было.
– Он сказал, что купил мне самое прекрасное в мире кольцо. С бриллиантом в форме груши, обрамленным дорожкой из мелких камней. А я всегда любила груши.
Оливер кашлянул: я поняла, о чем он думает. Милли сама напоминала грушу.
– Оно, наверное, было очень красивым.
И подозрительно знакомым. В Калифорнии я, мягко скажем, нечасто видела обручальные кольца с бриллиантом-грушей, однако здесь одно такое мне встретилось – и совсем недавно.
– Жаль, что кольца я так и не увидела, – Милли встрепенулась, поскольку мы услышали звук открывающейся двери.
Она снова вытерла платком глаза и встала.
– Милли! – выкрикнула Элеанор.
Старуха медленно ковыляла к двери в гостиную. За ней шла Джессика Грейс, ее лицо отчетливо говорило, что никакой радости от компании старой грымзы она не испытывала. Впрочем, винить ее в этом было трудно: Элеанор Холл у кого угодно способна вызвать кислую мину. Однако, завидев всех нас в комнате, где, видимо, нечасто бывали гости, Джессика мигом преобразилась.
– Мисс Элеанор замечательно провела время в книжном клубе! – объявила Джессика с лучезарной улыбкой.
Как и на фестивале, выглядела она нарочито просто: обычная футболка, джинсы, убранные в хвостик волосы, никаких украшений. Так она казалась даже моложе своих лет, но определенная жесткость в ней все равно ощущалась.
– Отвратительная книжка, – процедила Элеанор.
Хотя, возможно, эта жесткость – лишь следствие общения со старой кошелкой.
– Но печенья ведь вам понравились, – весело возразила Джессика. В ее словах, однако, мне послышалось скрытое раздражение.
Элеанор смерила красотку преисполненным ненависти взглядом. Какой бы дряхлой она ни была, интонацию она уловила. Затем Элеанор повернулась к дочери:
– Ты говорила, у тебя сегодня много работы по дому. Что в таком случае здесь делают эти двое?
– Мы зашли посмотреть на волшебные одеяла, которые шьет Милли, – поспешила я прийти Милли на выручку. – Оливер в среду улетает в Лос-Анджелес, вот он и захотел купить себе одно.
Милли посмотрела на меня с удивлением, которое тут же сменилось благодарностью.
Элеанор, напротив, бросила на Оливера презрительный взгляд и фыркнула:
– И почему я не удивлена?
Оливер переглянулся со мной, как бы спрашивая: «Что, черт возьми, это значит?» Не то чтобы геи из Калифорнии были известны своей любовью к стеганым одеялам.
– Милли, я еще нужна тебе или могу идти? – спросила Джессика, которой явно не терпелось поскорей убраться из этого дома. Ровно как и нам.
– Нет. Приходи завтра посидеть с мамой, когда у меня будет женский кружок.
– Без проблем, – Джессика помахала нам рукой. Я позавидовала легкости, с которой та нашла способ сбежать. – До завтра, мисс Элеанор.
Не дожидаясь ответа, Джессика захлопнула за собой дверь.
– Устала. Пойду вздремну, – пробурчала Элеанор и зашаркала прочь из комнаты. По пути она вдруг неловко оперлась на свою трость и чуть не упала, в последний момент ухватившись за дверной косяк. Видимо, эти трости с четырьмя ножками не так уж и надежны. Милли бросилась к ней на подмогу.
– Мама, ты в порядке?
– Сколько тебе талдычу, мне нужна новая трость, – проворчала Элеанор.
Я пригляделась: одна из ножек у трости отвалилась – именно поэтому старуха и потеряла равновесие.
– Я помню. Обещаю, завтра сходим в аптеку, – придерживая маму под руку, Милли повернулась к нам. – Я оставлю вас на минутку? Доведу маму до комнаты.
– Конечно, – ответила я. – Нам с Оливером все равно уже пора. Не стоит нас провожать.
Милли кивнула, и они с мамой пошли по коридору.
Оказавшись на залитой солнцем улице, Оливер выдохнул:
– Пресвятые Саймон с Гарфанкелом, неужто мы наконец выбрались! И как только эта бедняжка выносит старую ведьму?
– Без понятия, – ответила я и направилась к нашим велосипедам. – Но сейчас я верю, что Милли не могла убить Клиффа. Он был для нее шансом сбежать отсюда. Уверена, она бы вышла за него, даже если б знала, что он охотится за ее деньгами.
Оливер сложил подножку у велосипеда и уселся в седло.
– Согласен. Мне вообще начинает казаться, что мерзкая старуха и сама могла порешить Клиффа.
Даже в это поверить теперь было легче, чем в причастность тихони Милли.
– Милли, значит, вычеркиваем, – заключил Оливер. Он катился под горку не крутя педали.
Вычеркиваем. Элеанор тоже. Какой бы противной она ни была – ей вряд ли удалось бы даже пройти по коридору со своей сломанной тростью и не убиться. Тут меня осенило, и я ударила по тормозам.
Увидев, что я остановилась, Оливер тоже резко затормозил, пустив велосипед небольшим юзом по гудрону.
– Все в порядке, Соф?
Я улыбалась, как ненормальная.
– Да. Я знаю, кто это сделал.
– Что?
Я не ответила, так как на всех парах уже мчалась домой.
Головную боль, на удивление, как рукой сняло.
– Клифф любил женщин помоложе, так? – спросила я у Оливера. – Готова поспорить, что деньги он все равно любил больше.
XIII
– ОНА ЗДЕСЬ, – я трепетала от волнения, словно девочка, которая только что увидела свою любимую принцессу в Диснейленде. Правда, передо мной была скорее злая мачеха.
Оливер тоже ее заметил.
– Очень надеюсь, ты не ошибаешься. Иначе нас обоих будут считать полоумными.
– Не ошибаюсь, будь уверен.
Я ни капли не сомневалась. Ночью меня осенило, кто убил Клиффа и зачем. Я настолько была в себе уверена, что попросила Джастина тоже вечером прийти в паб. Он долго отнекивался, но в конце концов согласился.
С собой я принесла улику – она, казалось, прожигала мне карман джинсов. Из-за неправильной формы этот предмет чуть выпирал, но я старалась не обращать внимания: вряд ли кто-то мог его заметить.
Сдвинув брови, Дин наблюдал, как я иду по пабу. Он будто почувствовал, что я что-то задумала. И был, безусловно, прав. Я намеревалась раскрыть убийство. Даже два убийства.
Я уселась за барную стойку, как будто я рядовой посетитель, который по традиции пришел во вторник на акцию «Два по цене одного». Рядом со мной расположился Оливер.
– Привет, – поздоровалась Джессика, которая сидела через стул от меня. – Не ожидала вас увидеть.