– Она не дышит.
Настало напряжённое молчание.
– Где господин Г? – спросил Дьюи.
– Его тут нет, – ответила Марибель. – Он, наверно, сбежал, не дожидаясь нас.
– В коридоре мы никого не встретили, – произнёс судья Офелиус.
Дьюи с досадой помотал головой.
– Мы бы и не заметили его, если бы не искали специально. Именно об этом я хотел вас предупредить. У них удивительная способность сливаться с интерьером.
– Только с ними двумя не связано никаких историй, – подтвердил Чосер, поглаживая бороду. – Зато я кое-что слышал про те ужасы, которые они творили. Вряд ли кто-то другой виноват в исчезновении бедного Тимми Вебера, который ходил во сне.
Вормвуд навострил уши. Ведь у летучих мышей превосходный слух. Они способны расслышать жевание жука-короеда за стеной, тихий скрип половицы, падение булавки.
– Кто-то ходит на нижнем этаже, – сказал он.
Все бросились вниз. Дьюи придерживал очки. Гости лихорадочно обыскивали коридоры. Они шарили под лестницей, заглядывали под мебель, переворачивали картины. Но большинство уже позабыло, как выглядел мистер Г.
– Вы можете создать ещё одну призрачную ищейку? – спросил судья у доктора Фузля.
Алхимик устало покачал головой.
– У меня закончилась костяная пыль. Пройдёт не меньше месяца, прежде чем я соберу достаточное количество…
И тут часы пробили полночь.
Глава 22
Полночь
По дому эхом разнеслись какие-то щелчки и скрип.
Все замерли.
Вормвуд объяснил:
– Чары с входной двери сняты.
Внезапно он вскинул голову. Чьи-то шаги раздались на крыльце…
Выбежав в прихожую, компания обнаружила открытую входную дверь, за которой виднелась непроглядно-чёрная чаща.
– Чтоб мне каркнуться, он сбежал, – сказала госпожа Ворон, качая головой.
Ворона у неё на плече грустно каркнула.
– Кажется, в ваши планы не входило, чтобы преступник выбрался на волю? – спросил доктор Фузль у Марибели.
Та покачала головой и печально улыбнулась. Дьюи стало нехорошо, как в тот раз, когда он объелся сахарной ваты.
Судья Офелиус постучал тростью, и настала тишина.
– Очень жаль, что одного преступника задавило, а второй исчез, – торжественно произнёс он. – Однако, основываясь на том, что я видел и слышал сегодня вечером, я заявляю, что Морт невиновен. С господином Г, раз он сбежал, ничего не поделаешь… но помочь ошибочно обвинённому я могу. Данной мне властью я официально снимаю с Морта все обвинения. Он будет освобождён из тюрьмы немедленно.
Марибель просияла.
– Спасибо, ваша честь, – сказала она.
Чосер зааплодировал, остальные гости одобрительно кивнули.
Но Дьюи не удовлетворился.
– Но как же всё-таки быть с этим… господином Г? – спросил он.
– Сомневаюсь, что после сегодняшнего инцидента сапожник останется в городе, – сказал граф Бейнс.
Судья Офелиус кивнул.
– Я извещу полицию как можно скорее, – пообещал он. – Согласно статуту о сроке давности, мы уже никого не вправе обвинить в похищении Беатрис Уиллоуби, однако господин и госпожа Г, вероятно, повинны и в других преступлениях. Господин Г, где бы он ни был, не уйдёт безнаказанным!
Марибель и Дьюи переглянулись. Оба понимали, что это бесполезно – мистера Г, с его уникальным даром, трудно будет поймать. Чтобы спланировать вчерашнюю вечеринку, понадобилось тринадцать лет. Дьюи поник.
Чосер обнял мальчика.
– Молодец, сынок, – негромко сказал он. – Я знал, что ты мне поможешь, с твоими-то познаниями. Из тебя получится отличный детектив.
– Но один из преступников сбежал, папа, – возразил Дьюи.
– Да… но не всё потеряно! Благодаря тебе мы раскрыли множество тайн.
– Хорошо, что хоть кто-то из вас соображал, – буркнул Вормвуд.
Госпожа Ворон вздохнула. Ворона у неё на плече, казалось, тоже.
– Бедная Беатрис Уиллоуби, – сказала хозяйка гостиницы. – Если бы я и её могла оживить…
Дьюи, который совсем приуныл, вдруг вскинул голову.
– Вообще-то… мне кажется, есть выход…
Он принялся листать свои заметки, одновременно объясняя:
– Господин и госпожа Г сказали, что не пожирают похищенные сердца. Они хранят их, как трофеи. Госпожа Г собиралась отпустить последнего похищенного мальчика, того, из Амстердама…
Дьюи перевёл дух. Сердце у него бешено колотилось.
– Значит… если мы вложим сердце Беатрис обратно, она оживёт?
Остальные уставились на него.
– Потрясающе, – сказал доктор Фузль. – Всё равно что вложить батарейку в пульт управления.
Марибель предложила обыскать дом господина и госпожи Г. Судья заявил, что нужен ордер на обыск, поэтому придётся подождать до утра. Но Вормвуд просто подмигнул, снялся с места и улетел. Через полчаса он вернулся, таща битком набитый мешок.
– Животные не подчиняются человеческим законам, ваша честь, – язвительно сказал Вормвуд. – Я заглянул и в школу, и в сапожную мастерскую. Никаких сердец не нашёл, но прихватил всё, что напоминало трофей.
Он вывалил содержимое мешка на пол. Гости усмехнулись. В числе предметов, которые принёс Вормвуд, были непочатая коробка мела, линейка, лоскут свиной кожи и старый молоток. Однако общее внимание привлекли бронзовые бальные туфельки с бриллиантовыми застёжками, в самый раз для принцессы (или девочки, которую нарядили принцессой).
– Госпожа Г показала мне яблоко, – сказал Дьюи и осторожно взял туфли, испускавшие неестественный красноватый свет. – Оно точно так же светилось…
– Их в мастерской полно, – произнёс Вормвуд. – Кеды, балетки… даже коньки. Я подумал, что эти туфли, вероятно, носила Беатрис.
– Он превращал сердца похищенных детей в обувь, – сказал граф Бейнс. – Очень остроумно.
Доктор Фузль закатал рукава.
– Если эти туфли действительно представляют собой заколдованное сердце, его можно вернуть в изначальное состояние. Это непросто… но, в конце концов, сегодня канун Дня всех святых, а в моём роду были прекрасные алхимики.
– Я не сомневаюсь в ваших способностях, доктор, – сказала Марибель. – Сколько это будет стоить?
Доктор Фузль поправил очки и некоторое время молчал, мысленно подсчитывая расходы.
– Нисколько, – наконец сказал он. – Я это сделаю ради детей, которых похитили и заколдовали господин и госпожа Г.
Он принялся возиться со своими пузырьками. Госпожа Ворон выпила восемнадцатую чашку чая. Чосер, Вормвуд и судья Офелиус сидели у камина, обсуждая юридическую практику в разных странах. «В городке пора что-то изменить, иначе мэр Уиллоуби погубит вас своим деспотизмом, ваша честь», – сказал Вормвуд. Дьюи зевал не меньше, чем граф Бейнс, однако заставлял себя бодрствовать, чтобы дождаться результата – точно так же, как обычно боролся со сном, чтобы дочитать интересную книгу до конца.
На рассвете доктор Фузль велел всем встать вокруг. У его ног лежали пустые склянки, а в воздухе, медленно поворачиваясь, висели туфельки. Лоб у доктора Фузля блестел от пота; аптекарь явно нуждался в отдыхе. Однако он, торжествующе улыбаясь, сказал:
– Пожалуйста, принесите кто-нибудь пугало Беатрис. Или, точнее сказать, принесите Беатрис.
Марибель принесла пугало из прежней комнаты Эдди и осторожно поставила его перед доктором Фузлем. На глазах у гостей тот чем-то побрызгал туфельки и, аккуратно раздвинув солому, сделал небольшое углубление в груди у пугала. Он сунул туфли туда… но теперь это уже были не туфли, а живое человеческое сердце, которое билось и пульсировало на глазах у гостей.
Прежде чем они успели приглядеться, пугало ярко засветилось. Всем пришлось заслонить глаза и отвернуться. Когда гости проморгались, перед ними стояло уже не безжизненное соломенное чучело.
Судья Офелиус постучал тростью об пол.
– Кажется, всё-таки нужно позвонить мэру, – произнёс он.
Вести в маленьком городке распространялись быстро. К следующему вечеру в каждом почтовом ящике лежала повестка от мэра Уиллоуби, предписывающая горожанам собраться на центральной площади.
Площадь выглядела странно.
– Мне эти пугала не нравятся, – сказал какой-то мальчик маме.
Пугала поставили посреди площади полукругом. Мэр произнёс прочувствованную речь о своей дочери, которая нашлась после тринадцати лет отсутствия. Рядом с мэром стоял судья Офелиус, предельно серьёзный. А рядом с судьёй – мужчина в чёрном плаще, и вид у него был чуть менее мрачный.
Мэр Уиллоуби подошёл к концу речи.
– И я… я приношу свои извинения семье Амадеусов, – буркнул он, мельком глянув на человека в чёрном плаще.
Тот молча кивнул – и подмигнул кому-то стоявшему в толпе.
Марибель Амадеус улыбнулась мужу. Рядом с ней сидела в кресле на колёсах Эдди. Она быстро зашевелила пальцами, и под иглой возникли слова: «Давно было пора этому типу извиниться».
Марибель подавила смешок и повернулась налево, к мальчику в бронзовых очках, который тихонько объяснял что-то маленькой девочке.
– Доктор Фузль извлекает сердца из заколдованной обуви, – говорил он. – Как только их вернут законным владельцам, пугала оживут. Граф Бейнс помогает ему, чтобы сердце попало к нужному человеку. Без ясновидения тут не обойтись!
Девочка слушала с любопытством, широко раскрыв глаза.
– Их всех заколдовали, как меня? – прошептала она, глядя на пугала.
– Да, – ответил Дьюи. – Это только те, что мы нашли в городе и окрестностях. Но есть и ещё…
Он поправил очки и с гордостью сообщил, что они с папой скоро отправляются в путь и будут, в том числе, искать заколдованных детей.
– А что будет с преступниками, когда все сердца вернутся на место?
– Ну, госпожу Г раздавило шкафом, – сказал Дьюи. – Сегодня утром доктор Фузль осмотрел тело и сказал, что она выглядит гораздо старше, чем раньше. Наверное, господин Г тоже состарился. Ведь заколдованные сердца поддерживали в них жизнь. Если мы найдём всех детей, которых превратили в пугала, и оживим их, преступник превратится в прах. Так считает доктор Фузль.