уже уплатили аптекарю – во всяком случае, не в присутствии судьи.
Вместо этого Вормвуд снова цокнул языком и буркнул:
– Какие вы, люди, жадные.
Судья Офелиус полез за бумажником. Он действительно подумал, что доктор Фузль – не невинная овечка, но нужно было как-то двигаться дальше.
– Если это поможет расследованию, вот, пожалуйста, – сказал он и протянул доктору Фузлю деньги.
– Превосходно, – отозвался тот, сжимая банкноты в кулаке. – Теперь принесите теннисный мячик и кусок мяса.
Порывшись среди игрушек, гости нашли на дне одной из корзин старый теннисный мячик. Вормвуд вышел и принёс сосиску. Доктор Фузль откупорил пузырёк и посыпал то и другое белым порошком.
Порошок засветился зловещим белым сиянием; крупинки повисли в воздухе, как пыль в солнечном луче. Они медленно опустились на ковёр и начали разрастаться. Появились блестящие комочки, которые превратились в собачьи лапы, потом возникло туловище, точнее обрисованный светящейся пылью силуэт…
Собачка вильнула хвостом, подняла остроухую морду и взглянула на гостей.
Те застыли от изумления.
– Невероятно, – прошептал судья Офелиус, когда призрачная ищейка беззвучно тявкнула.
– По крайней мере, от неё ни слюней, ни шерсти, – заметила герцогиня фон Пельт, которая ненавидела животных.
Доктор Фузль взял прядь волос и дал ищейке понюхать.
– Теперь, – сказал он, обращаясь к ошеломлённым гостям, – призрачная ищейка сможет обнаружить естество Беатрис.
Собака понюхала волосы и засновала по комнате. Она двигалась беззвучно, как тень. Гости торопливо отскакивали с дороги. Когда собака пробегала мимо, они чувствовали прикосновение холодного ветерка.
– Видимо, эта игра нравилась Беатрис, – сказал доктор Фузль, когда собака задержалась у столика с шахматами.
Призрачная ищейка вновь потянула воздух носом и выбежала в коридор.
Глава 11
Три часа с четвертью до полуночи
Необыкновенная собака сбежала по лестнице. Гости следовали за ней неохотно, почти против воли. Никто не желал знать, куда она их ведёт (кроме Чосера, который разинув рот глазел по сторонам, как на ярмарке). Но выбора не было.
В доме стояла тишина, не считая скрипа половиц и приглушённых разговоров.
– Жаль, что вы не рассказали мне о призрачных ищейках тринадцать лет назад, доктор, – негромко произнёс судья Офелиус. – Вы помогли бы следствию.
– Да, но меня и не привлекали к участию, – ответил доктор Фузль. – Кроме того, вещество, которые необходимо для создания призрачной ищейки, запре… я хочу сказать, очень, очень труднодоступно.
Дьюи, идя в хвосте, просматривал список гостей в своей записной книжке. Он забыл записать ещё двух подозреваемых – и даже не сразу вспомнил, как их зовут.
Подозреваемый № 6. Госпожа Г.
Учительница. Без особых примет.
№ 7. Господин Г.
Городской сапожник. Без особых примет.
Дьюи задумался: эти двое – муж и жена? Или брат с сестрой? Выглядели они очень похоже…
Он закрыл блокнот и побежал догонять отца.
– Я кое-что должен тебе сказать, – прошептал Дьюи.
– Правда, потрясающая вечеринка? – бодро спросил Чосер. – Мне всегда хотелось побывать следователем!
– Папа, перед вечеринкой я кое-что слышал. Это всё устроил управляющий!
– Вормвуд? Но он же сказал, что ничего не знает! Он просто передаёт послания.
– Честное слово, он врёт…
– Кажется, у тебя очки запачкались, – сказала госпожа Ворон, вмешиваясь в разговор.
Дьюи взглянул на хозяйку гостиницы, которая неодобрительно покачала головой и продолжала:
– Дай-ка я их протру.
– Нет, спасибо, не надо, – сказал Дьюи и объяснил, что стекла и должны быть бронзового цвета.
– Это чтобы читать в темноте.
Госпожа Ворон высоко подняла тёмные брови.
– Зачем?
«Странный вопрос», – подумал Дьюи.
– Иногда я не успеваю дочитать книжку, когда надо ложиться спать, – сказал он. – Тогда я надеваю их и читаю под одеялом.
Хозяйка гостиницы пристально взглянула на Дьюи.
– Смышлёный мальчик, – сказала она, словно обращаясь к самой себе. – Да, действительно…
Граф Бейнс, возглавлявший группу, полез в карман. Тут же он с кем-то столкнулся и чуть не выронил часы.
– Послушайте, как там вас… осторожнее, – с досадой сказал граф Бейнс.
Госпожа Г молча кивнула. Она привыкла к тому, что её не замечают.
– Беатрис Уиллоуби ведь училась в вашем классе? – спросил из-за спины Вормвуд.
Учительница взглянула на него. Управляющий задал эту невинную реплику с умыслом или ей показалось?
– Да, – осторожно ответила госпожа Г. – Она была… незаурядной девочкой. Ей всегда хотелось знать больше.
– Идеальная ученица, а?
– Да, она действительно выделялась среди сверстников.
Управляющий был так же надоедлив, как Беатрис, и госпожа Г обрадовалась, когда он взглянул на графа.
– У вас красивые часы, граф Бейнс, – сказал Вормвуд. – Кстати, меня удивляет, что вы не знаете, кто преступник.
Граф замер. Настала его очередь подозрительно взглянуть на управляющего.
– С какой стати мне это знать? – медленно произнёс он.
Вормвуд не ответил. Под шарфом и цилиндром выражение его лица было не разобрать. Граф Бейнс смутился – это он обычно отказывался отвечать на чужие вопросы, причём не без самодовольства.
– Осторожнее на ступеньках через пятьдесят пять секунд, – громко сказал он, обращаясь ко всем.
Спустя примерно минуту призрачная ищейка остановилась на площадке и, как будто потеряв след, принялась обнюхивать ноги людей. Герцогиня фон Пельт испуганно шарахнулась, споткнулась и сломала каблук. Господин Г извинился и пообещал ей скидку на следующую пару туфель, а доктор Фузль приклеил каблук одним из своих липких снадобий. Герцогиня уверила его, что заплатит после вечеринки.
– Настоящие собаки любят жевать обувь, – сказал доктор Фузль изумлённому сапожнику: призрачная ищейка сначала ткнулась носом в его ботинки, а потом попыталась тяпнуть господина Г за щиколотку. Аптекарь сердито произнёс:
– Не отвлекайся! Делай своё дело!
Призрачная ищейка виновато поджала хвост. Гости последовали за ней к одной из дверей; там собака открыла пасть и беззвучно тявкнула. Вормвуд открыл дверь.
– Это кабинет Морта, – сказал он. – Им никто не пользовался с тех пор, как хозяина арестовали.
Он первым вошёл в тёмную комнату и включил настольную лампу.
Вдоль стен в кабинете высились книжные шкафы с застеклёнными полками. Но на полках стояли не книги, а сотни марионеток в разнообразных нарядах. Одна была одета пекарем, в белом фартуке и со скалкой в руках, другая альпинистом, в бриджах и чёрном жилете, третья изображала священника, который вёл заупокойную службу над миниатюрным гробиком… Гости в изумлении рассматривали коллекцию.
– Это работы Марибель, – произнёс Вормвуд.
– Да, я знаю, – сказал Чосер. – Говорят, она великолепная мастерица. В прошлый раз, к моему огромному сожалению, я не успел приобрести куклу на память…
– Может быть, вам это удастся сегодня, – сказала госпожа Ворон.
– Сомневаюсь, – пробормотал граф Бейнс.
Дьюи несколько раз моргнул, глядя на куклу, которая до странности напоминала Чосера – от растрёпанной рыжей бороды до синей записной книжки, которую папа всегда носил с собой. Прежде чем Дьюи успел об этом сказать, призрачная ищейка подбежала к столу и зашлась беззвучным лаем.
– Она чует здесь естество Беатрис, – объяснил доктор Фузль. – Очевидно, девочка во время вечеринки зашла в кабинет.
На столе лежали самые обычные вещи – бумага, скрепки, ручки. Призрачная ищейка носом указала на ящик. Доктор Фузль открыл его и достал блокнот. Поднялось облако пыли. Аптекарь чихнул.
– Стол не трогали после Того Случая, – пояснил Вормвуд.
– Заметно, – ответил Фузль, наморщил нос и опять чихнул.
– Дайте-ка мне. – Герцогиня фон Пельт, никогда не чихавшая на людях, взяла блокнот и принялась его листать. Полускрытые вуалью глаза заметно расширились. Герцогиня наклонилась ниже к блокноту.
– Что такое? – спросил судья Офелиус.
Он забрал у герцогини фон Пельт блокнот. Брови у него немедленно взмыли вверх.
В блокноте кто-то порисовал чёрной ручкой. Это были каракули, несомненно, оставленные неопытным художником. Всего три рисунка. Каждый изображал маленькую принцессу. На одном рисунке она играла в шахматы с высоким хмурым мужчиной. На другом беседовала с птицей. Под рисунками стояла подпись «Беатрис Уиллоуби» и дата – 31 октября.
– Видимо, Беатрис Уиллоуби нарисовала это во время вечеринки, – негромко произнёс судья Офелиус.
Гости собрались вокруг судьи, разглядывая рисунки. По их спинам пополз неприятный холодок. Непонятно почему, но эти каракули выглядели… зловеще, как кукла с гнилыми зубами.
В особенности выделялся последний рисунок. Рядом с принцессой стояла женщина с густо зачёркнутым лицом.
Судья Офелиус покрепче сжал трость.
– Удивительно, что следователи не изучили этот блокнот, – сказал он.
В его голосе звучала тревога.
– Это улика, ваша честь? – спросил Вормвуд.
– Вполне возможно. Если искусство в какой-то мере отражает жизнь, то Беатрис нарисовала тех, с кем общалась во время вечеринки.
«В игровой были шахматы», – вспомнил Дьюи. Беатрис Уиллоуби, очевидно, играла в шахматы с одним из гостей…
Граф Бейнс поджал губы и нахмурился, точь-в-точь как мужчина на рисунке.
– Люди, которые тут изображены, вовсе не обязательно виновны, – заметил он.
– Вы совершенно правы, граф Бейнс, – согласился судья Офелиус, кладя блокнот в карман мантии. – Тем не менее в списке подозреваемых они занимают первые места.
Глава 12
Три часа до полуночи
Большие часы в столовой пробили девять. Звон как будто проникал сквозь полы и стены.
Призрачная ищейка отскочила от стола, принюхалась и выбежала из кабинета. Все последовали за ней. На сей раз собака привела их к двери в дальнем конце коридора. Дверь была заперта.