– Да-да, вам первой, – буркнул граф, явно имея в виду противоположное.
– Ладно, – сказал судья Офелиус, возвращая всех к текущим задачам. Он кивком указал на записку в руках у Дьюи. – Кажется, нам предстоит отгадать загадку.
Они перечитали послание.
Чосер хлопнул в ладоши.
– Знаете, на что это похоже? На охоту за сокровищами!
– Улика – на кухне, – уверенно заявила герцогиня фон Пельт. – «Где блюда». Разумеется, на кухне.
Она очень гордилась тем, что сама нашла ответ.
– Или в столовой, – заметила госпожа Ворон. – Ещё одно место, где едят.
– В нашем автофургоне столовой служит спальня, – вклинился Чосер.
– Как вам угодно, – сказала герцогиня фон Пельт, сердясь на то, что с ней не согласились немедленно. – Вы можете идти в столовую или спальню. Лично я иду на кухню.
– Предлагаю держаться вместе. Вдруг преступник попробует выкинуть фокус, – монотонно произнёс граф Бейнс.
– Вместе мы – сила, – согласилась госпожа Ворон.
И гости толпой пошли вниз, на кухню.
На прошлых вечеринках кухня Амадеусов была полна шума и лязга – шипели сковородки, стучали ножи, суетились затормошённые повара в высоких белых колпаках. Пахло мясом, жареными овощами, роскошными десертами, и гости толпились на пороге, как зачарованные, пуская слюнки.
Теперь кухня выглядела так, как будто ей не пользовались много лет. Пол был грязный, на плите лежала копоть. Кастрюли громоздились на столе, ржавые и пыльные.
– Понятно, почему угощение сегодня такое убогое, – пробормотал граф Бейнс.
Чосер рассматривал запылённые баночки со специями.
– Что мы ищем? – спросил он, держа в руках банку с иссохшим базиликом.
– То, что нужно твари тёмной, – напомнила госпожа Ворон.
– Тёмная тварь… – повторил доктор Фузль. – Мы должны найти то, что понравилось бы злодею?
– Гнилая капуста? – предположил мистер Г.
– Или майонез, – с дрожью добавил кто-то.
– Тёмная тварь – это необязательно что-то плохое, дорогие мои, – заметила герцогиня фон Пельт. – Возможно, имеется в виду просто цвет. Чёрная кошка… или чёрная собака…
Дьюи нахмурился. Он сомневался, что герцогиня права, но остальные уже принялись обыскивать кухню в поисках того, что могло понравиться кошке или собаке. Они заглянули в духовку, открыли шкафы, проверили все чашки и бокалы. Призрачная ищейка сновала по кухне, обнюхивая углы и время от времени беззвучно фыркая.
– Животные любят кленовый сироп? – спросил Чосер, разглядывая полупустую бутылку, которую снял с полки.
Тут Дьюи кое-что понял. Блюда – это не только посуда, но и еда. Где еда может «ждать до срока», пока не понадобится?
До него вдруг дошло. На кухне не было холодильника.
– А где же… – Дьюи замолчал.
Никто из взрослых не обратил на него внимания, кроме стоявшего у двери Вормвуда.
Управляющий повернулся. Его лицо по-прежнему было скрыто шляпой и шарфом.
– Что такое? – спросил он.
– Здесь нет холодильника? – спросил Дьюи.
– Ты очень наблюдателен. Холодильника нет.
Дьюи слегка растерялся. Даже в папином фургоне был маленький холодильник, приземистый, старенький, который они купили на распродаже. Казалось очень странным, что богачи Амадеусы обходились без холодильника.
Госпожа Ворон, услышав их разговор, воскликнула:
– Как же жить без холодильника?
– Да люди жили без них веками, – воскликнул Дьюи. – Я об этом читал. Мясо, чтобы не испортилось, засаливали, коптили или вялили. А фрукты и овощи можно хранить в погребе, где прохладно и темно.
Вормвуд кивнул.
– Да, ты абсолютно прав.
«Хоть кто-то умный, – подумал он. – Может, у нас всё и получится…»
– В доме есть погреб? – спросил судья Офелиус, ставя на стол пыльную солонку.
– Да, ваша честь. Идёмте.
Глава 13
Два с половиной часа до полуночи
Компания спустилась в погреб. («Я так и знала, что записка указывает на погреб, это же очевидно», – громко объявила герцогиня фон Пельт.) Внизу пахло сыростью, как после дождя. Было холодно. Слегка дрожа, все шагали по узкому каменному коридору. Путь освещал фонарик герцогини.
Вормвуд остановился перед толстой деревянной дверью высотой в половину человеческого роста. Слегка засопев от натуги, он её открыл. Внутри был непроглядный мрак.
– Ох, не нравится мне это, – пробормотала госпожа Ворон, нагибаясь, чтобы протиснуться в низенькую дверцу.
Остальные последовали за ней. Вдруг Чосер вскрикнул:
– Тут кто-то есть!
Он врезался в Вормвуда, тот столкнулся с доктором Фузлем, который налетел на идущего впереди… и так далее. Все повалились, как костяшки домино. К счастью, помещение было таким тесным, что гости просто врезались в стену, вместо того чтобы кучей плюхнуться на пол. Только Дьюи, который хорошо видел благодаря очкам, избежал общей сутолоки.
Оказалось, Чосера напугала призрачная ищейка.
– Здесь так темно, – виновато сказал Чосер.
– Кажется, у меня ещё осталось немного солнечного света, – сказал доктор Фузль и достал из кармана блестящую бутылочку. Поправив очки, он оглядел содержимое. – Увы, совсем чуть-чуть… и где я потом пополню запас?
– Я вам заплачу, – немедленно отозвался Чосер.
– Да?
– У меня в фургоне есть разные вещи, которые я готов обменять.
– Согласен, – ответил доктор Фузль и вытащил пробку.
В воздухе затанцевали сияющие шарики. Они осветили самые дальние углы подвала, больше похожего на темницу. Вдоль стен стояли ящики и бочки.
Вормвуд объяснил, что здесь Амадеусы хранили скоропортящиеся продукты. Гости осмотрели бочки, обнаружив в них связки лука, картошку и вяленое мясо.
– Но в записке говорилось про блюда, – сказал господин Г. – Я не вижу здесь ни тарелок, ни мисок.
– Блюда – это не только посуда, но и еда, – заявил Дьюи.
Он стоял в сторонке, чтобы ни с кем не столкнуться в тесноте.
Отступив на шаг, Дьюи задел какой-то деревянный ящик, на ощупь страшно холодный. Мальчик подпрыгнул. «Домашний ледник!» Он о таком читал. До изобретения холодильников лёд был роскошью, и люди держали его в сундуках, как сокровище. Дьюи медленно открыл крышку и вздрогнул от холода.
Когда он заглянул внутрь, у него глаза на лоб полезли.
– Что там? – спросила госпожа Ворон.
Прежде чем Дьюи успел ответить, хозяйка гостиницы ахнула:
– Чтоб мне каркнуться!
В ящике лежала мёртвая ворона.
Остальные сгрудились вокруг.
– Тёмная тварь… во всех смыслах, – сухо заметил граф Бейнс.
Большинство гостей держались подальше от мёртвой птицы. Герцогиня фон Пельт сохраняла самообладание, однако стояла, отвернувшись. Доктор Фузль протёр очки. Граф Бейнс взглянул на часы. Даже призрачная ищейка беззвучно гавкнула и заспешила прочь.
Госпожа Ворон достала птицу из ящика. На её лице появилось загадочное выражение.
– Бедняжка… – тихо сказала она.
Остальные ждали. Весь город знал, как госпожа Ворон любит чёрных птиц. Гостиница была уставлена чучелами ворон – одни сидели, сложив крылья, другие словно замерли в полёте. Постояльцы уверяли, что госпожа Ворон разговаривает с птицами, обсуждая моющие средства и самые подходящие для строительства гнёзд деревья. (Но это, вероятно, были просто сплетни.)
Не все, впрочем, разделяли любовь госпожи Ворон к птицам.
– Пожалуйста, выкиньте её, – приказала герцогиня фон Пельт. Она говорила гнусаво, потому что зажимала нос. – Дохлые животные ужасно пахнут.
– Я ничего не чую, – сказал Дьюи.
– Бедняжка умерла уже давно, – объяснила госпожа Ворон. – Обычно птицы разлагаются за неделю – они ведь такие маленькие. Но в леднике тело совсем не испортилось…
Она осмотрела ворону, и вновь у неё на лице появилось загадочное выражение.
– …за тринадцать лет, – сказала госпожа Ворон.
– Откуда вы знаете?
Госпожа Ворон поджала губы.
– Знаю, и всё.
Граф Бейнс равнодушно пожал плечами.
– Мы тут бессильны. Птица мертва.
Чосер спросил:
– Это что, домашний любимец Амадеусов?
– У Амадеусов нет домашних любимцев, – с негодованием ответил Вормвуд, как будто Чосер сказал вопиющую бестактность. – «Любимец» означает, что человек главный, а животные не признают главенства человека… разве что за плату.
Госпожа Ворон осторожно приподняла неподвижное крыло. Она осмотрела перья, пощупала холодные лапы. «Молодчина, ты отлично сохранилась», – подумала хозяйка гостиницы. Она знала, как поступит – отнесёт птицу к себе, сделает чучело и поставит на шкаф рядом с другими воронами, чтоб бедняжке было нескучно. Или на стол в вестибюле. Надо же кому-то присматривать за постояльцами, особенно за озорными детьми, которые всюду лазают.
Судья Офелиус повернулся к Вормвуду.
– Что это всё значит?
– Вы просите у меня объяснений, ваша честь, но я знаю не больше вашего, – ответил тот. – Я просто управляющий.
– Холодильник – не место для птицы, – заявил судья Офелиус. – По крайней мере, я так считаю.
– Может, ворона сама залезла в ледник, – предположил Вормвуд, явно наслаждаясь общим замешательством. – Дом огромен. Между стен кто только не живёт – и грызуны, и насекомые… Я и за это должен отвечать?
– Ерунда, – возразил доктор Фузль. – Птицу явно положили нарочно. Как и записку с загадкой.
Все закивали.
– Может быть, она за кем-то шпионила, – сказал Чосер. – Как в истории про галку.
Гости непонимающе уставились на него, и он спросил:
– Вы не слышали историю про галку-шпионку?
Остальные покачали головами. Чосер немедленно открыл записную книжку.
– Однажды жил пекарь, который поставлял свои изделия могущественному королю. Пекарь превосходно пёк пироги. Любой заказ был ему под силу. Яблочный пирог, тыквенный, черничный, банановый… Каждый день он готовил свежий пирог для вечернего королевского заседания. Там король обсуждал важные секретные дела со своими советниками. Пироги он не ел. Они были нужны только для того, чтобы в зале совета вкусно пахло – как он выражался, «для галочки». Однажды, впрочем, король проголодался и разрезал пирог. И тут произошло нечто необыкновенное. К его огромному удивлению, из пирога выпорхнула чёрная птица и закричала. Король велел привести пекаря. «Что это такое ты принёс своему государю?» – закричал он. Пекарь невозмутимо ответил: «Галочку, сир». Король велел арестовать пекаря, но птица выклевала ему глаза. А пекарь убежал, и больше его никто не видел.